Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Перед тем как перейти в наступление на Москву или предпринять какую-либо другую операцию, нам необходимо было предварительно выполнить еще одно условие: обеспечить свой правый фланг у Кричева, расположенный глубоким уступом назад. Очистка этого фланга от войск противника была необходима еще и для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на Рогачев»[64].
Реализуя этот замысел, Гудериан уже на следующий день утром нанес сильный удар своими 24-м танковым и 7-м армейским корпусами, поддержанными авиацией, по правому флангу нашей армии. 3-й и 4-й немецким танковым дивизиям удалось прорваться к Милославичам и Родне. Теперь 45-й стрелковый корпус сам оказался под угрозой окружения.
По распоряжению командарма я 6 августа находился в частях Э. Я. Магона, непрерывно информируя генерала Голубева об изменениях в обстановке. Он советовался со мной и ставил боевые задачи войскам. В связи с прорывом танков противника южнее Милославичей командующий приказал отвести части 45-го стрелкового корпуса на юг за реку Ложбянка, а мне вернуться на КП армии. Я успел проскочить, но основной массе войск 45-го корпуса благополучно отойти не удалось. Нетрудно понять, что танковые и моторизованные дивизии Гудериана значительно превосходили наши стрелковые части в подвижности и маневренности. Танки врага вышли на все коммуникации. В кольце вместе с подчиненными войсками оказались все командиры дивизий и Э. Я. Магон, которому 7 августа было присвоено звание генерал-майора.
На КП армии делалось все возможное, чтобы вызволить ставший всем нам родным 45-й корпус и не допустить дальнейшего прорыва танков Гудериана в юго-западном направлении, а также создания противником плотного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг соединения Э. Я. Магона. Нам удалось развернуть фронтом на север часть сил 4-го воздушно-десантного корпуса, 6-й и 148-й стрелковых и 52-й кавалерийской дивизий. Оптимизм вселяло и то, что армии накануне придали 50-ю танковую дивизию, имевшую в своем составе боевые машины Т-34. Полковнику Б. С. Бахарову, командовавшему этим соединением, было приказано прорваться в район Милославичей и обеспечить условия для выхода войск и штаба 45-го стрелкового корпуса из окружения.
Как раз в это время сменилось командование фронта. Ф. И. Кузнецова вызвали в Ставку, а на смену ему прибыл генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Надо отдать должное его оперативности. В первый же день командования фронтом он приехал в нашу армию. Это был очень импульсивный, энергичный военачальник. У него была фигура, как у профессионального спортсмена, — вся налитая мышцами. Решение командарма он одобрил, но гут же устроил ему разнос. Утверждал, что КП армии якобы слишком далеко от войск и что нам следовало быть там, где находится сейчас Магон.
Командир 50-й танковой дивизии создал небольшую подвижную группу, включив в нее до 30 танков Т-34 и несколько бронемашин. Ей предстояло протаранить боевые порядки гитлеровцев, что могло существенно помочь деблокаде окруженных. Несколько танков и бронемашин прорвались к подвижному командному пункту генерала Э. Я. Магона, которому мы передали в тот день утром по радио поздравления с награждением его орденом Красного Знамени.
Эрман Янович принял на себя командование теми силами окруженных, которые были поблизости, и, сев в один из танков, повел подчиненных на прорыв. Многие из них вырвались, но доблестный комкор пал смертью героя. Его головной танк был взорван прямым попаданием вражеского снаряда. Часть войск и управления корпуса во главе с полковником М. В. Ивашечкиным вырвалась из кольца. Она отходила от рубежа к рубежу за реку Ипуть, на линию Мглин, Сураж. К. Д. Голубев в переговорах по радио приказал Макару Васильевичу вступить в командование корпусом.
Другая часть сил, в том числе основное ядро 132-й и 137-й стрелковых дивизий, вышла гораздо позднее. Погибли героические командир 6-й стрелковой дивизии полковник Михаил Антонович Попсуй-Шапко и комиссар 132-й стрелковой дивизии полковой комиссар Павел Иванович Луковкин. Все мы тяжело переживали эти невосполнимые потери.
А фон Бок и Гудериан вводили в сражение все новые войска и расширяли фронт наступления. С утра 12 августа с рубежа реки Сож мощный удар в южном направлении нанес немецкий 13-й армейский корпус 2-й полевой армии. Ему противостояли обескровленные части нашего 28-го стрелкового корпуса генерала В. С. Попова. Правее развивал наступление в юго-западном направлении 24-й танковый корпус противника. Натиск вражеских танковых и пехотных соединений сдерживали на рубеже Голичи, Костюковичи части 4-го воздушно-десантного корпуса, 6-й, 148-й и только что вышедшей из окружения 137-й стрелковых дивизий. Вместе с ними оборонялись подразделения 50-й танковой и 52-й кавалерийской дивизий. Все эти соединения лишь номинально считались таковыми — это зачастую были не более чем батальонные или полковые группы, располагавшие минимумом вооружения и боеприпасов. Поскольку управление 45-го корпуса, который возглавил полковник Ивашечкин, оставалось работоспособным, оно объединило большинство этих войск, имея КП во Мглине. Их передовой рубеж проходил по реке Судость, а в тылу силами особенно ослабленных дивизий, выведенных во второй эшелон, и местным населением готовились еще два рубежа — промежуточный и тыловой — для придания обороне устойчивости. Танковая и кавалерийская дивизии составляли подвижный резерв для локализации возможных прорывов противника. Наш армейский штаб размещался в Унече.
Читатель может подумать, что только в полосе «невезучей», 13-й, армии так скверно обстояло дело. Однако в действительности 13 августа не менее кризисная ситуация сложилась и в полосе 21-й армии. Фон Бок переправил почти всю 2-ю полевую армию за Днепр и нацеливал основной удар из района Довска в междуречье Днепра и Сожа. К исходу дня войска правого фланга 21-й армии вынуждены были начать отход к югу. С помощью выведенной за Днепр одной дивизии удалось задержать врага у Меркуловичей на шоссе Довск — Гомель и у Чечерска на реке Сож. Однако вскоре мотоциклисты и бронемашины противника прорвались к размещавшемуся здесь КП 21-й армии. Во время боя под Чечерском был ранен исполнявший обязанности командующего армией генерал-майор В. Н. Гордов. Нависла угроза полного окружения
