Блестящие разводы - Джун Зингер

Закончив причесываться, Мими швырнула дрожащему и испуганному Тони щетку и поплыла к двери, где Нора — жена, которой по сценарию еще предстояло высказаться, — быстро освободила ей дорогу, чтобы звезда могла выйти, не встретив никакой помехи!

Но прежде чем уйти, Мими выдала прекрасную заключительную реплику. Ничего подобного Нора никогда не слышала ни в одной пьесе, ни в одном фильме. Сначала она просияла великолепной белозубой улыбкой и потом грудным голосом сказала:

— Не беспокойся, дорогой… Это было прекрасно, но это не война…

И с этой фразой величественно отбыла, оставив расстроенного Тони, который бурчал:

— Что это значит, черт побери?

Нора сказала:

— Мне помнится, что был французский офицер, который сказал это, наблюдая за атакой пехоты в Балаклаве. Но мне также кажется, дорогой, что Мими так оценила твою сексуальную потенцию!

После того как Тони несколько пришел в себя, извинился и искренне, как только мог, пообещал, что в будущем такое никогда не повторится, он решил было, что все в порядке и обо всем следует забыть. Тогда Норе пришлось объяснить ему, что их брак потерпел фиаско. Тони никак не мог и не хотел этому поверить.

— Из-за такого мелкого недоразумения? Ты должна мыслить шире. Разве нам плохо было вместе? Прекрасное время, столько удовольствия и радости. Мы прекрасно ладили друг с другом, не так ли? — Тони умолял Нору, он это делал так же, как делал бы на его месте Хьюби, если бы в очередной раз напроказил.

— Но радость куда-то ушла, Тони. Может, мы хорошо проводили время, но брак наш не удался!

Потом Нора предложила: коль скоро они поженились в Штатах, и развестись здесь же.

— Почему бы тебе не поселиться в Неваде, где вся процедура займет только шесть недель? Тебе нравился Лас-Вегас — игра, шоу, все эти яркие огни, ты сможешь развлечься в то время, как будет проходить бракоразводный процесс. Тебе не придется просто сидеть и ждать, что же будет с картиной. Если начнет двигаться картина, ты сможешь начать над ней работать.

Нора видела, что в целом идея насчет Лас-Вегаса привлекает Тони, но он цеплялся за какие-то детали:

— Ты так рассуждаешь, как будто это пара пустяков. Все не так просто… Мне кажется, что это неправильно…

— Я виню в этом только себя — я не разглядела, что все было неправильно до того, как мы поженились. Мне следовало быть умнее, нужно было понять, что не выходят замуж просто для того, чтобы хорошо провести вместе время!

Он долго и нудно думал над ее высказыванием, потом повеселел:

— Слушай, у меня великолепная идея! Почему бы тебе не поехать со мной в Лас-Вегас, пока будет двигаться наш развод? Мне там одному будет так грустно.

Нора расхохоталась:

— О, Тони, мы не можем быть мужем и женой, но я уверена, что мы всегда будем хорошими друзьями. Я думаю, что если наш брак и не был самым великолепным, то у нас будет самый великолепный развод!

Нора жила в Меррилли уже больше двух месяцев, когда к ней приехал Тони. В каждой руке у него было по бутылке шампанского из Калифорнии.

— Только не говори, что ты привез шампанское прямо из Калифорнии, из Штатов. И что мы отмечаем, наш развод?

— Да. Я подумал, что мы должны выпить за конец моей калифорнийской катастрофы именно калифорнийского вина. И ни в коем случае не французского. Ты сама понимаешь, почему я стараюсь избегать всего французского теперь. — Тони засмеялся, и Нора улыбнулась ему. Она была рада, что он сумел сохранить свое чувство юмора.

— Ну, расскажи мне все про твою катастрофу, — попросила Нора после того, как вылетела пробка из первой бутылки и они устроились у огня.

— Сначала ты. Как дела у тебя и Хьюби?

— У меня все довольно тоскливо. Я пытаюсь как-то свести концы с концами, стараюсь починить хлев, чтобы держать несколько коров джерсейской породы. Что касается Хьюби, то его жизнь никак не назовешь скучной. Он и несколько его, как бы это поизящней выразиться, не самого примерного поведения друзей снова вытворили нечто. Они тайком выбрались в город и вели себя как идиоты в местном пабе.

— О, Нора, когда ты наконец поймешь, что ребята всегда останутся ребятами!

— Я постараюсь запомнить это, если ты расскажешь мне, что же случилось с моим мальчиком в Голливуде?

— Ты даже себе не можешь представить, что…

— Расскажи мне, и я попробую…

— Оказалось, что «Грантвуд студия» не имела никаких прав, чтобы делать продолжение «Унесенных ветром».

— Ты прав, я тебе не верю! Как может такая солидная студия опуститься до подобной авантюры — нанять сценариста, вызвать тебя на пробы и делать остальную подготовительную работу, не обеспечив себя правом на экранизацию?

— Все дело в том, что Т. С. Грант приказал выкупить права, и потом ни у кого не хватило духа сказать ему, что они не смогли это сделать!..

— Просто невероятно!

— Не так уж невероятно. Помнишь, как мы, лежа в кровати ночью, размышляли, — ну, конечно, занимались еще кое-чем, — кому же поручат играть роль Скарлетт?

— Да, я помню, — Нора никогда не забудет эти ночи в отеле «Беверли-Хиллз».

— Даю тебе три попытки — кого же они имели в виду попробовать на роль Скарлетт?

— Нет, не говори! — воскликнула Нора. — Неужели Мими Лере?

— Откуда ты знаешь? — Он казался расстроенным из-за того, что она испортила сюрприз и сразу правильно угадала.

— Здесь нет ничего сложного, — гордо заявила Нора. — Я подумала о самом неправильном выборе — то есть секс-бомба с самым ужасным французским акцентом в роли сверхутонченной южной красавицы, и это, конечно, Мими. Но скажи мне, прежде чем они обнаружили, что у них нет прав на съемку, согласилась ли Мими играть Скарлетт?

— Понимаешь, наша великая звезда еще была в пеленках, когда была снята первоначальная киноверсия, и никогда ее не видела даже с французскими субтитрами и тем более никогда не слышала о Гражданской войне. Они пригласили ее на просмотр, чтобы она увидела несравненную Вивьен Ли, которая играла Скарлетт. Я тоже был там. Мими молча просидела почти половину фильма. Все решили, что она очарована, и уже начали потихоньку поздравлять друг друга, что они нашли Скарлетт. Но потом была сцена в депо на вокзале, где все эти южные парни, тысячи парней лежали на земле раненые, умирали, их было великое множество. Если ты помнишь, это очень сильная сцена…

— Да, конечно, и?..

— Мими вдруг встает, гордо задирает свой носик и, перед тем как выплыть из просмотрового зала, говорит:

— Джентльмены, это прекрасно, но это не война…

Нора начала бешено хохотать и колотить Тони подушкой. Она может еще тысячу раз выйти замуж, но уже никогда не выйдет за такого мужчину, который бы так веселил ее, как ее собственный милый, очаровательный, великолепный Тони Нэш!

25

Тони приезжал в Меррилли раз в месяц, чтобы провести там уик-энд. Иногда Нора ездила в Лондон, чтобы пообедать с ним или сходить днем в театр, если он не работал. Когда он днем был занят, Нора проводила с ним вечер. Тони всегда старался, чтобы время, проведенное с ним, было для Норы особенным. Его квартира к ее приходу была наполнена цветами, он доставал билеты на пьесу, которую ей хотелось посмотреть. Он водил ее в самые модные клубы или в обнаруженный им индийский ресторан в Вест-Энде. Он понимал, как все это было приятно Норе. Он внимательно слушал ее, вникая во все проблемы с хозяйством в Меррилли, в денежные вопросы, обсуждал с ней Хьюби и его очередные проступки. Он неоднократно повторял, что она напрасно так беспокоится, что она слишком красива, чтобы рисковать появлением морщин из-за всех этих забот. Нора же вновь и вновь повторяла ему, что она не понимает, зачем она выходила за него замуж, так как он гораздо ценнее для нее в качестве хорошего друга. Он пытался возразить ей:

— Я был превосходным мужем, за исключением всего лишь одной ошибки. Ты не должна постоянно напоминать мне о ней! Ты ничего не должна иметь против меня и всегда быть рядом со мной!

Это стало их ритуалом, Нора очень дорожила им, так же как и отношением Тони к ней. Но когда он появился в Меррилли, спустя только три дня после того, как они виделись в последний раз, она поинтересовалась:

— Что это ты явился сюда так рано?

— Прекрасная встреча! И это после того, как я привез тебе презент — банку этого поносного зеленого чатни[2], от самого Фортнума, чатни, который так тебе нравится.

Он полез в карман за банкой, но держал ее так, чтобы Нора не могла ее достать.

— Ты ведешь себя, как ребенок, — сказала Нора, пытаясь забрать банку из его рук; после короткой борьбы Тони отдал ей подарок.

— Ну хорошо, что еще ты мне привез?

— Что же ты такая жадина! Дай мне хотя бы прийти в себя. Ты даже не предложила мне выпить.

— В одиннадцать утра? Ты ничего не получишь до полудня!