Изысканный адреналин - Мария Брикер

Макс вернулся в гостиную и, потеснив бедром банкира, присел на диван.

– Номер высвечивается незнакомый какой-то, – доложил оператор, поднес трубку к уху, гаркнул: «Алло» – и вытаращил глаза. Все с интересом на него посмотрели и заволновались – выражение лица Макса было очень странным. – Это самое, – сказал Чижиков, когда невидимый собеседник отключился. – Короче, звонила Мэрилин…

Черт! Черт! Черт! Штерн никак не мог сориентироваться в темноте, петляя по улицам Жаворонков на такси. Ночью поселок выглядел иначе. Улицы казались другими. Как отыскать дом своего отца, Штерн понятия не имел. Ольга говорила, что участок большой, что дом рубленый, с верандой, что там сосны – но таких домов в поселке оказалось очень много. Отличительная черта – уникальные ворота. А чем уникальные?

– Притормозите! – попросил Леонид, водитель остановил машину, Штерн расплатился и вышел из такси. Да, это был именно тот самый дом, который он искал. Высокие резные ворота, ажурные, как кружево, искусно выполненные – прекрасный образец старорусского стиля. На общем фоне ворота выглядели уникально. К ним примыкала калитка, она оказалась не заперта – и Штерн вошел.

Участок выглядел заброшенным. Запущенный сад, заросшие травой тропинки, вдоль забора поросль крапивы и прочих сорняков. Лишь свежие колеи от протекторов шин на траве у гаража говорили о том, что здесь бывают люди. Пригнувшись, Штерн добежал до высокой сосны и притаился. Окна дома были закрыты плотными металлическими ставнями. Понять, есть ли кто-нибудь в доме или нет, было невозможно. Леонид постоял некоторое время и, стараясь передвигаться как можно тише, обошел дом, настороженно прислушиваясь. Ни шороха, ни звука. Возможно, он ошибся, и Ольга прячет Мэрилин не здесь? Скорее всего, ошибся. Лезть в чужой дом было неловко. Штерн присел на ступеньку крыльца, размышляя, как поступить. На земле, рядом с правым ботинком, что-то блеснуло. Леонид нагнулся – это были очки, жуткие очки, в которых была Мэрилин в клубе «Красный монах». В груди бешено застучало сердце – он нашел ее. Нашел! С улицы послышался шум мотора, мелькнул свет фар – у ворот притормозила машина. Хлопнула дверь автомобиля, скрипнула калитка. Штерн соскочил с крыльца и рыбкой нырнул в кусты.

На тропинке показались Бутырский и Марго. Штерн округлил глаза, наблюдая за ними из кустов и пытаясь понять, что происходит. Тихо переговариваясь друг с другом, Уланская с братом зашли в дом. Неужели Бутырский узнал о причастности Ольги к преступлениям и решил расправиться с ней, мелькнула в его голове мысль. Сейчас будет суд Линча, испугался гроссмейстер и, выскочив из кустов, понесся в дом, чтобы остановить расправу. Леонид распахнул дверь, влетел в помещение, ринулся на свет в комнату и замер на пороге.

– Светлана? А что вы тут делаете? – растерянно спросил гроссмейстер.

Света сидела за столом и держала в руке горящую свечу. Марго с Бутырским стояли в двух шагах от нее с вытянутыми лицами. В углу гостиной, привязанная к стулу, чуть слышно всхлипывала Мэрилин и полными ужаса глазами смотрела прямо перед собой. У ее ног стояли две пластиковые канистры. Резко пахло бензином. Штерн взглянул на пол – он был мокрым, он весь был залит бензином.

– Ты пришел? – Светлана поднялась, подошла к Леониду со свечой в руке и заглянула ему в глаза. – Ты пришел… Я всегда знала, что не одна в этом мире. Я чувствовала, что ты существуешь.

– Света, вы, кажется, устали. Вам нужно отдохнуть…

– Дурашка, ты ничего не понял, – она погладила его по щеке, нежно-нежно, как мама. – Даю еще одну подсказку:

Красною кистью рябина зажглась.Падали листья. Я родилась.Спорили сотни колоколов.День был субботний: Иоанн Богослов.Мне и доныне хочется грызтьЖаркой рябины горькую кисть.

– Да, я тоже люблю поэзию Цветаевой… Я родился с ней в один день…

– И я… Мне тоже скоро будет тридцать…

В памяти отчетливо всплыл диалог родителей, пересказанный братом, и Леонид с трудом удержался на ногах. «С двумя ты мне не нужна… Одного придется оставить – не прокормим. Кто же знал, что так выйдет…»

– Рас-стояние: версты, мили… – прошептал Штерн. – Нас рас-ставили, рас-садили. Чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли. Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли. В две руки развели, распяв… Господи, Света!.. – Штерн зажмурился, пытаясь справиться с эмоциями и удержать слезы. Сердце превратилось в кровавую рану. – Света, как же так случилось? Как такое могло произойти?!

– Мне было очень одиноко без тебя, братишка, – всхлипнула Светлана, Леонид прижал ее к себе – она не сопротивлялась, подалась навстречу, уткнулась носом ему в грудь. Он нежно провел рукой по волосам сестры, поцеловал.

Марго с Бутырским продолжали стоять, как истуканы, посреди комнаты, не зная, что предпринять.

– Все будет хорошо. Все будет хорошо, – шептал ей на ухо Леонид, глядя на ее руку со свечой, которую она отвела в сторону. – Ты только позволь, я помогу тебе. Позволь, я помогу, Света!

– Поздно… Я скоро умру.

– Ты не умрешь. Я не дам тебе умереть!

– Ничего уже не изменить. Они убили меня. Они убили меня, как только я появилась на свет. Я медленно, медленно умирала с самого рождения. Сначала отобрали маму, потом тебя, а после забрали отца. Отец хотел меня взять, я знаю. Я ждала, ждала его каждый день, но он так и не приехал. Мне было так одиноко!

– Мне тоже было одиноко без тебя, милая моя. Давай побудем вдвоем. Пусть все уйдут, а мы останемся и поговорим, – Леонид прижал Светлану к себе еще крепче.

– Нет, ты не понимаешь! – резко сказала Света, оттолкнув Леонида. Свеча в ее руке затанцевала. – Из-за нее я навсегда осталась сиротой, – Светлана обернулась и посмотрела на Марго с ненавистью. – Она должна покаяться! На колени, сука, иначе я сделаю пекинскую утку из этой девчонки! И ты, банкир, на колени! Хорошо тебе было в гнезде? Тепло и уютно! А знаешь, каково было мне? Я мечтала посадить тебя в клетку, чтобы ты понял, каково жить за решеткой. На колени, твари, хочу перед смертью насладиться вашим унижением. Быстро!

Маргарита повиновалась, молча опустилась на пол. Демьян некоторое время стоял с окаменевшим лицом, но не выдержал взгляда Светланы и опустился на колени рядом с Марго. Мэрилин заплакала.

– Освободи девушку! Ведь она ни в чем не виновата, – мягко попросил Штерн.

– Уходи, – сказала Светлана. – Я отпускаю тебя.

– Я не могу оставить тебя, сестренка.

– Уходи!!! – закричала Света.

– Хорошо, но позволь мне тебя обнять на прощание, – спросил Леонид, подошел к Светлане, притянул ее к себе. Она вновь расслабилась, Штерн схватил руку сестры и попытался вырвать свечу.

– Предатель! – закричала Света, разжала пальцы и бросила свечу на пол – тот мгновенно заполыхал. Бутырский вскочил на ноги и метнулся к Мэрилин. Марго попыталась встать. Светлана со всей силы ударила ее ногой по лицу и бросилась к выходу. Уланская охнула и повалилась на пол. Леонид подхватил Марго под мышки, оттащил подальше от огня.

– Дверь! – закричал Бутырский, пытаясь отвязать журналистку от стула. – Леня, входная дверь!

Штерн кинулся за Светланой.

– Дверь заперта! – закричал гроссмейстер и закашлялся.

Огонь распространялся стремительно, заполыхали занавески, помещение заполнилось удушливым дымом.

– Епэрэсэтэ! – заорал банкир, отвязал наконец девушку, схватил стул и попытался выбить окно. – Твою мать! Ставни закрыты, без ключа их не отпереть. Наверх надо! Там чердачное окно, оно выходит на крышу веранды. Я в детстве так по ночам из дома сбегал. Только быстро! Сейчас рванет на фиг все! И канистры, и газ в баллонах на кухне. Леня, быстро!

Банкир подхватил Мэрилин за талию и повел ее наверх, девушка с трудом держалась на ногах. Леонид поднял Марго на руки и потащил по лестнице. Каждый шаг давался с трудом, отдавая тупой невыносимой болью в спине. Силы его покинули наверху, когда до спасительного окна оставалось несколько шагов. Он упал на колени и положил Маргариту на пол.

– Марго, поднимайся, – попросил Леонид, похлопав ее по щекам, от едкого дыма слезились глаза и легкие словно превратились в камень. Снизу орали Бутырский и Мэрилин. Слышен был голос Чижикова. Со стороны улицы кто-то пытался вышибить входную дверь. – Марго, поднимайся, пожалуйста. Нужно подняться, Марго, – умолял Штерн.

Маргарита застонала, приоткрыла глаза.

– Боишься умереть без меня, гроссмейстер? – чуть заметно улыбнулась Уланская, закашлялась и хрипло вздохнула. – Не бойся, мой милый мальчик, тебе ничего не грозит. Иди. Я не могу. Иди. И прости меня за все. Я обманула тебя. Это были просто витамины. Ульянушка ввела тебе витамины, а капсулы – это обычный рыбий жир.

Секунду Штерн потрясенно смотрел на Маргариту и тяжело дышал. Ему хотелось лишь одного – убить эту женщину.

– Сволочь! – выдохнул он, подхватил хозяйку клуба под мышки и потащил к окну. От злости у гроссмейстера прибавилось сил. Через минуту Уланскую принимали внизу Чижиков и Бутырский.