Чиж. Рожден, чтобы играть - Андрей Юдин

— И я нажрался — тут же! Рок-н-ролл закончился. Живой, настоящий питерский рок-н-ролл. Вместе с Майком ушло кайфовое ощущение того времени…

Другая новость состояла в том, что парни не застали Чернецкого — паломничество к святым местам обернулось для него маленьким чудом. Еще в июле 1991-го популярный журнал «Огонёк» напечатал письмо с просьбой помочь Чернецкому, которое подписали Градский, Гребенщиков, Кинчев, Макаревич, Шевчук и другие известные в СССР рок-музыканты. Сразу после этой публикации Саша стал получать множество писем, бандеролей, переводов, а телефон у него на квартире просто разрывался от сотен звонков.

Но главной удачей стал визит ленинградца Владимира Киселева. Бывший инженер-"оборонщик", он потерял близкого человека из-за того, что ему не смогли изготовить хороший протез, и после этой трагедии всерьез занялся проблемами ортопедии. В небольшой фирме, которую он создал, имелись самые современные разработки. Прочитав обращение в «Огоньке», Киселев решил помочь товарищу рок-музыкантов, которых он уважал. 28-го августа, когда «Разные» завершали сибирский тур, Чернецкого привезли в Ленинград, чтобы заменить тазобедренные суставы надежным протезом.

В конце сентября Саша узнал, что кооператив «К-Арт», который помогал провести благотворительные концерты в Харькове, бесследно исчез вместе со всей выручкой (почти 22 тыс. рублей). Необходимость поездки в Германию отпала, но для дальнейшего лечения все равно требовались средства.

Чтобы раздобыть денег, Сашка решил записать альбом своих новых песен. В это время он готовился к операции, но мог с грехом пополам передвигаться на костылях. Юрий Шевчук посоветовал ему обратиться в студию на Фонтанке, 39, где стоял 16-канальный магнитофон «Fostex» Вячеслава Бутусова, поэтому платить за аренду не требовалось.

Старый знакомый «Разных» Юрий Сакаев, бывший профкомовец из ХАИ, уже пару лет занимался бизнесом в Питере. Он пообещал оплатить прилёт музыкантов "РЛ".

Обстоятельства сложились так, что Сечкина с Климом задержали неотложные дела. Поэтому Чернецкий решил записать акустический вариант. Но в самый последний момент снова выручил Шевчук: "Вам согласился подыграть Коля Корзинин".

В начале 1970-х Корзинин был барабанщиком «Санкт-Петербурга», первой русскоязычной рок-группы в Ленинграде. Он уже давно ходил в рок-н-ролльных классиках, но путь его, по выражению коллег, пролегал на окраинах музыкального мира. Возможно, потому, что Корзинин был человеком, который "равно талантлив, как и непредсказуем". (На сейшене, к примеру, он мог заявить в микрофон: "Сейчас я спою для друзей и для жены. Остальные могут валить из зала!"). Но несмотря на сложный характер, он имел репутацию великолепного ударника — манеру его игры называли неповторимой, узнаваемой и очень экономной.

Рейс из Харькова прилетел в субботу, 21-го сентября, около двух часов дня. В аэропорту Чижа и Михайленко с гитарными кофрами встретил Сакаев. На его «жигуленке» они помчались в больницу к Чернецкому, которому удалось отпроситься у врачей. Корзинина подхватили по дороге в студию. Времени на знакомство и сыгрывание не было. Поэтому запись решили начать с относительно простой песни "Клёво".

Пока шла настройка, хозяйственный Сакаев купил колбасы, головку сыра и пару ящиков пива — в студии царил настоящий рок-н-ролл. "Корзинин немножко «вкис», — рассказывает Чернецкий, — и под пивом у него вживую пошло — с драйвом, "с мясом". Не было никаких обязательств друг перед другом, а потому — и никаких претензий". ("Корзинин как заиграл — я был просто поражен, — вспоминал Чиж. — И тогда же мне показалось очень интересным поиграть с другими музыкантами").

Запись продолжалась до двух часов ночи. Фактически альбом был сделан сходу — формат предполагал всего полчаса звучания. Приустав, музыканты поехали в офис к Сакаеву, где заснули прямо на столах и стульях. Утром все вернулись на Фонтанку — накладывать бэк-вокал, перкуссию и соло-гитару Чижа. В студии их встретил звукооператор Вадим Ракитский. Оказалось, он всю ночь прослушивал треки и, по словам Чернецкого, проникся материалом: "Пацаны, чтобы классно свести, надо докинуть соляки, а кое-где перепеть вокал".

Когда Чиж намекнул, что ему надо «вдохновиться», Ракитский сбегал на Невский и принес спичечный коробок, набитый «травой». Еще никому в мире не удалось доказать, что наркотики способствуют созданию хорошей музыки. Но, если быть честным, никто не доказал и обратного. Сессия на Фонтанке была как раз тем случаем, когда кайфовая музыка рождалась в прямом смысле "под кайфом". Гитарные соло Чижа вышли, по общему мнению, безумно драйвовыми и красивыми.

— Это был период, — говорит он, — когда «трава» еще расширяла сознание, и никаких границ и правил для меня просто не существовало.

Все семь песен были записаны и сведены за 25 часов. Таких рекордных сроков история отечественного рок-н-ролла, похоже, не знала. Альбом назвали «Бит», хотя ему больше бы подошло название "Родившийся в эту ночь" — как пластинка «Наутилуса», записанная в этой же студии.

НОЯБРЬ 1991: ГАННОВЕР

"Не надо несбыточных грёз,Не надо красивых утопий.Мы старый решаем вопрос:Кто мы в этой старой Европе?"

(Валерий Брюсов).

Когда Чиж пел: "К тому же пригласили на гастроли в Копенгаген его, все кричали: "Добился-таки своего!..", он вкладывал в эти строчки бездну иронии — в какую заграницу могли выпустить музыканта-бомжа?.. Разве что в Рио-де-Житомир.

Но после распада СССР времена быстро менялись. В ноябре 1991-го снова «аукнулись» Соловки — корреспондент столичного журнала «РокАда» Марина Радина, которая прониклась симпатией к самобытному бэнду, устроила «Разным» приглашение на фестиваль в Ганновер, родной город Scorpions. Это была первая зарубежная поездка Чижа, для которой хитрым маневром — через Москву — был оформлен первый в его жизни загранпаспорт.

В отличие от полчищ «челноков» с их матрешками и черной икрой, парни захватили в Германию только сало, консервы и водку. Пограничный Брест они проводили тостом: "Прощай, земля родная!". Далее логически вытекало: "За наших польских братьев!", "За победу над Германией!" и т. д.

Возлияния продолжались вплоть до отъезда на родину, поскольку заграница вызывала у «Разных» самый настоящий шок. Здесь свободно продавались гитары «Gibson», безработные носили джинсы и лопали бананы, а в доме немецкого журналиста, который их приютил, Чиж впервые увидел чудо техники — CD-проигрыватель — и был просто ошеломлен чистотой звука.