Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ) - Элеонор Бирке

С учетом рисков и огромной толпой огневой поддержки эксперимент разрешили. И — о, удача! — он принес плоды. Ограничительная веревка стала оружием. И вот минул год со времени первого прогресса, и обезвреживание колдунов уже не представлялось эфемерным. Поставив производство на поток, уверенности прибавилось. С целой армией колдунов вряд ли можно справиться веревками, но это вопрос времени, ведь ее уже заряжали в специальные ружья.

Кстати почему Крабова вызвали в Воллдрим? Случилось нечто интригующее. Юноша, прибывший с массой таких же, как он, солдат-контрактников, оказался колдуном, и тут случился настоящий хаос. Сейчас разбирались как так вышло и что собственно делать в подобных ситуациях. А еще витали слухи, что это был не первый случай. До этого магом оказался какой-то офицер.

Крабов и несколько особо доверенных лиц владели секретной информацией. Им было известно, что дело не только в том, что ты колдун, но в том, где ты находишься. Это место было колдовским. Совершать магические действия возможно было лишь здесь. Парень, устроивший хаос, попросту обладал этим даром… или проклятием… а может особенностью. Наверняка он не ведал о ней, пока не очутился в границах зоны. И такое может случится с каждым. Можно ненароком стать подопытным Отдела Исследований или попасть на проработку к Добринову. А что хуже из двух вариантов? Ответ был не так уж очевиден.

Крабов был достаточно опытен и не полагался на обстоятельства. За долгие годы службы в месте, где за тобой постоянно наблюдают, проверяют на гниль, копят на тебя бумажки-компромат, подглядывают, прослушивают… надо быть готовым ко всему! Надо продумывать пути отхода и анализировать доступные возможности и варианты.

Сегодня утром, уезжая от Нэлли, он повязал ограничитель себе на щиколотку, спрятал его под носок. На всякий случай. Мало ли что! Была правда одна глупость — он приказал повязать шнурок и своему водителю Вилену, сказав ему, что это защита от возможного колдовства.

Он заранее придумал довольно логичное объяснение для начальства этой туповатой затее с веревкой у водителя.

Сейчас Крабов задавал себе вопрос: какого черта он проникся к этому парню? Вилену было двадцать два года и два последних тот возил следователя не только по работе, но по значительной части его несинхронизированной жизни. Да, они много времени проводили вместе, но, как и на любой военной службе, все могло измениться в одночасье, и Вилен не кретин, чтобы покрывать бывшего начальника. Крабов уже сожалел, что отдал Вилену этот идиотский приказ. По-видимому, совесть за Харма переползала на его ближайшее окружение, или же он интуитивно искал повсюду неприятности, а может с перепоя усохла добрая часть его мозгов.

Впереди показался третий КПП. Значит они проехали около восьми километров, а до зоны колдовства осталось чуть больше двух. Спокойствие следователя уже давало сбой. От страха ли, но у Крабова в груди делалось тесно.

Он прибегнул к вытренированной психопрактике. Своеобразное отвлечение. Крабов представил старинный фрегат, качающийся на волнах. Началом была буря, но постепенно она обратилась в штиль. Он лежал на палубе и дышал соленым воздухом. Отпустило.

Опять разбор документов, опять уйма сигарет и вот уже больше часа они ждали очередное «Добро» на проезд.

Из леса показался грузовик. Тот самый с промерзшими до костей солдатиками. Похоже завелся или починили на скорую руку. К легковушке Крабова подошел дежурный:

— Придется подождать…

Крабов кивнул, поднял стекло и грязно выругался. Начальник не видел, но в унисон с ним Вилен губами проговорил то же самое.

Грузовик сделал дежавю, встав перед капотом их автомобиля.

— Вот гадство! — покачал головой военный следователь. — Сейчас опять заглохнет!.. Кхе-кхе.

И правда, мотор пухнул и стих.

Далее саркастично, вдобавок припудрив фразу нецензурщиной, Крабов выдал красивую философскую мысль. В сокращенном виде та означала, что дерьмо и помыслы некоторых офицеров в пугающей степени единообразны.

Водитель Крабова не удержался — стукнул ладонями по рулю.

— Чего бесишься? Мечтаешь в колдовской ад побыстрее попасть? — спросил Крабов.

— Честно? Да! Страшновато, но такое не у каждого в жизни случается, — признался Вилен, царапая руль указательным пальцем. Он дыхнул на обод и протер его рукавом. Продолжил: — Побывать там, где обитают маги… Уууух… Но я не хотел бы там задерживаться. А посмотреть, как это все выглядит… Круто же! Жаль рассказать никому нельзя, — он покачал головой, на пару сантиметров опустил стекло и, склонившись к щели, страстно задышал свежим воздухом: — Говорят там небо, как несколько разных небес. И звезды не такие, как везде. Другие звезды… Много других звезд…

— Прав, прав! — согласился Крабов, но восхищаться городом в диалоге с подчиненным он не собирался, потому добавил: — Давай лучше помолчим.

Вилен отвернулся, и губы его изобразили бранное словечко похлеще предыдущего.

Крабову и самому не терпелось воочию увидеть чудеса волшебного города, тушило восторг то, что к этому прилагалось: служба и не самые гуманные поручения. Чутье нашептывало, что возможно Харма не сгнобили, и он где-то там. Какие еще были варианты? Основная лаборатория Отдела Исследований обосновалась в Воллдриме, хирурги, возможно и Добринов тоже. Он не видел его в изоляторе, когда там работал, да и в городском управлении столицы Добринов больше месяца не появлялся. Он точно работал по колдовским делам — это Крабов знал наверняка. Следователя передернуло.

— Отморозок, — прошептал он.

— Что? — спросил водитель, почесав щиколотку: видно веревочка натирала.

— Это я не тебе. Кхы-ы-ы, кхы-ы-ы…

— Вы просили напомнить. Ваша жена…

— Черт, забыл! Отвезешь деньги вечером.

— А вы?

— Я сюда на безвременное пребывание.

— А я? — пискнул водитель. Видимо боялся задержаться в землях магов… и не зря боялся.

— Не бойся. Тебя отпущу. Уже договорился: будешь Осьминогова возить. Кхы-кхы, — заржал Крабов.

— Осмольникова? — переспросил Вилен, не врубившись в морской каламбур Крабова.

— Да-да, его! А деньги… — Крабова вдруг придушил кашель. Кулак у рта и длительные: «кхе», «кхы» и «кха», «аааа» и «тьфу»… Он еле-еле договорил поручение: — Деньги отвезешь моей жене, а у Нэлли заберешь часы… и… экхе-экхе… ладно это я сам. Позже разберусь…

Дабы сбавить першение в горле, Крабов всунул очередную сигарету в рот, кашлянул и достал зажигалку. Он щелкнул ее затвор и взгляд с кончика сигареты перефокусировался на брезентовый кузов грузовика. В точности напротив пламени зажигалки на брезенте машины появилось черное пятно с рыжим кольцом по контуру. Пятно росло, как и контур, и вдруг превратилось в дыру, из которой повалил дым. Крабов не сразу понял, что происходит, а его водитель уже кричал:

— Горит! Горит!

Из машины в хаосе сыпались люди. Солдаты бежали от огня. У кого-то прихватило бушлат, другие топтали в снегу шапки, варежки, вещмешки. Майор, сидевший в кабине загоревшейся машины, выскочил и бросился бежать, выкрикнув напоследок водителю приказ: «Нейтрализовать пламя!»

Крабов и Вилен выскочили на дорогу. Один огнетушитель оказался в руках у следователя, другой — у Вилена, и еще два у солдат из грузовика. Они действительно «нейтрализовали пламя». Крабов поразился своему энтузиазму. Сам, марать руки при наличии толпы младших по званию? Так вышло, он не успел и подумать об альтернативах.

Кто-то крикнул:

— Там Франк! Он в машине остался.

— И Федот, и рыжий Димитрис!..

Первым махнул в кузов ротный офицер, сопровождавший солдат. Майор, бежавший из кабины, пока не объявился. Крабов всматривался внутрь и руководил всем процессом:

— Ты и вы, двое, давайте тоже туда, — сказал он солдатикам, первым попавшимся на глаза. — Несите на воздух, — крикнул он. — Где аптечка?!

— Вот, — сказал кто-то.

Из КПП уже прибежала пара солдат с тремя огнетушителями и врач, а через минуту показались двое с носилками.