Эра надежд - Андрей Величко

К сожалению, суровая проза жизни не позволила мне надолго воспарить в сияющие выси искусства. Пора было принимать решение о том, куда с Филиппин направится "Товарищ Сухов".

Возможных направлений было два – на юг и на север. То есть следовало определиться, возвращаться ли крейсеру в Ильинск или плыть к берегам Японии.

Мне, конечно, здорово туда хотелось. Не поверите – я за свою довольно долгую жизнь ни разу не видел живого самурая! Сёгуна тоже. Опять же всякая там якудза… или она появилась позже? Более того, в преддверии этого плавания я даже припомнил хокку. Правда, имелись подозрения, что оно не совсем японское, потому как, если присмотреться, здорово напоминало одну известную русскую поговорку. Но зато хорошо описывало ситуацию в Китае текущего времени. Вот оно… или она… в общем, читайте:

Жаба хитра.Но маленький хрущ с винтомВсе же хитрей ее.

Однако Японию следовало посетить не только с целью посмотреть на самураев или еще что-нибудь столь же колоритное. Как раз сейчас она всерьез закрывала двери перед европейцами, за исключением голландцев. Да и те имели право торговать только на каком-то маленьком островке рядом с Нагасаки. Но на купцов из Азии эти ограничения не распространялись.

Происходило же это из-за неумеренного рвения христианских миссионеров.

Поначалу японцы принимали их очень радушно, ибо они прибывали вместе с купцами, а те в основном везли огнестрельное оружие. Но вскоре мастера страны Восходящего солнца как-то освоили производство аркебуз и мушкетов, так что причин любезничать с миссионерами в общем-то не оставалось. Тем более что их стараниями число принявших христианство перевалило за триста тысяч, в чем сёгунат усмотрел идеологическую диверсию. И запретил христианство, но тут же получил восстание его последователей. Оно было подавлено при активной помощи голландцев, за что те и получили право копошиться напротив Нагасаки. Ну протестанты же, что с них возьмешь! Опять же, если присмотреться, полученное ими право торговли по своей незначительности больше всего походило на тридцать сребреников.

Однако Австралия – это не Европа, не Америка и даже не Азия. Встревать в религиозные дела мы совершенно не собираемся, пусть японцы на здоровье исповедуют буддизм, синтоизм и неокунфу… то есть тьфу, конфуцианство. Тем более что лично я как-то представлял себе только первую из перечисленных конфессий, а про две другие знал только то, что они вроде бы существуют.

В общем, на данном этапе мы прекрасно обойдемся без углубления в теологические вопросы. Хватит того, что австралийское оружие – лучшее в мире. И пусть сыны Ямато его покупают, чтобы китайцам жизнь медом не казалась. Да и голландцам хватит пробавляться посреднической торговлей, при отсутствии вложений в собственную промышленность это вредно сказывается на экономике страны. А у нас с вложениями все в порядке, нам торговля чужими товарами вреда не принесет.

Но для осуществления всех этих красивых планов требовалось, чтобы "Товарищ Сухов" смог доплыть до Японии, не утонуть у ее берегов и по завершении миссии вернуться в Австралию. Однако по этому поводу у меня имелись некоторые сомнения.

"Сухов" был первым австралийским кораблем, сделанным целиком из стали – "Врунгель", "Лом" и "Фукс" имели смешанную конструкцию с преобладанием дерева. И, будучи первым, сильно напоминал пресловутый первый блин.

Его машины выдали проектную мощность только один раз – на ходовых испытаниях в бухте Порт-Филипп. А потом выяснилось, что правый двигатель может хоть сколько-нибудь долго давать только семьдесят процентов мощности, левый – восемьдесят, а центральный – девяносто пять.

Из баков хоть понемногу, но зато регулярно сочилась нефть. За время плавания к Филиппинам два раза открывались течи, хотя волнение в пути не превышало четырех баллов. Хорошо хоть с заеданием рулевого механизма удалось быстро справиться.

Кроме того, еще на стадии постройки выяснилось, что вес корабля превышает проектный, причем только в кормовой части. Но тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

По проекту "Сухов" должен был иметь две трехорудийные башни с длинноствольными стопятидесятимиллиметровыми пушками. Однако сделать удалось только одну, да и то с трудом. Чтобы не задерживать ввод нового крейсера в строй, мы решили поставить на корме башню с двумя сотками, как у "Врунгеля". Заодно выправлялась центровка, но корабль это, понятное дело, не украсило.

Я спустился вниз, посмотрел, как помпа откачивает снова появившуюся в трюме воду. Потом, чуть не вляпавшись в мазутную лужу, поднялся в носовую башню, где послушал жалобы ее расчета на плохую вентиляцию и поворотные электродвигатели, которые искрили, воняли и грелись при работе. И, вздохнув, велел готовиться к возвращению в Ильинск. Никуда от нас Япония не денется, нечего позориться там с кораблем-недоделком.

Глава 29

Когда "Сухов" вернулся в Ильинск, мне не удалось даже толком обнять жен и детей на пристани. Потому как там присутствовал председатель Комитета государственной безопасности генерал Коричневый, всем своим видом показывая, что случилось нечто неординарное. И это несмотря на то, что связь со столицей регулярно поддерживалась весь рейс, но никаких особых новостей нам не сообщали. Илья тоже молчал, а это уже было интересно. Неужели моя тайная полиция, без особых затей названная КГБ, обнаглела настолько, что ухитряется скрывать от него какие-то важные сведения?

История австралийских секретных служб началась в девяносто третьем году прошлого века. Именно тогда население нашей империи возросло настолько, что возникла настоятельная потребность в стукачах. Естественно, они быстро появились.

Первым занялся этим высокоморальным и полезным для кошелька делом кабатчик, приехавший в Ильинск из Себу. Но иметь всего одного осведомителя – это неправильно, и не только оттого, что он не может быть в курсе всего и что-нибудь обязательно упустит. Это, так сказать, дело житейское, но проверять-то его как? Поэтому к стуку вскоре подключился юнга с французской бригантины "Красавица", за год до того спасенной нами в океане.

Примерно тогда же образовался поселок английских лесорубов на Тасмании, дела в котором тоже подлежали освещению. Но там этим занимался сам капитан пиратского фрегата, Джулиан Поуп, а помогали ему три матроса из экипажа.

Вскоре после своего фактического появления спецслужбы были зарегистрированы официально. Естественно, их было две – потому как если она одна, то кто же за ней присмотрит во избежание чего-нибудь нехорошего? Кроме уже упомянутого КГБ, образовалось еще и ЦРУ. Только это разведуправление было не Центральным, а Церковным, то есть входило в состав АХЦ на правах отдельной епархии, которой по штатному расписанию полагалось руководить группенпастырю.

Молодой француз и кабатчик пошли именно по церковной линии, а сыны туманного Альбиона стали первым составом комитета госбезопасности. Более того, Поуп одно время был его первым председателем, но долго на этой должности не удержался. Причиной для снятия явилась история с бегством четырех моряков под крыло самопровозглашенного тасманского короля, которую капитан сначала попытался скрыть, а потом, после хорошей взбучки, так и не смогший нормально расследовать.

Зато это хоть и далеко не сразу, но все-таки получилось у одного из его подчиненных по имени Джеймс Браун. Он сумел даже узнать настоящее имя соседнего с нами монарха, а также то, что оный является англичанином, хоть и всячески это скрывает. Естественно, новым председателем был назначен именно этот смышленый матрос, по сему случаю сменивший свое не очень патриотично звучавшее имя Джеймс Браун на Якова Соломоновича Коричневого.

Первый доклад он мне предоставил на следующий после вступления в должность день – правда, в устном виде, потому как писать он тогда еще не умел ни на каком языке. Новоиспеченный младший лейтенант, именно такое звание я ему поначалу присвоил, был уверен, что его бывший начальник не потерпит возвышения своего недавнего подчиненного и пустится во все тяжкие. Я дал добро на разработку, и вскоре Поуп был взят с поличным при попытке выйти на контакт со вторым секретарем английского посольства Эвери. По результатам этой операции Коричневый получил внеочередное звание "старший лейтенант", а пиратский капитан – четыре года химии. Но отсидеть их ему не удалось, он подорвался меньше чем через год. А вот не надо было строить всяких коварных планов! Производство нитроглицерина требует высочайшей внимательности и не совместимо ни с какими посторонними мыслями во время работы.

Директор же ЦРУ пребывал на своей должности всего второй год. Молодой француз, поступивший в школу имени Штирлица, после ее окончания тоже сменил имя и пять лет проработал в России, где смог организовать Ост-Австралийской компании неплохую разведку. Два года назад Максим Максимович Исаев, так теперь звали бывшего юнгу, вернулся в Австралию, где получил чин бригаденпастыря и должность директора ЦРУ.