Овладевание - Ильяз Эльмурадов

— Ого! Что это такое? — воскликнул примостившийся рядом Лис, оценивающий внушительность постройки.

— Арена, по всей видимости, — не отрывая взгляда от площадки в центре, произнёс я, — ключ где-то здесь. Я чувствую его.

— Значит, дух указал нам верное место. Что теперь? Спустимся и обыщем? Мне эта идея как-то не улыбается, — хмыкнув, произнесла Ишет, — этот столб света, похож на дорогу в мир мёртвых.

— Спаси и сохрани нас Господи, — окрестив себя святым знаменьем, выпалила Шарлотта.

— Твой Господь нам тут не поможет. Невероятно, я чувствую эхо нашего мира. Да и ангельского тоже. Тут столько всего перемешалось, что сам бес ногу сломит.

Я ещё раз бросил взгляд на небо, где крутились тени мёртвых и со вздохом двинулся к лестнице, которую приметил ещё в самом начале.

— Выбора у нас нет. Вам лучше подождать здесь, а то мало ли что.

— Сколько раз тебе можно говорить, что мы с тобой пойдём до самого… — начал было возмущаться Лис, но тут его нагло прервали.

В глаза ударил яркий свет, уши заложило, а моё сердце и вовсе, ухнув, запуталось где-то в районе кишок. Подобное продолжаться не может по всем законам природы, но когда глаза смогли более-менее различать окружающий мир, а голова перестала трещать, действительность заставила меня жестоко пожалеть о своих мыслях.

Я оказался стоящим в центре той самой ровной площадки, что была на дне древнего амфитеатра. Вот только он больше не выглядел древним. Камень приобрёл свою изначальную белизну. Исчезли отовсюду лезущие растения, а с неба прямо мне в лицо светило яркое солнце. Вот это уже совсем бред какой-то!

— Сегодня, мы увидим зрелище небывалое! Пришедший из чужих земель воин, сразится на арене, дабы заполучить главное сокровище — славу и любовь публики!

Неожиданно громкий голос поначалу потряс меня, но многоголосый рёв трибун выказал много больший эффект. Я забыл упомянуть, что трибуны были забиты под завязку? Да? Ну что ж, теперь упомянул. Вещали с небольшого балкончика, выступающего относительно рядов скамей. Поначалу язык показался мне абсолютно не знакомым, но в итоге оказалось, что человек, если это человек, всего лишь смягчал букву "л", да говорил немного напевно.

— Вы хотите, чтобы кровь оросила сегодня песок сей славной арены?

Вновь ответом был одобрительный рёв толпы. Привыкнув к яркому свету, я смог худо-бедно разглядеть стоящего на балконе и окинуть взглядом сидящих на трибунах. Вещающий оказался высоким мужчиной, стройным, со светлыми вьющимися волосами и длинными заострёнными ушами. Толпа и вовсе представляла какой-то парад диковинок. Были здесь и приземистые широкоплечие бородатые мужички. И точно такие же остроухие, как и оратор на балконе. Были там и демоны всех мастей, со всеми им прилагающимися когтями, зубами, рогами и крыльями. Увидеть можно были и огромных птиц, клекочущих что-то нечленораздельное изогнутыми клювами, их, кажется, Ая называла скайсисами. Были там и зеленокожие большеротые существа, чем-то отдалённо напоминающие лягушек, и люди с головами быков, и мелкие существа, разглядеть которых не было возможности. Люди тоже были. Разных возрастов, расцветок кожи, волос и причёсок. Такая пёстрая толпа как-то смутила меня, но вывод был только один — магия, будь она не ладна. Вот только где мои друзья-то?

— Первым будет драться этот юный человек, его друзья же пусть насладятся представлением! — остроухий с пафосом указал ладонью в сторону клети, которая висела рядом с балкончиком. А вот в ней я и смог разглядеть своих спутников, на вид целых и невредимых.

— Торвальд! Мы не можем выбраться! Держись там пока! — донёсся до меня крик Лисора.

Держаться? Что ж — хороший совет.

— Да начнётся же бой! Первым противником будет прославленный в боях Анэл Махиловский!

По мановению руки вещающего, похоже, заправляющего всем этим балаганом, ближайшие ко мне ворота отворились, и из них вышел закованный в латы воин. В левой руке тот сжимал одноручный меч, сверкающий в ярком свете солнца. В другой — продолговатый щит, на котором вроде даже был какой-то герб, но разглядеть я не мог. Воин не спеша вышел на арену и встал напротив меня. Отсалютовал мне мечом, стукнув им по шлему с закрытым забралом. Я лишь нервно махнул рукой. Зрители разразились хохотом, улюлюканьем и даже гневными выкриками.

— Стоит проявить больше уважения к своему противнику! Но пусть боги будут тебе свидетелем, человек. Да начнётся бой!

Достав незнамо откуда маленький отливающийся золотом гонг, остроухий дал сигнал к началу битвы. Перехватив свой чёрный меч двумя руками, я принялся вглядываться в плавные движения моего противника. Словно по команде, рыцарь набросился на меня, и пошла потеха. Мечи сверкали, сливаясь в одно размытое пятно. Сталь ударялась о сталь, иногда сменяясь деревянным стуком. Как воин в полном латном облачение может двигаться так быстро и плавно, я не могу понять. А уж про силу его ударов, я вообще молчу. Каждый раз, когда его меч соприкасался с моим, руки начинали жалобно ныть и трястись. Удар. Удар. Блок. Отступить на два шага назад. Разворот вокруг своей оси, удар в шею. Он подставляет под летящий меч щит и тут же наносит колющий удар мне в живот. Шаг вперёд, отбиваю несущееся на меня жало клинком в сторону, и пропускаю тычок щитом. По инерции делаю несколько шагов назад, продолжая судорожно блокировать удары. Руки начинают неметь и плохо слушаться. Похоже, старые раны дают о себе знать. Они не смогли затянуться до конца, не смотря на магию и все ухищрения с моей стороны. Ещё бы, если учесть, как я провёл последнюю пару недель. Как назло поскальзываюсь на песке и падаю. Теперь отбивать стремительные атаки приходится одной рукой, потому как второй я судорожно удерживаю себя в более-менее прямом положении. С каждым ударом мой клинок всё сложнее держать прямо. Он отлетает всё дальше, чуть ли не врезаясь мне в лицо. Наотмашь ударив, даже не пытаясь задеть его, перекатываюсь через голову и вскакиваю. В ушах барабанную дробь отбивает кровь. Сквозь пелену боя, стучащую в висках, слышатся крики и улюлюканье толпы. Рыцарь, сделав широкий шаг, размашисто отправляет свой меч мне в голову. Поворачиваю корпус и с силой отталкиваю меч от себя. Нужно разорвать дистанцию и перевести дыхание, срочно! С силой пинаю врага по щиту и отпрыгиваю назад, уходя от нового удара, уже готового разрубить меня пополам. Выставив меч перед собой, пытаюсь отдышаться.

" — Позволь мне."

" — Нет."

" — Но ты проигрываешь. На тебя жалко смотреть."

" — Нет!"

" — Глупец, решил отбросить копыта прямо здесь? Дай мне всего пару минут, и я разнесу здесь всё!"

Тряхнув головой, бросаю взгляд на подступающего противника. В нём не чувствуется усталости, он стоит всё так же ровно, а движения его плавны и расчётливы. Дьявол! Картинка перед глазами плывёт. Скорее по наитию подставляю меч под удар. Дза-анг. По руки волной проходит боль.

" — Отступись, я всё сделаю, мой рыцарь."

Где-то внутри меня начинает пробуждаться сила. Чувствую, как мой разум тускнеет. Нет. Руки немеют. Я больше не чувствую тела. Нет. Нет. Нет! НЕТ!

Чёрное пламя, обжигая нутро, поднимается вверх, разгораясь вселенским пожаром. Никогда оно не приносило столько боли. Я словно всасываю его через тонкое отверстие. Это сложно, но с каждым ударом сердца, его тепло расползается по телу. Наделяя уже ушедшей силой мышцы, проясняя разум. Мир блекнет, миг и он уже чёрно белый. Рыцарь двигается невероятно медленно. Я вижу, как его меч со скоростью черепахи падает на меня. Можно, даже, схватить его сейчас. Страшное пламя, обжигающее всё, не оставляет боле никаких чувств. Лишь сила. Всепоглощающая, ужасная и могущественная. Словно в бреду поднимаю свободную руку, и с моих пальцев срывается поток тьмы, окутывающий моего противника. Сдерживать эту мощь, больше нет сил. Ей нужно дать выход, сейчас же! Поднимаю клинок остриём в залитое солнцем небо. Дай мне силу. Дай мне власть. Я хочу её, сейчас же! Из клинка ударяет чёрный луч, становясь его продолжением. Мир озаряет яркая вспышка, и на амфитеатр опускается тьма. Раздаются тысячи криков боли. Сквозь иллюзию начинает пробиваться реальность. Там и тут камень стареет, покрывается мхом и травой, а небо над головой становится похоже на мозаику, собранную каким-то безумцем. Верный клинок куда-то пропал, я не чувствую его в руке. Неужели выронил? Но сейчас всё это не важно. Двигаюсь вперёд, прорезаю тьму, опутывающую меня со всех сторон. Я чувствую, как сама ткань пространства изгибается под моими ногами, вторя каждому шагу. Откуда-то сбоку на меня выпрыгивает кто-то. Даже не смотрю на него, лишь небрежный взмах руки, и его разрывает на части. Уничтожая саму суть, что держит эту бренную душу в этом мире. Я освобожу вас всех. Вихрями сила выходит из меня, поднимается из-под земли, падает с небес. Она разит всех без разбору. Лишь маленькую клеть, что я по какому-то позыву скрыл от своей силы, остаётся невредимой. Там сидят мои друзья, но им незачем видеть это. Пусть видят лишь непроглядную тьму. Во тьме пылает ключ, висящий на шее извивающегося в агонии остроухого. Он моя цель. И неважно где остальные. Я достану их, ведь это так легко. Я могу стирать горы в пыль, могу уничтожить хоть весь мир, если захочу. Нужно лишь попросить его умереть, и он ответит мне. Нагибаюсь и заглядываю в глаза остроухого. Они пусты. В них нет боли, тоски, нет ничего. Срываю ключ с его шеи. От моего прикосновения тело оратора рассыпается пеплом, который, не успев опасть на землю, превращается в дым.