Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

партии эсеров и выявить несколько подпольных боевых организаций. Позже в своём докладе императору Столыпин отмечал: «Осенью 1905 года Жученко была командирована по делам политического розыска из-за границы в Москву, где во время мятежа работала при особо тяжёлых условиях, с непосредственной опасностью для жизни, над уничтожением боевых революционных партий, свивших гнездо в столице»[257]. В дни подготовки восстания она была выдвинута в состав Московского областного комитета партии эсеров и вошла в его боевую организацию, которую почти сразу же выдала охранке. В период декабрьского восстания З.Ф. Жученко активно вербовала дружинников, хранила у себя оружие и бомбы, а также предложила убить московского градоначальника генерала А.А. Рейнбота. В соответствии с решениями партии эсеры-боевики начали охоту на представителей царской власти в разных городах империи. Только в 1906 году они осуществили несколько покушений: в Севастополе на генерала В.С. Неплюева, на столичного градоначальника генерала В.Ф. Лауница, на минского губернатора П.Г. Курлова. При этом в подготовке теракта в Минске Жученко приняла самое непосредственное участие, уведомив о планах подпольщиков московскую охранку. Среди эсеров она пользовалась такой степенью доверия, что ей поручили доставить в Минск изготовленные метательные снаряды, как тогда называли самодельные бомбы и другие взрывные устройства. Для сохранения тайны о причастности агента охранки Жученко к провалу покушения было решено допустить сам факт попытки покушения на губернатора. Руководство Департамента полиции высоко ценило свою секретную сотрудницу за то, что она пришла в охранку по идейным мотивам, а не была, как многие другие, перевербована из бывших революционеров. Привезённую «Зиночкой» бомбу лично обезвредил помощник начальника Московского охранного отделения М.Ф. фон Коттен. Степень секретности операции политической полиции была такова, что о ней не сообщили даже самому минскому губернатору — потенциальной жертве покушения.

Всё произошло 14 января 1906 года. «Я присутствовал в Соборе на … богослужении… почувствовал лёгкий удар в голову и, думая, что с крыши собора свалился комок снега, так как в это время была оттепель, не обратил на это никакого внимания. Через несколько секунд ко мне подбежал взволнованный правитель канцелярии губернатора со словами: «Ваше превосходительство! Бомба!»[258] Бомбу уничтожили, бросив её в костёр, специально разведённый на площади. Взрыв был такой силы, что в округе во всех домах рядом вылетели стёкла. В результате никто не пострадал, а Жученко отчиталась перед руководством эсеров в том, что бомбу доставила по адресу. Никаких подозрений в отношении неё у боевиков и однопартийцев не возникло.

Зинаида Фёдоровна проявляла активность и в подготовке других покушений, о которых заранее сообщала руководству охранки. Так, в результате её донесения в конце февраля 1907 года с револьвером в руке в Москве в фойе Большого театра была схвачена неоднократно судимая эсеровская террористка Фрума Фрумкина. Она намеревалась убить московского градоначальника генерала А.А. Рейнбота, который к моменту её ареста еще не прибыл в театр. Примечательно, что оружие для покушения ей передала лично агент охранки Зинаида Жученко. О её роли в организации покушения шла речь на допросе А.А. Рейнбота в июле 1917 года[259]. Выяснилось, что Зинаида Фёдоровна, отправляя Фрумкину на смертоубийство в театр, сама пришила ей на пальто карман для револьвера. Это было второе по счёту покушение на градоначальника, потому что первое не удалось. О готовящемся теракте генералу сообщил начальник Московского охранного отделения Е.К. Климович и предупредил, чтобы тот не ехал в театр ко времени. Отвечая на вопросы о роли секретного сотрудника охранки Жученко в предотвращении покушений, А.А. Рейнбот отметил, что лично ему она дважды спасла жизнь от действий террористки Фрумы Фрумкиной.

В июле 1907 года по приговору суда Ф.М. Фрумкина была повешена во дворе Бутырской тюрьмы.

Особый размах терроризм приобрел в период революции 1905–1907 годов. Кроме боевой организации, теперь в стране действовали так называемые летучие боевые отряды, подчиняющиеся областным партийным комитетам, местные боевые дружины. Началась настоящая террористическая война. Всего в период 1901–1911 годов эсеровскими боевиками было совершено 263 террористических акта. Их объектами стали 2 министра; 33 генерал-губернатора, губернатора и вице-губернатора; 16 градоначальников, начальников окружных отделений, полицмейстеров, прокуроров, их помощников, начальников сыскных отделений; 7 генералов и адмиралов, 15 полковников; 8 присяжных поверенных; 26 агентов полиции и провокаторов[260].

Громкое разоблачение тайной сотрудницы сыска

Зинаиду Фёдоровну хорошо знало и высоко ценило руководство Департамента полиции. В узких кругах посвящённых в высшие секреты империи её называли Зиночкой. Знал о ней и сам император Николай II, которому регулярно докладывали об успехах лучшей секретной сотрудницы охранки в борьбе с революционным подпольем. Многие из тех, кто хорошо знал её по тайной работе, уважали З.Ф. Жученко за добровольный выбор нелёгкой жизни секретного сотрудника службы охраны Российской империи. При этом, в отличие от многих других тайных сотрудников политической полиции, она не была перевербована охранкой из числа революционеров, попавших в поле зрения службы политического сыска. Агент «Михеев» не скрывала, что служила за монархическую идею, а не за деньги или другие материальные блага. Хотя материальное благополучие и житейский комфорт Зинаида Фёдоровна всегда ценила. Но на первом месте у неё всегда стояло дело тайной службы на благо безопасности Российской империи. Во всяком случае, она так обычно говорила.

За всё время службы с 1893 по 1909 год в охранке у неё не было ни одного провала, хотя несколько раз на неё падали косвенные подозрения революционеров. Однако ей всегда удавалось доказать свою непричастность к арестам подпольщиков и неудачам эсеров-боевиков. Роковым для неё стал 1909 год. После скандального разоблачения провокатора Азефа она почувствовала опасность для себя. Не зря же её иногда называли «Азефом в юбке». В начале того рокового года она спешно покинула Москву и вернулась в Берлин. А затем перебралась с сыном в маленькую квартиру в Шарлоттенбурге. Но принятые меры не спасли её от разоблачения.

Считается, что она стала жертвой громких разоблачений провокаторов охранки после публикаций В.Л. Бурцева, которыми он считал всех секретных сотрудников Департамента полиции. Эти публичные разоблачения подрывной деятельности З.Ф. Жученко среди политэмигрантов подтвердил бывший чиновник Департамента полиции Л.П. Меньщиков. При этом при поиске женщины-провокатора эсеры-политэмигранты вначале заподозрили члена боевой организации Лапину, проживавшую в Париже под псевдонимом «Бела». Не сумев доказать свою невиновность, она застрелилась в мае 1909 года. Осмыслив свою ошибку, эсеры продолжили поиски предательницы в своих рядах. На этот раз подозрения при содействии Меньщикова пали на Зинаиду Фёдоровну. Однако, учитывая её широкую известность среди политэмигрантов,