ОПГ «Деревня» (СИ) - Alchy

— Потом, некогда! Давай одеялком прикрою, я быстро! — Накинул на неё одеяло и сорвал с вешалки куртку.

— Я тебя потом так укрою!!! Лучше не возвращайся!!! Ааа!!!

— Да пошутил я, пошутил! Не нервничай ты так! — Вернулся с ножом и разрезал веревки на запястьях у Ксюши. — Такой шнур испортили!

— Дебил! Куда ты? — Спросила она растирая руки.

— Гости у нас, с почтовой станции едут. Надо встречать ехать. Отдохнули после поездки...

На площади у конторы уже собрались свои дружинники, обступившие трех казаков из поселения. «Где ходишь?» — недовольно спросил Серёга: «Купец наш появился, казаков послал предупредить, что выезжает. А они в Казанском логу на волков напоролись, еле ноги унесли»

— Божьей милостью вырвались, — сказал казак. — большая стая, одного стрельнули, сумки срезали и им бросили. Они их трепать, а мы ходу.

— Надо встретить! — Решительно сказал участковый. — Вон и наши с санями едут.

— Знамо надо, — подтвердил поселковый. — Барин в повозке с кучером вдвоем и трое в санях, мы то верхами ушли. А их зажать могут.

Расселись в трое саней, поселковые поехали верхом — как прискакали. Серёга крикнул: «После багренья общий сбор устроим, перебьем волков!» Начавшийся с утра снег и не думал прекращаться, Егору за каждым кустом мерещились изготовившиеся к прыжку волки. Остальные тоже сидели настороже, с оружием наизготове.

Без происшествий доехали до места встречи казаков со стаей, казаки слезли с лошадей и кляня хищников — рассматривали оставшееся от сумок. В свете фонарика рассмотрели застреленного казаками волка, до неузнаваемости растерзанного сородичами. «Ещё плюс один в копилку фобий», — мрачно подумал Егор: «тут тараканы ещё как живые перед глазами в рассоле плавают...»

Дальше ехать не пришлось — из лога вынырнули вначале сани с уфалейскими, за санями кибитка на полозьях.

— Здорова! — Гаркнул Серёга. — Где наш бегунок?

— Забирай! — Из саней выпихнули Никиту.

Егор навел фонарик на него, тот стоял и трясся, пряча глаза от света: «Чо ты как не родной, депутат, залезай в сани, с электоратом пообщаешься!» Из кибитки степенно вышел купец, не перепутаешь с простолюдинами в овчинных тулупах: «Здравствуйте, люди добрые! Ваш?» — кивнул он на Никиту. «Наш, наш!» — подтвердил Серёга: «И вам здравствуйте, Михаил Павлович!» Толкнул Егора: «Иди с ним сядь, тока много не базарь — следи за языком, прощупай почву. А я Никитку пока выпотрошу»

Егор подошел к купцу: «Здравствуйте, Михаил Павлович, меня зовут Егор. Предлагаю не стоять на дороге, а проехать в номера, там уже торжественный комитет по встрече готовится. Не возражаете если я с вами проеду?» Купец не возражал, показал рукой на дверь и Егор, подсвечивая себе фонариком — пролез внутрь. «А неплохо так купцы живут», — присвистнул он: «изнутри войлоком оббито, от печки тепло идет. Это тебе не тридцать километров пешком за санями плестись!»

В санях Серёга с любопытством уставился на депутата: «Рассказывай, как бежал, что с собой унес?» Тот всхлипнул: «Они меня пытали!» Участковый коротким прямым ударом разбил ему нос: «Мы тебя тоже не пряниками кормить будем! Излагай!» Никита, зажимая руками кровивший нос и пуская пузыри — принялся излагать. Про староверов, купцов и бесчисленные побои и унижения. Пришлось Серёге его ещё в чувство приводить, чтоб не растекался мыслью по древу. При упоминание староверов — помрачнел: «Опять эти ортодоксы, придется это гнездо разорять, не дело с таки соседями под боком жить».

— Первуха! Вы как волков добываете? — Крикнул участковый казаку.

— По осени внаездку травим, коли собаки добрые есть. Весной, как ощенятся — у логова скрадываем, волчат в мешок, одного привязываем, мать подманить. Тут волка не упустить важно, лютовать потом будет. — Отвечал подскакавший казак. — Зимой заганиваем или с поросенком можно приваживать с засадой, молодого выбрать, чтоб визжал позвонче.

Серёга захохотал: «Поросенка нам Анисим зажмет. А вот козленка, вернее - козла матерого я нам обеспечу! Визжать будет на совесть! Будешь ведь, Никита, если тебе в жопку ножичком потыкать!?» Никита тоненько и безнадежно заскулил. А участковый, вызнав всё и повеселев от перспективы ближайшей охоты с Никитой в роли привады — встал в санях на ноги и довольно таки похоже на оригинал загорланил:

« Скрипели старые колёса у телеги

Кобыла шлёпала копытом по грязи

Уставший дед курил и думал о ночлеге

Кобыле молвил он: Быстрей в село вези!

Но та тревожно в сторону леса поглядела

Волков почуяла, — смекнул, тот час же дед

Скачи галопом, коли жить не надоело

Пока не выскочил лохматый наш сосед.

Жаль, нет ружья!

Свирепый хищник под вечер чертовски опасен

А до села — немало вёрст

Путь в тумане кобыле не ясен

Не ясен

Гони!

Но вдруг кобыла резко в сторону метнулась

Порвала вожжи и помчалась вихрем прочь

Телега на бок в тот же миг перевернулась

И дедушка был скушан в эту ночь.

Жаль, нет ружья!

Свирепый хищник под вечер чертовски опасен

А до села — немало вёрст

Путь в тумане кобыле не ясен

Не ясен

Гони!» (КиШ)

Казаки, вначале с недоумением, затем с улыбкой прислушивающиеся — оценили: «Складно сложил, Серёга!»; «Эко тебя бесоебит, Сярожа! Надо ещё в церкву съездить, свечку поставить!» Егор, высунувшись из кибитки — язвительно проорал: «Ещё Высоцкого перепой, ага!»

Купец, вслед за Егором залезший в кибитку, срывающимся голосом ещё раз поприветствовал: «Ну здравствуйте, потомки! Как вы там, в грядущем!? Стоит Россия?!» Егору стало стыдно юлить и вводить его в заблуждение, поэтому без политеса буркнул: «Хуево всё, Михаил Павлович... Боюсь, что того грядущего нет больше, для нас так точно. Сгорело всё в ядерном пламени и не осталось того мира, всё уничтожено»...

— Неужто турок? Али немец!? Опять война, доколе!? — Подался вперед купец. — Что за оружие у вас такое, что мир уничтожили?!

— Да там все, Михаил Павлович, англичане с американцами в застрельщиках. И вся Европа с ними. А война, она и не прекращалась, как лезли на Русь иноземцы встарь, так это у них в привычку вошло. Раз в пол-сотню лет собираются всей оравой на русского медведя, потом расползаются по своим норам, без зубов. Необучаемые! А оружие, если б вы знали — благодаря этому оружию сорок пять лет мира было у страны, боялись применить. — Егор махнул рукой. — Давайте не будем об этом, приедем, с руководством всё обсудите. Я и так вам лишнего наговорил.

— Ништо, — успокаивающе произнес купец, — мне ваш беглый немало поведал, только веры его словам нет. Пустой человечишко, чаю — повесите его, за предательство?

— Сразу точно нет, разбираться будем. Да и потом, найдут как наказать, у нас ведь давно смертной казни нет. — Несколько самоуверенно заявил Егор. Потом, вспомнив слетевшего с нарезки за последние дни брата, поправился. — А может и вздернем, нашей то России с её законами нет, будем соотносится с местным судопроизводством.

— В кнуты! — Экспрессивно заявил Михаил Павлович. — А затем четвертовать, голову на кол и затем сжечь! Как бунтовщика Емельку! Такие речи поносные вел, и на императорскую фамилию, и на честных мужей!