Владлен Бахнов - Владлен Ефимович Бахнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но ведь в своем учреждении пророки не очень-то нужны. И поэтому директор учреждения Иван Петрович Сидоров стал не то чтобы косо, но как-то и не слишком влюбленно поглядывать на инженера-экономиста. Правда, будучи справедливым и добрым человеком. Иван Петрович не сделал бы Микрофанову ничего плохого, если бы тот буквально силой не заставил его, Сидорова, причинить ему. Микрофанову, неприятности.
Дело в том, что избалованному славой инженеру-экономисту стало казаться, будто он может не только предсказывать события, но даже как-то влиять на них. И тут он жестоко заблуждался. И в самом скором времени ему пришлось в этом убедиться.
В один прекрасный день он вышел в коридор, привычно перешел из четверга в пятницу и поспешил к доске объявлений. То, что он увидел, его потрясло и возмутило. Новый, еще тепленький приказ директора возвещал о том, что инженер-экономист Микрофанов В. С. за недостойное поведение и появление на работе в нетрезвом виде подлежит немедленному увольнению и дело о нем передается в товарищеский суд.
Микрофанов не поверил своим глазам, однако приказ, под которым стояло обидное слово «верно» и подпись секретарши, висел на доске объявлений и был реальной действительностью.
И самым несправедливым было то, что Микрофанов ни разу не являлся на работу в нетрезвом виде и не позволял себе ничего такого, что можно было бы назвать недостойным поведением. Весь приказ был наглой ложью зарвавшегося самодура.
— Это зависть! — решил возмущенный Микрофанов. — Сидоров завидует моему авторитету и хочет учинить надо мной расправу. Но я не допущу этого. Хорошо, что я заранее узнал о приказе. Теперь я знаю, что мне надо делать!
С этими словами он немедленно вернулся из пятницы в четверг, ворвался к директору и поднял скандал.
Ни о чем не подозревавший Иван Петрович никак не мог понять, чего от него хочет этот инженер-экономист и о каком приказе он так надсадно кричит.
Он пробовал его успокоить, но Микрофанов, обозвав Сидорова притворщиком, интриганом, самодуром и лжецом, стал надрываться с удвоенной силой.
В порыве праведного возмущения Микрофанов упустил из виду, что директор совершенно ничего не знает о своем завтрашнем приказе, и любую попытку директора успокоить его воспринимал как жалкое притворство и распалялся еще сильней.
А столпившиеся перед кабинетом работники учреждения не находили объяснения происходящему и выдвигали всевозможные гипотезы. Выдвигали они их до тех пор, пока главный бухгалтер (который отличался странной памятью, фиксирующей лишь то, что другие хотели бы забыть) не припомнил разговоры о послефутбольных возлияниях Микрофанова.
— Вот она — молодежь! — сказал главный бухгалтер. — И когда только они закусывать научатся как следует!
А конфликт в кабинете приобретал все более острый характер. Микрофанов резко требовал, чтобы Сидоров отменил свой приказ, а Сидоров при всем желании не мог отменить то. чего еще не было… Потеряв терпение. Иван Петрович тоже стал кричать и, убедившись, что Микрофанова все равно не перекричишь, потребовал, чтобы дебошира убрали вон из кабинета.
Однако Микрофанов занял круговую оборону и поклялся сопротивляться до конца.
Тогда Иван Петрович Сидоров сам ушел из кабинета. А на следующий день появился тот самый приказ за № 2508/70, с упоминания о котором мы и начали этот рассказ.
Правда, вскоре коллектив взял Микрофанова на поруки, а часы его испортились и никто не смог их починить. Да этого и следовало ждать, потому что хороших часов за 10 рублей не купишь — чудес на свете не бывает!
ЧУДЕСА В РЕШЕТИЛОВКЕ
Очень странно начинать рассказ с откровенного признания в том, что название рассказа следовало бы изменить. Но в этой необычной истории встретится столько странного, что будет ли здесь одной странностью больше или меньше — никакой роли не играет.
А в названии меня лично смущает слово «чудеса». Во-первых, оно, это слово, открывает лазейку для всякого рода лженаучных измышлений, квазинаучных гипотез и антинаучной мистики. А во-вторых, как мы знаем, никаких чудес не бывает, а бывают загадочные явления, которые рано или поздно получают исчерпывающее научное объяснение. И мы сами потом — через год или через тысячу лет — удивляемся, как можно было такое простое явление принимать за чудо.
Так вот, в Решетиловке произошел необычный, загадочный случай, который другие окрестили бы чудом, а мы попросту назовем феноменальным явлением.
Наивно полагать, будто феноменальные явления случаются только в крупнейших городах мира или столицах союзных и автономных республик. Например, Решетиловка не была даже районным центром. Вернее, во времена одной из административных реконструкций Решетиловка считалась райцентром. Но это продолжалось всего три недели, и едва успели там превратить сельсовет в райсовет и поменять все вывески, как снова слили несколько районов в один. Решетиловка опять стала рядовым селом, и о ее кратковременном возвышении никто не вспоминал.
И вот в этом рядовом селе подряд случилось два феноменальных явления, одно феноменальнее другого.
Первое заключалось в следующем: двадцатипятилетний зоотехник Владимир Вишняков обнаружил у себя странную способность видеть с закрытыми глазами. Заметил он это седьмого мая, как раз в День радио. Накануне ночью разыгралась первая весенняя гроза. Казалось, она собиралась с силами всю зиму… Беспрерывно вспыхивали молнии, и над самой крышей гремел гром. Он взрывался с такой силой, что зоотехник проснулся и, чтобы заглушить раскаты грома, сунул голову под подушку, как привык делать в шумном студенческом общежитии…
И тут произошло первое чу… простите, феноменальное явление. Владимир внезапно обнаружил, что сквозь опущенные веки и толстую пуховую подушку он видит не только яркие мгновенные разветвления молний, но и крестовину окна и стоящие на подоконнике цветы. Вишняков даже не успел удивиться. Он только подумал, что это ему снится. И уснул.
А утром, едва проснувшись, он увидел промытый грозою светлый клочок неба, белые ветки черемухи за окном, воробьев, прыгающих по веткам… И тут же с изумлением убедился, что видит все это сквозь подушку. Зоотехник вскочил с кровати и завязал глаза полотенцем. Результат был тот же: он все видел.
Тогда поверх одного полотенца он намотал второе, да еще приложил к нему подушку. Ничего не помогало! Он видел.
Нет, Володя не испугался. Еще в техникуме ему приходилось читать, как у некоторых людей неожиданно проявлялись какие-то невероятные способности. Одни каким-то Образом начинали перемножать и делить в уме десятизначные числа. Другие в виде наследственности получали от прапрадеда по материнской линии знание никому не известного языка. Третьи, как Роза
