Близкие звезды - Людмила Макарова

– Анна, – подсказал второй пилот.

– Я бы наградил.

– Как вас отблагодарить, господин капитан? Рэд вздохнул, остановившись в дверях.

– У меня здесь важная встреча… Так что, если не возражаете, я пойду в салон, и чем позже до меня доберется СКБ, тем спокойнее. Спасибо за работу.

Он вышел из кабины, посмотрел на мирно спящую в кресле стюардессу, вернулся на свое место и стал дожидаться, пока наземные службы откроют люк снаружи. На экране телевизора красовалась надпись, второпях сделанная красным маркером по диагонали: «Капитан, я вас люблю» и смайлик. Рэд невольно улыбнулся, поднял голову и кивнул Анне, окруженной плотным кольцом повскакивавших с мест пассажиров.

Наконец прохладный ветер ворвался внутрь. Рубашка на спине все еще была влажной – пришлось набросить куртку. Рэд коснулся пальцами левого виска, словно проверяя, на месте ли шрам. Шрам оказался на месте, и в висках уже стучало. «Я спас этих людей, – подумал он. – Надо бы обрадоваться. Хотя мальчишки тоже не из пугливых, и спасатели быстро сориентировались. Может, я зря не в свое дело полез?» Гардон ощущал только пустоту. Он не был готов к работе и, когда она неожиданно свалилась в таком объеме, пришлось задействовать резерв собственных возможностей. Особенно нетерпеливые граждане, вздыхая и стеная, столпились у выхода. К его удивлению, соседка спокойно сидела на своем месте и даже придержала дернувшегося было внука.

– Сиди, Дэн, лапонька, не мешай людям работать. – Она повернулась к капитану. – Это вы посадили меня и моего мальчика, правда?

– Да.

– Вы пилот?

– Да. Межпланетные линии.

– Я предполагала нечто подобное. Меня зовут Розалия, но для своих – просто Роза. Я работала биологом на «Стелле» в молодости. Насмотрелась на вашего брата.

От ахающей наседки, за которую Рэджинальд сначала принял свою попутчицу, не осталось и следа. «Черт возьми, – подумал Рэд, – оказывается, я совсем не разбираюсь в людях».

– «Стелла» – это ведь дальняя разведка? Если я правильно помню…

Дэн все-таки выскочил в проход.

– После того, как во время орбитальной разведки погиб его отец и мой сын, – Роза кивнула на внука. – Я уволилась из Института космической биологии. Перешла в теоретический отдел. А вы?

– Меня зовут Рэд. Я капитан АСП.

– Батюшки мои! Ни больше, ни меньше… Ну вот, кажется можно спокойно выйти. Дэн, негодник, остановись и подожди меня!

– Я внизу подожду, бабушка!

Гардон двинулся за ней, опираясь о спинки кресел. Висок уже ломило так, что казалось, воздух вибрирует от малейшего движения. Рэд сполз по трапу, отворачиваясь от яркого света мигающих огней спецслужб и горящего красным аварийного заграждения.

– Что-то случилось в кабине во время посадки? – Роза тронула его за локоть. – Позвать вам медиков?

– Нет, все в порядке. Давно на земле не был… Розалия повздыхала, но ничего не сказала. Они пошли к стоянке.

– Дэн, лапонька, поймай нам такси, – попросила она. – Знаешь, капитан, я не могу достойных слов найти сейчас, чтобы выразить свою благодарность. Слишком уж я перепугалась и много чего вспомнила во время нашей посадки. Но кое-что я тебе скажу. Прости старуху за откровенность. Нельзя все время быть на работе. Иногда надо возвращаться. Тебя кто-нибудь ждет на этой планете?

– Да, не волнуйтесь за меня.

– Женщина?

– Скажем, старшая сестра.

Она вдруг обняла его и поцеловала.

– Знаешь что, мой мальчик, вот адрес. Приезжай как-нибудь в гости. Я живу одна.

Рэд поблагодарил за приглашение, посадил ее в машину и помахал рукой Дэну на прощание.

– Кто это, бабушка? – спросил мальчик удивленно. – Ты с ним вроде бы не знакома?

– Капитан АСП, который посадил лайнер.

– Кто? Он?! Что же ты раньше молчала?! Эх, бабушка!

Она погладила мальчика по вихрам, но Дэн сердито дернул головой. Роза притянула к себе внука, крепко обняла и заплакала.

Рэд забрел в один из бесчисленных кабачков возле космопорта, выпил виски, выкурил несколько сигарет подряд и позвонил Кире. Он застал ее дома, было около восьми часов вечера по местному времени.

– Добрый вечер, доктор, еще не поздно для звонков?

– Рэд?! Когда ты успел приехать, где ты?

– Только что. Решил сразу же объявиться, чтобы отрезать себе путь к отступлению.

– Что, выполнить одно единственное обещание за пять лет так тяжело тебе дается? – улыбнулась Кира с экрана.

– Да.

Что-то не понравилось Изметинской в коротком ответе капитана.

– Что случилось, Рэджи?

Гардон пожалел, что связался с Кирой непосредственно после посадки.

– Ничего особенного.

– Капитан, мне врать бесполезно, ты знаешь. Постой… Когда, говоришь, ты прилетел? – Изметинская, смотревшая вечерний выпуск новостей, начала кое о чем догадываться. – На лайнере «Transanalogical corporation»? Я сейчас пришлю за тобой машину!

– Кира Владимировна, все в порядке. Встретимся завтра.

– Приезжай немедленно. Я не верю ни одному твоему слову! Если хочешь, бери такси, но чтобы через полчаса ты был у меня дома.

– Спасибо за приглашение, я подумаю. – Гардон отключился, допил виски прямо из горлышка и закрыл глаза на несколько минут. От спиртного стало только хуже. Космос падал на него, мерцая мириадами холодных звезд. Рэд остро ощутил одиночество. Он был безоружен, беззащитен и отгорожен от вечного холода только потрясающе тонкими стенами слабо освещенного бара, по которому передвигались безликие тени людей. Стоило коснуться готовых рухнуть границ, и он оказался бы во власти непознанной стихии безвоздушного пространства, которую привык считать своей.

Рэд посмотрел на часы, заплатил по счету и вышел на автостоянку, решив плюнуть на правила приличия и сдаться Изметинской, пока его не подобрал патруль космопорта.

– Привет, – глухо сказал он Кире, которая вышла на крыльцо, увидев подъехавшее такси.

– Что ты с собой делаешь, Рэд! Ты себя в зеркале видел? – Изметинская протянула ему руку.

– Эта дурацкая жизнь… все равно уже не имеет никакого смысла…

– Фу, что за гадость ты пил? Осторожно! – Она провела его в дом. – Организационные вопросы отложим до завтра, а сейчас… Рэд, ну-ка посмотри на меня.

– Не могу. Свет… яркий.

– Тебе плохо?

Гардон с грехом пополам стащил верхнюю одежду и невольно застонал, обхватив голову руками.

– Рэджи, сядь…

Он не слышал, что еще она говорила, – слова сливались в неровно звучащую мелодию, и от самого незначительного движения он проваливался в сверкающую бездну. Кира отпаивала его шипучей горьковатой жидкостью. Наружный угол левого глаза свело судорогой. Рэд не то что шевелиться, какое-то время даже говорить не мог, и почувствовал, что все еще жив, не раньше, чем через час.