Совет двенадцати - Александр Рудазов

Вскорости на столе появились и чай, и эль, и вино, и даже две бутылки вуофринской синюхи. Непонятно, зачем ее принесли — все равно никто из присутствующих не стал бы это пить. Вуофр Рожа был по совместительству некромантом и браговаром, а свою знаменитую синюху изобрел специально для нежити — пусть, дескать, тоже жизни порадуется. Ревенанты и прочие мертвяки от этого зелья довольно урчат и дергаются так, словно пытаются танцевать.

А вот у живых от него лопаются глаза.

Выпив по рюмочке, колдуны принялись оживленно переговариваться, вспоминать общих знакомых, обмениваться педагогическим опытом. Большинство из них хорошо друг друга знали, двое оказались мужем и женой, еще двое — матерью и сыном, а один древний старикан сегодня как раз праздновал юбилей — сто пятьдесят лет. Узнав об этом, все хором бросились его поздравлять, а ректор Червелинского гимнасия щелчком пальцев сотворила гигантский праздничный торт. Кто-то невесть зачем затянул гимн Серой Земли, подхваченный сразу десятком глоток.

— Серая Земля, единая семья, южная звезда надежды и любви, Серая Земля, древнейшая земля... — хором завывали колдуны, раскачиваясь на стульях.

— Я попрошу тишины, — прошипел Тивилдорм, вплывая в зал прямо сквозь стену.

При его появлении все как-то сразу стушевались. Одна Кебракия Мудрая смотрела на колдуна—призрака прямо — остальные прятали глаза, старались отодвинуться подальше.

— Сегодня мы созвали вас, чтобы обсудить некоторые вопросы, — сразу воспользовалась тишиной Ванесса. — Скажите, пожалуйста, сколько студентов могут вместить ваши гимнасии?

Ректоры переглянулись, потом кто-то нерешительно произнес:

— У меня сейчас учится шестьдесят семь человек...

— А у меня сто пятнадцать...

— У меня двести тридцать шесть...

— Я не спрашиваю, сколько студентов учится сейчас! — прервала их Ванесса. — Я спрашиваю, сколько их может быть всего! По максимуму! Сколько студентов вы сможете принять, если у нас — гипотетически! — будет неограниченное количество абитуриентов?

Колдуны недоуменно зашушукались, а потом ректор Калиматрианского гимнасия сказал:

— У меня очень маленький гимнасий — всего сорок восемь студентов и девять человек персонала, включая меня самого. Даже во времена максимального интереса к геомантии у нас никогда не бывало больше семидесяти студентов одновременно.

— Значит, вы можете принять семьдесят человек? — уточнила Ванесса.

— Возможно, и больше. Думаю, мы осилим сотню... может быть, даже сто десять. Но еще больше к нам просто не влезет. Дело даже не в помещениях — новые корпуса построить недолго — а в нехватке преподавателей.

— Так, ясно. А остальные? Вот вы, миссис Кебракия?

— Аналогично, — спокойно ответила госпожа ректор. — При максимальном напряжении мы можем удвоить количество учащихся.

— А сколько их у вас сейчас?

— Тысяча восемнадцать.

— Значит, две тысячи... — задумалась Ванесса. — А всего, значит, можно рассчитывать тысячи на четыре... или даже на пять, если как следует вас уплотнить...

— Да где мы возьмем столько абитуриентов?.. — хохотнул кто-то. — У нас их отродясь столько не бывало!

— Это верно, — подтвердила Кебракия. — Для того чтобы студентов стало так много, колдуньи должны рожать вдвое больше детей — а многие считают, что мы и так рожаем чересчур часто.

— А сколько у вас детей? — спросила в лоб Ванесса.

— Лично у меня? — чуть приподняла брови Кебракия. — Десять. Шесть сыновей и четыре дочери. Из них восемь стали колдунами, двое — простолюдинами. Пятеро здравствуют по сей день, пятеро уже скончались. Среди здравствующих одна носит оранжевый плащ, двое — желтый, один — зеленый и одна — фиолетовый. Если желаете, я также могу перечислить своих внуков, правнуков и праправнуков.

— И много у вас... праправнуков? — слабым голосом спросила Ванесса.

— Пока четверо. Но к январю ожидаем пятого.

Ванесса уважительно покачала головой. Она знала, что в Серой Земле очень сильны родственные связи, но не думала, что у колдунов настолько большие семьи. Конечно, далеко не у всех так много отпрысков, как у Кебракии, но все-таки до десяти детей не дотянул даже Джозеф Теодор Риппл...

— Кстати, один из моих сыновей присутствует здесь прямо сейчас, — добавила Кебракия. — Гаррох Олово, декан Калиматрианского гимнасия.

Престарелый колдун в желтом плаще степенно кивнул, прикладывая руки к груди. Ванесса кисло покосилась на этого «сыночка», годящегося ей в дедушки, если  не в прадедушки. Выглядит он лет на семьдесят, но вполне может оказаться и девяностолетним, и столетним — это же колдуны, у них ничего на глаз не определишь. Самой Кебракии, вон, уже сто сорок с хвостиком.

— Короче, у меня есть для вас важное объявление, — заявила Ванесса. — Мы собираемся многое изменить в образовательной системе — и в первую очередь добавим вам студентов.

— Откуда вы их возьмете? — подал голос кто-то из деканов.

— Для начала мы создадим квоты для способных детей из простонародья. Они будут получать стипендии...

— Подождите, то есть как?! — перебили Ванессу. — Для простых?! Для тех, у кого нет родни в Искусстве?!

— Да.

— Но это же попрание всех устоев!

— Мы не можем на это согласиться!

— Это возмутительно!

— Категорически неприемлемо!

— Кем вы себя возомнили?!

— Молча—а—ать!!! — резко повысила голос Ванесса. — Вы видите, какого цвета на мне плащ?! Выполнять!

Ректоры и деканы притихли, сумрачно глядя на девушку в сером плаще. Лишь на губах Кебракии змеилась тонкая улыбка.

— Я хочу, чтобы изменения были введены уже в следующем учебном году, — уже спокойнее продолжила Ванесса. — Когда у вас начинается учебный год?

— Выпускной всегда проводится первого января, повелительница, — сообщила Кебракия. — Потом начинаются летние каникулы, а с двадцать первого февраля — новый учебный год.

— Ага... Это, значит, еще больше четырех месяцев... Отлично, как раз успеем довести проект до ума. Готовьтесь.

Ректоры и деканы недовольно заворчали, явно не испытывая энтузиазма. Им положительно не нравилась эта затея. На протяжении многих веков колдовство в Серой Земле было прерогативой избранных, отличительным знаком аристократии, благородной крови. Простолюдин мог попасть в гимнасий одним—единственным способом — оказавшись усыновленным кем-то из колдунов.

Подобное случалось довольно-таки редко.

Конечно, всем памятен Кубох Закатонец, краснокожий мальчишка из—за океана, которого усыновил бездетный колдун и который оказался столь талантлив в Искусстве, что сумел наперекор всем традициям стать главой Совета Двенадцати. Однако это то самое исключение, которое подтверждает правило.