Пустой (... на тему - s-t-i-k-s) - Андрей Сомов

И посмотрев на меня мутными глазами, пока еще не расфокусированными.

…- Нууу…иии… собираем материал.

Кто именно будет собирать материал, я, почему то догадался сразу.

- А сколько их там? - Скромно поинтересовался я.

- А я хуй знает?! Нессы...

Майор был отважен!

Далее, он, сославшись на крайнюю занятость и на то, что ему надо посовещаться, выпал из подъезда и уселся в служебный автомобиль, стоящий у входа в подъезд, допивать припасенное с таким же алкашем в погонах.

Через минут сорок, мой напарник начал меня просто бесить. Я старался молча пыхтеть себе род нос и вообще на него не смотреть. Он шепотом задавал сотню вопросов, ответы на которые и не пытался выслушать. Сколько там народа? Оружие у них есть? А сколько сейчас времени? А если там баба, где мы понятую искать будем? Ночью то…

Это была наша первая совместная делюга. Мне он поначалу даже нравился. Такой тихий. Сосредоточенный. Молчаливый.

А тут ты смотри, прорвало как… Это он со страху и от волнения.

Я должен всем своим внешним видом демонстрировать невозмутимость бывалого опера. Ну, еще бы… на год раньше на службу взяли.

Меня все это начало подбешивать. К тому же мы кидались вниз по пролету, на каждый как нам казалось, скрип и шерох замка входной двери. И каждый раз была ложная тревога.

И каждый раз, напарник умудрялся неведомым для меня способом оказаться сзади меня. С нескрываемым любопытством выглядывая из за моей спины.

На протяжении двух часов адреналин в крови то закипал, то садился на нет. Такой встряски даже космонавты не выдерживают.

Да блин… вы хоть за сигаретами в киоск сбегайте, утырки сраные! Ну откройте же дверь! Ну хоть чуть – чуть!

Я действительно не знал, сколько человек внутри квартиры, как они настроены, есть ли у них оружие да и в конце концов, будут ли они за кухонные ножи хвататься. Даже сколько комнат в квартире я не знал. Я вообще не хера не знал.

Запуганный и чмошный нарик, которого мы изловили утром, смылся быстро, молча, по английски. Выбежал из подъезда, допрыгал до нашей служебной машины где, испуганно пискнув, вручил товарищу майору в руку липкий от пота четок полиэтиленовой пленки с граммом героина внутри.

- Все?

-Угу.

-Деньги он взял?

-Угу.

-Нахуй отюда! Скачками!

И тот поскакал.

Либо тебя прикроют на пяток лет, либо ты ссученный и ментовской. Делаешь «закупку» у барыги? Ответ очевиден.

А нехера было обдолбанному по городу шарахаться и нам на глаза попадаться.

Меченные деньги у барыги на квартире. Теперь не надо позволить ему выйти на улицу. К пивку то потянет, благо, что магазин продуктовый в этом же доме.

Вот мы и ждем у закрытой двери, в обоссаном кошками подъезде.

Да какое там у них оружие? Тоже «Мара Сальватруча» мне… Обычный мелкий барыга, наркоман-лошарик.

Но все равно ссыкливо. Надо было «закупщика» по подробней расспросить. Хоть узнать, сколько их там?

Все быстрее, да быстрее… Вот и торчали бы тут в подъезде. Как же мне надоело быть «самым маленьким гномом».

Этот еще тут, перепуганный. Знал ведь куда на службу идет. Сидел бы дома.

Если бы не залетела эта паскуда, то женился я бы на той, с сиськами вразлет. У нее папашка коммерс, сейчас бы в каком нибудь теплом офисе секретаршу за жопу щупал.

А тут сидишь в подъезде, ждешь когда тебе барыга дверь входную приоткроет, что бы вломиться туда с гиканьем, по пути роняя всех на пол вместе с мебелью.

Тут еще придурок этот, дерганный. Да и дохлый он, какой из него боец? Майор хоть здоровый как горилла, по нему не промахнутся. А этот…

Да чтож мне так не везет то…?

За такой рефлексией не заметил как появился в парадной майор. Его уже начало штормить и выхлоп от него шел отменный.

-Все сидите…? - то ли рыча, аки медветь, то ли человеческим рыком пьяного мужика спросил он нас. И не дожидаясь ответа начал пудовым кулаком стучать в заветную стальную дверь.

То ли запасы топлива, то ли терпение подошло к концу.

Соседи по площадке притихли и приникли к дверным глазкам. Примерно на пятом ударе в дверь, она начала подавать признаки жизни и приоткрываться. Как только в щель смогли пролезть пальцы майора, они туда пролезли. Дверь полностью была распахнута и в коридор влетела туша старшего оперуполномоченного по особо важным делам.

Впрочем, он тут же споткнулся и упал ниц на кого то. Следом за ним влетел, сам я.

Наступал смело и отважно на спину старшего по званию, оставляя на спине отпечатки ступней сорок пятого размера.

В районе его ушей, я споткнулся то же, и так же феерически с криком: «айбля», рухнул вниз лицом.

Всей спиной, я почувствовал на себе стремительный пробег юного напарника, который так же, с диким матом врывался в квартиру ненавистных наркосбытчиков.

Он не споткнулся ни разу. Вот, что значит молодость!

Итак, входная металлическая дверь была надежно заблокирована нашими телами, и поток героина из нее иссяк.

Проклиная всех наркоманов на свете, я с кряхтеньем поднялся и попытался помочь встать на ноги и принять вертикальное положение своему начальнику. Тот издавал какие то звуки, доселе ему не свойственные.

При операции подъема, оказалось, что он лежит на бренном теле наркомана, которому стало любопытно, кто это потревожил его покой. Именно он издавал пищащие звуки. Майор грузно сел ему на живот, от чего тот едва не издох, фыркнул, и с размаху засадил кулаком по наглой и очень глупой морде.

Двух передних зубов как ни бывало!

Затем втащил за шиворот тушку наркомана в квартиру, где уже бесновался мой юный напарник, пытаясь изобразить из себя взвод спецназа, а именно, орал истошно матом, что бы все упали мордой лица вниз.

Но падать было уже не кому.

Двух комнатная квартира представляла из себя типичный бомжатник. Пол в окурках и смятых пачках сигарет, инсулиновые шприцы, вонь, как с помойки, мебель раздолбана, окна затонированы слоем грязи.

Вся наркомафия состояла из трех человек. Потерпевшего, который сейчас сидел на полу и глупо улыбался всем щербатым оскалом. Мадам, не понятного возраста с «закрытыми шторками» глаз.

- Ты кто?

- Зуф…зурф…зуфа…мля…

- Чё бля? Отчетлевей сука!

- Зууульфффийааа… - Промямлило существо женского пола не открывая глаз. По всей видимости оно совсем недавно накатило по вене.

- Ты не