Голос моей души - Ольга Куно

- Моя профессия в силу своей природы не допускает пессимизма, - медленно проговорил он. - Однако признаюсь честно: в вашем случае мне даже в голову не приходило ожидать ничего подобного. Самой радужной перспективой казалась возможность поддерживать в вашем теле жизнь в течение продолжительного периода времени. Но чтобы вот так... - Он в изумлении покачал головой. - Вам очень повезло, девушка. И вы теперь просто обязаны воспользоваться представившейся вам уникальной возможностью.

- И как же, по-вашему, я должна ей воспользоваться? - с улыбкой осведомилась я.

- А это уж я не знаю, - развёл руками Месфилт. - Вам виднее. Но данную во второй раз жизнь нужно ценить вдвойне.

- Я постараюсь.

- Как вы сами себя чувствуете? Что-нибудь болит?

- Спина, - призналась я. - Особенно в верхней её части. И шея. Пока я не шевелюсь, ничего, но от любого движения болит ужасно. - Я помолчала немного и добавила: - И ещё, кажется, мне очень хочется есть.

- Ну, это совсем неудивительно, - улыбнулся врач. - Вы ведь по сути не ели несколько месяцев.

- Я принесу! - встрепенулась Летта.

- Стоять! - Лекарь одёрнул служанку, когда она уже была у двери. - Только поосторожнее с блюдами. Ничего тяжёлого, жирного и острого. Бульон, варёная курица, можно немного варёных овощей. И никакого алкоголя. Из питья - только вода и соки. Чай можно, но не крепкий. Кофе - ни в коем случае.

От перечисления блюд желудок стал совсем уж сходить с ума и, кажется, ударил мне в голову, поскольку бурление в животе быстро перешло в головокружение.

- Теперь что касается спины, - продолжил Месфилт. Обращался он в первую очередь к Андре, и я позволила себе прикрыть глаза. Спать хотелось почти настолько же сильно, как есть. Учитывая, что до недавнего времени я не испытывала потребности ни в том, ни в другом, ощущения казались более чем странными. - Ей нужно будет делать регулярные массажи. Ничего особенного, просто разминать мышцы по несколько раз в день. Я буду делать массаж во время каждого визита, но приходить достаточно часто не смогу. Поэтому я обучу вас. Это легко, только нужны достаточно сильные руки. Уверен, вы справитесь.

От такой перспективы я даже приоткрыла один глаз. И тут же посмотрела на Андре, проверяя его реакцию. На лице моего мнимого мужа не дрогнул ни один мускул; он совершенно спокойно кивнул и продолжил внимательно слушать рекомендации лекаря. Видимо, только что навешенная на него обязанность Андре нисколько не смутила.

Месфилт помог мне сесть, после чего принялся разминать мне плечи. Это было безумно больно.

- А-а-а-а-а! - закричала я, откидывая голову назад и пытаясь вырваться из стальных пальцев лекаря.

- О! И голос прорезался, - радостно констатировал Андре.

Я стрельнула в него недовольным взглядом. И в первый раз осознала, что больше уже не смогу обратиться к нему вслух так, чтобы этого не услышали остальные присутствующие. Да, у призрачного существования есть свои несомненные преимущества. Но и у жизни во плоти они тоже были, и, несмотря на боль, я уже начинала это ощущать. Одна возможность управлять собственным телом дорогого стоила.

К счастью, экзекуция в этот раз оказалась очень короткой. Лекарь счёл нежелательным утомлять меня так скоро после прихода в себя. Вскоре вернулась Летта с подносом, уставленным кучей тарелок. Из них струились такие умопомрачительные запахи, что я забыла обо всём прочем. Андре и лекарь оставили меня наедине со служанкой и гастрономическими впечатлениями, а сами вышли в соседнюю комнату. По дороге лекарь уже начал давать Андре инструкции касательно новых лекарств, которые мне следовало принимать вместо предыдущего.

Лекарь вскоре ушёл, а я, поев, почти сразу уснула. И проспала до следующего утра.

Глава 12.

Слетают на плечи

Обрывки несказанных слов.

Банален и вечен,

Сюжет, к сожаленью, не нов.

Так единодушно

Над этим смеется свет.

Ты мне очень нужен,

А я тебе вовсе нет...

Канцлер Ги, "Баллада"

Я лежала с открытыми глазами, силясь хоть немного привыкнуть к своему новому состоянию. Было и тяжело, и легко одновременно. Тяжело, потому что тело стало внезапно меня ограничивать. Перемещения, поле зрение, речь - всё теперь зависело от него. Я же успела привыкнуть к другой форме существования, и потому сейчас казалось, что тело ощутимо ограничивает мою свободу. С другой стороны, было и легко. И в первую очередь - от какого-то интуитивного ощущения правильности происходящего. А кроме того, от осознания способности управлять собственным телом. Я приподняла правую руку, пошевелила пальцами, повернула её, поднося ладонь к глазам. Как малый ребёнок, стала исследовать возможности своего тела. Несмотря на все нынешние ограничения, я больше не была беспомощной. И это дорогого стоило.

Непродолжительный стук в дверь вскоре известил меня о приходе Летты. Я с лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как сорокалетняя горничная суетится, расставляя тарелки и параллельно расхваливая полезные свойства принесённых ею блюд. Надо же, до сих пор я даже не обращала на неё особого внимания, воспринимая присутствие Летты как нечто само собой разумеющееся. Она же отчего-то успела за это время ко мне привязаться, невзирая на то, что с её точки зрения я присутствовала в доме исключительно в качестве бесчувственного тела. Привязаться в достаточной степени, чтобы прийти в восторг от моего внезапного воскрешения. Восторг, который за ночь не сошёл на нет, а, кажется, только пуще разгорелся. Словом, эта ситуация заставила меня ощутить лёгкий укол стыда.

Впрочем, это не помешало мне поесть с немалым аппетитом. Потом я осталась сидеть в кровати, обложившись подушками. Верхняя часть спины ныла, но в целом я чувствовала себя вполне сносно. А вскоре меня навестил Андре.

Он сперва вошёл, широко распахнув дверь, но потом резко остановился, сообразив, что к живым женщинам так в комнату не вламываются, и постучал по косяку. Поскольку Андре уже находился внутри, особого смысла это не имело, и он всё-таки прошёл вглубь комнаты.

- Доброе утро!

- Доброе утро!

Я поднялась повыше, потом сообразила, что одеяло сползло совсем уж низко, и подтянула его к плечам.

Андре подошёл поближе, хотел было сесть на край кровати, но в последний момент передумал, пододвинул стул и сел на него.

- Как ты себя чувствуешь?

Он почти сразу же отвёл взгляд и принялся разглядывать узор на колышущейся занавеске.

- Хорошо, - ответила я, положив руки на одеяло.

Список дежурных фраз был исчерпан, и мы молчали, отчего-то не зная, как говорить друг с другом. До сих пор выбор тона и темы в разговоре с Андре не представлял для меня ни малейшей проблемы. Теперь же язык словно прирос к нёбу. Всякая попытка что-нибудь сказать немедленно пресекалась парализующим чувством неловкости. Видимо, Андре испытывал приблизительно те же эмоции, поскольку пауза затянулась.