Девочка из трущоб. Вернуть любовь - Александра Стрельцова

- Максим, меня подожди, - спешу за ребёнком.

Но радостный сын словно не слышит меня, бежит на вход. Бежать за ним не получается, сил нет, я словно не одном месте перебираю ногами, но ближе к выходу не становлюсь. В груди зарождается тревога, сердце пропускает удар.

- Максим, - сиплю имя сына, но он меня не слышит, выбегает на парковку.

С боку от моего ангела замечаю движущею красную, большую точку, и тут же понимаю, что это едет машина.

- Ма-а-а-акс!!! – громкий, пропитанный ужасом крик раздаётся одновременно с нескольких сторон, а следом свист тормозов и глухой удар.

Глава  26

ДАНИИЛ

- Это, ты во всем виноват! Ты! Зачем ты появился в нашей жизни? Зачем?! – рыдает Мики, колотя меня по груди кулачками, - это, ты виноват, что мой сыночек сейчас там! Как же я тебя ненавижу! – кричит на весь коридор больницы.

Её удары не приносят боли в отличие от летящих слов! Молча выслушиваю все её обвинения, не смея открыть рта, чувствуя свою вину! По моей вине она получила травму и оказалась в этих стенах! Из-за моей чёртовой брошенной угрозы решила бежать! Не окажись она здесь, то и Макс не попал бы под колёса местного лихача, который на парковке не соблюдает скоростной режим! Не успел! На пару секунд на успел! Перед глазами все померкло, когда маленькое тельце сына исчезло под капотом! Я так спешил к ним, Камиль позвонил и сообщил, что Катя выписывается, и явно хочет сбежать.

Дикий плач Макса огласил парковку, первым оказался около капота, на колени рухнул, затем плашмя, от увиденного кровь в жилах застыла. Колесо машины наехало на ножку сына.

Крик Кати, мат мужика, к которому бежал Макс, его плачь, Камиль орал, выскочившему из машины перепуганному уроду, чтобы поставил тачку на нейтральную передачу. Вновь на колени, в четыре руки с другом скатили груду металла с ноги сына, подхватил его на руки, стремглав понёсся в больницу. Бросил Камилю, чтобы патруль вызывал, и этого гада не упустил. Жалостный голосок Макса ещё стоит в ушах… «Бойно-о-о, мамоська бойноо-о-о»

В больницу влетел, всех на уши поднял, Макса сразу окружили белые халаты из рук моих забрали. Штанишки с сына сняли, ногу осмотрели, я только и успел сказать, что случилось. Доктор, что Катю зашивал, крикнул, чтобы малую операционную готовили, сердце ухнуло куда-то в пятки. Но не успел и шагу за кучкой белых халатов и сыном сделать, как в приёмное Мики ввалилась, рыдает, трясётся, головой крутит в поисках сына. Шагнул к ней, попытался обнять, сказал, что Макса забрали, она тут же бросилась в глубь больнице, я за ней. Только и успели увидеть, как бригада врачей скрылась за высокими пластиковыми дверями с надписью «малая операционная».

Мики тут же накинулась на меня.

- Кать, - зову девушку, не выдерживаю больше её слёз, - тише, - пытаюсь успокоить ее, но она меня не слышит, продолжая кричать и бить меня.

Перехватываю ее руки, дёргаю на себя, обхватываю за плечи, приподнимаю, чтобы унести из больнице на улицу, но она вырывается, извивается, остервенело крутит головой, повязка слетела, на шее повисла.

- А-а-а! – кричит, выплёскивая свою внутреннюю боль, что скручивает меня в бараний рог.

Высвобождает руки, снова начинает наносить удары.

- Я ненавижу тебя! Убирайся из нашей жизни! Уходи-и-и-и!

Подхватываю на руки, крепко прижимаю к себе, руки её зажимаю между наших тел.

- Прости родная, прости, - шепчу ей на ухо, - я не хотел, чтобы всё так, не хотел, прости малышка, прошу, успокойся, - голос хрипит.

- Я тебя ненавижу, ненавижу, - рыдая, говорит она.

- Мики..., - пытаюсь успокоить девушку, но она не дает мне и слова сказать.

- Он же еще совсем маленький, ему страшно, отпусти меня! Я хочу к Максу, я должна быть рядом, отпусти! – дёргается всем телом.

Несу её по коридору к посту, каждое слово пропускаю через себя, боль её в себя впитываю.

- Нужно успокоительное! – не доходя до поста, громко говорю медсестре, что с жалостью смотрит на Мики, кивает и быстро скрывается за дверью напротив поста.

- Сюда несите её! – доносится из-за приоткрытой двери.

Делаю, как говорят, заношу Мики с процедурный кабинет, она продолжает рыдать, но уже не вырывается.

- Вот сюда присядет, - указывает на кушетку, разрывая упаковку шприца.

Сажусь с малышкой, губами прижимаюсь к её влажному виску, глаза зажмуриваю. Внутри такое цунами, что кажется меня сейчас снесёт им, утопит под тоннами воды. За Макса боюсь, там перелом со смещением, я не врач, но с первого взгляда всё понял, когда с него штанишки сняли.

- Закатайте рукав, руку зафиксируйте, буду в вену колоть, - говорит медсестра.

Делаю как говорят, Мики дрожит, плачет мне в грудь. Медсестра работает быстро, с первого раза попадает, прокалывая тонкую кожу руки Кати. Сжимаю зубы, когда в шприц с раствором набирают чуть крови моей малышки.

- Держите, - говорит девушка, сгибая руку Мики в локте, - вы можете в палату пройти, там ещё постель не убрали.

Поднимаюсь с Катей на руках, выхожу из процедурной, быстро иду в палату, в которой Мики лежала. На постель вместе с ней ложусь, из рук не выпускаю, ещё не подействовало лекарство.

- Я хочу к нему, я нужна своему малышу, отпусти меня, - не кричит, шепчет.

- Нет, - выдавливаю из себя, - тебя не пустят к нему, - пытаюсь донести суть своего отказа, - никого не пустят, он скоро будет с нами, успокойся, прошу, - шепчу на ушко.

- Зачем ты появился? Зачем вновь делаешь бо-о-льно? Ты мало забрал у меня? – в голове тут же проносятся слова о смерти её бабушки, о брошенной учёбе, - теперь и Максимка…

- Нет! С ним всё будет хорошо, - перебиваю её страшные слова, - с нашим сыном всё будет хорошо, я обещаю тебе, родная! Обещаю, - тело пробивает крупной дрожью.

Макса мы не потеряем, сегодня же заберу их в Москву, там специалисты лучше, нужно подготовится к переезду, вызвать спецмашину, чтобы медики всю дорогу были рядом.

С братцем разобраться нужно, но это позже, сейчас главное Макса и Катю в хорошие руки определить. Вик! Сукин ты сын! В какую игру ты сыграл? Зачем так сделала?