Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей было что скрывать
На основании доклада Климовича эсер Агафонов в 1917 году пришёл к выводу, что после возникших подозрений при разбирательстве с участием Бурцева в 1909 году Зинаида Фёдоровна умолчала о своей деятельности в составе Заграничной агентуры охранки. Однако факты — вещь упрямая. Получается, что с момента прибытия в Лейпциг и до весны 1904 года «Жученко не почивала на лаврах, как она утверждает, а служила у Рачковского и Ратаева, и, вероятно, «служба» была очень важной и «деликатной», раз такая «искренняя» провокаторша считает необходимым об этом периоде своей службы, которой она вообще якобы гордилась, умолчать»[249]. Напомним, что П.И. Рачковский возглавлял Заграничную агентуру охранки с 1885 по 1902 год, а его сменщик на этом посту Л.А. Ратаев пребывал в должности с июля 1902 по август 1905 года. Однако штаб-квартира зарубежной охранки располагалась в русском посольстве в Париже, а З.Ф. Жученко в этот период времени, с её слов, проживала в Германии. Агентуру Департамента полиции в Берлине с 1900 года возглавлял опытный сотрудник охранки А.М. Гартинг. В 1905 году он занял пост заведующего Заграничной агентурой, приняв дела у Л.А. Ратаева. В то время в подчинении у Гартинга в Германии было 6 секретных сотрудников, среди которых была и Зинаида Фёдоровна. В 1909 году он был разоблачён В.Л. Бурцевым вместе с З.Ф. Жученко и А.Е. Серебряковой. Это был, пожалуй, самый крупный провал российского политического сыска за рубежом. Обе секретные сотрудницы были наиболее опытными и результативными внедрёнными агентами охранки в организацию эсеров и считались «бриллиантами» тайной службы.
Кстати, связь агента «Михеев» с руководством Заграничной агентуры не прервалась и после того, как её откомандировали в Московское охранное отделение в связи с резким обострением революционной ситуации в городе. Гартинг продолжал отправлять в Департамент полиции донесения с просьбой вернуть ценного сотрудника для освещения активных приготовлений в политэмигрантских кругах к участию в Первой русской революции 1905–1907 годов.
«В этой борьбе за Жученко, — как отмечает Агафонов, — победа осталась за Климовичем: д<иректо>р Д<епартамен >та Полиции Трусевич приказал Гартингу отдать знаменитую провокаторшу начальнику Московского охранного отделения»[250]. Во второй половине ноября 1906 года она выезжает из Берлина в Москву. Здесь она проявляет активность среди эсеров. Её избирают в состав областного комитета партии социал-революционеров (эсеров) и в 1908 году отправляют делегатом на партийную конференцию в Лондон. Вместе с ростом её популярности среди эсеров повышалось и жалованье секретного сотрудника охранки. С ноября 1906 года она получала уже по 300 рублей в месяц. Примерно столько же в те годы составляло жалованье армейского полковника. Много ли это или мало в современном понимании стоимости жизни в Российской империи?
В 1897 году в империи был введён золотой стандарт российского рубля. С тех пор 1 рубль равнялся золотому эквиваленту, равному 0,77 грамма чистого золота. Бумажные рубли можно было свободно обменять на золотую монету достоинством 5 или 10 рублей. Рубль стал конвертируемой валютой при расчётах за рубежом.
В 1906–1907 годах в царской России на 1 рубль можно было купить 25 буханок ржаного хлеба (по 400 граммов каждая) или 14 буханок белого хлеба (по 300 граммов), 5 килограммов макарон или 500 граммов кофейных зёрен. Два десятка яиц или 2 килограмма творога тоже обошлись бы за 1 рубль. Отправка телеграммы в 20 слов или 25 писем стоили тот же 1 рубль.
При продаже продовольствия и весовых товаров использовалась единица веса в 1 фунт или примерно 400 граммов. Рыба (судак) стоила 0,25 рубля, виноград (кишмиш) — 0,16 рубля, а яблоки — 0,003 рубля за фунт. А вот снять на месяц небольшую квартиру в Москве можно было за 15–20 рублей, что далеко не все могли себе позволить[251]. Так что при таком жалованье агент «Михеев» могла себе многое позволить в обеспечении сытной и достаточно комфортной жизни.
Загадочные страницы личной жизни
Личная жизнь Зинаиды Гернгросс также хранит немало загадок. Во время своей 5-летней ссылки в Кутаис она в 1897 году выходит замуж за студента-медика Николая Жученко, с которым была знакома ещё по кружку «распутинцев».
Про их свадьбу возникало много вопросов: когда она состоялась и где проходило венчание молодых — всё это тоже было неизвестно. Сама Зинаида Фёдоровна на этот счёт не распространялась.
Её ссылка за участие в террористическом студенческом кружке, в который она внедрилась по заданию руководства Московского охранного отделения, в Закавказье в город Кутаис наводит на мысль, что именно в этом городе мог в то время служить её отец, если он действительно состоял в офицерском чине, либо там проживали её родственники.
Город являлся административным центром Кутаисской губернии, в состав которой входили 7 уездов и 3 округа. В губернском городе Кутаис проживало в конце XIX века более 32 тысяч человек. Свыше 80 процентов населения составляли грузины, мингрелы и имеретинцы. Доля русских, по переписи населения 1897 года, была всего 1,8 процента. Видимо, непросто было столичной барышне оказаться в такой ситуации. Судя по всему, будущий врач из славян оказался лучшей партией для секретного агента охранки. Если придерживаться хронологии тайной службы Зинаиды Фёдоровны, то получается, что в то время она уже скрывалась под псевдонимом «Михеев». И все её дальнейшие действия были, скорее всего, согласованы с Департаментом полиции. Такое предположение основано на докладе председателя Совета министров П.А. Столыпина лично императору по делу о дальнейшей судьбе секретного сотрудника З.Ф. Жученко-Гернгросс после её разоблачения в 1909 году. Указав,
