Во власти страха - Карен Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дженна широко раскрыла глаза и уставилась на Сета. Он выглядел бесконечно виноватым.
— Миссис Кассельбаум, — мрачно произнесла она. Теперь все ясно.
Внутри забурлила злость, а Дженна слишком устала, чтобы усмирять ее.
— Ты же знаешь, какая она сплетница, — слабо протестовал Сет.
— Я знаю, какой ты сплетник, — парировала Дженна, гнев развязал язык, ей уже было наплевать, что он вздрогнул и в его глазах отразилась боль.
Она повернулась к Эллисон, от негодования дрожа всем телом.
— Даже если и так — тебя это совершенно не касается! Вчера вечером я угощала этого мужчину ужином.
Эллисон неодобрительно поджала губы.
— В полночь?
Дженна вскочила и хлопнула ладонями по столу, едва не врезав по тарелке с мясным рулетом.
— Да, в полночь. Как ты сама заметила, он полицейский. Его вызвали на службу, поэтому я так поздно и кормила его ужином, чтобы он не ходил голодным. Хотя даже если бы мы кувыркались с ним на коврике под дверью миссис Кассельбаум — это, черт возьми, совершенно тебя не касается!
Эллисон беззвучно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Чарли округлила глаза. У Гарретта был такой вид, как будто он вилку проглотил.
— Дженна, — начал Сет, и та подняла руку, призывая его молчать.
— Я еще не закончила. Вы говорите, что я должна продолжать жить. Но как только я попыталась это сделать, вы тут же заклеймили меня позором, — негодовала она, потом ткнула пальцем в Сета. — Я устала от твоих сплетен, от того, что ты вмешиваешься в мою жизнь. — Ее палец метнулся к Эллисон. — Я устала от твоих команд. — Она чувствовала, как изнутри рвется всхлип, и безуспешно пыталась его побороть. — Я устала от твоего проклятого мясного рулета по средам.
В оглушительной тишине она выскочила из-за стола, схватила свою сумочку, вылетела во двор и помчалась вниз по крутой подъездной дороге. Она сдерживала рыдания, пока не добралась до машины Адама.
Нет, не Адама. Адам умер. У-МЕР. Умер. В эту субботу будет два года. Это не его машина. Это моя машина.
— Моя машина, — сквозь зубы громко произнесла она. Моя машина. Моя жизнь. Руки ее тряслись, когда она пыталась вставить ключ в замок, из горла вырвался всхлип. Она уткнулась лбом в машину и дала волю слезам.
Моя жизнь. Моя неуправляемая жизнь.
Кто-то мягко вытащил из ее сжатого кулака ключ и развернул ее лицом к себе. Дженна почувствовала, как руки Сета обхватывают ее за плечи, щека прижимается к его плечу. И она расплакалась еще сильнее.
Сет обнимал Дженну, пока она плакала, баюкал, гладил по голове, как раньше отец. Она плакала из-за Адама, из-за мальчишек в школе, из-за Стивена. Она плакала из-за дурацкого мясного рулета. И когда все слезы были выплаканы, Сет все еще обнимал ее и гладил по волосам.
— Я понимаю, что у вас была трудная неделя, юная леди, — мягко произнес он, и Дженна кивнула, прижимаясь щекой к его плечу.
— Мне по жизни не везет, — простонала она, и Сет засмеялся. По какой-то причине ей стало легче.
— Знаешь, заставила ты меня потрудиться на этой неделе, — сказал он, и она отстранилась.
Он достал из кармана хлопчатобумажный платок, она с благодарностью приняла его, вытерла заплаканное лицо.
Высморкалась.
— Ты о чем это?
— Ну, ты рассказала мне о колесах и о растянутой лодыжке. Но об остальном пришлось узнавать у миссис Кассельбаум и… других.
Дженна прищурилась.
— Каких других? — подозрительно поинтересовалась она.
Сет приподнял седые брови.
— Я не выдаю своих источников информации, — надменно ответил он, потом посерьезнел. — Почему ты не рассказала о проблемах в школе, Дженна? О вандализме в твоем кабинете. О воде в бензобаке. Об опоссуме. Мы же твоя семья. Почему ты нам ничего не рассказала?
Дженна опустила глаза.
— Не хотела вас тревожить.
— Поэтому и хранила все в себе, пока не взорвалась из-за мясного рулета Эллисон? — спросил он, в голосе слышалась усмешка, и губы Дженны растянулись в улыбке.
— Как стыдно! — призналась она. — Ты на самом деле вмешиваешься в мои дела, а Эллисон строит из себя командиршу, но мне не стоило выплескивать это вот так. Пап, мне очень жаль.
— Извинения приняты. — Он улыбнулся. — Но я не слышал извинений за мясной рулет.
— Я не могу извиняться за это с серьезным видом, — ответила Дженна, у нее на лице задрожала улыбка.
— Вернись, Дженна. У тебя есть семья, которая волнуется за тебя. — Он взял ее за подбородок и слегка приподнял, чтобы она увидела, что возле дома стоят и пристально смотрят на них Эллисон, Гарретт и Чарли.
Она направилась по дорожке к людям, которые были ей небезразличны. Они были ее семьей. Несмотря на все свои эксцентричные поступки и ужасную еду.
— Прости, Дженна, — извинилась Эллисон, и девушка почувствовала, как на глаза вновь наворачиваются слезы. Эллисон тоже плакала.
— И ты прости, что назвала тебя командиршей, — сказала Дженна и крепко обняла Эллисон.
— А как насчет рулета? — поинтересовалась Чарли, и Дженна засмеялась.
— Шарлотта-Энн, замолчи, — хором сказали Дженна и Эллисон, обе рассмеялись, и впервые за несколько дней Дженна почувствовала умиротворение.
А потом, разумеется, в доме зазвонил телефон. Ответил Гарретт, на его лице было написано удивление.
— Да, она здесь. — Он прикрыл телефонную трубку рукой. — Дженна, это тебя. Отец Леон, он говорит, что это срочно.
Умиротворение тут же испарилось, когда она услышала просьбу отца Майка встретиться с ним в приходе.
Среда, 5 октября, 19.30
— Мы куда? — спросила Дженна, когда села в машину отца Леона и пристегнулась.
— Мимо Шотвелл-Кросинг, — ответил он, сворачивая с дороги, ведущей от домика приходского священника. — Там мы как раз и встретим Стивена с Брэдом.
— Давайте проясним ситуацию, — предложила Дженна, поднимая руку вверх. — Брэд убегает из дому, — она загнула один палец. — Поэтому Хелен звонит Стивену, который, слава Богу, соглашается бросить работу и приехать домой. — Она загнула второй палец.
— Значит, вы заметили пристрастие Стивена к работе, — сказал отец Майк, не отрываясь от дороги.
— Я заметила, что Стивен прячется от детей. Не знаю почему. — Дженна разглядывала профиль отца Майка, его непроницаемое лицо. — Вы ведь не расскажете, хотя и знаете.
— Нет.
Дженна вздохнула.
— Ладно. Рассуждаем дальше. Стивен бросается домой, но по дороге Хелен сообщает ему по телефону, что звонила бабушка Брэда по материнской линии и сказала, что мальчик у нее. — Она загнула третий палец.
— Пока все правильно.
— Стивен злится, удивляется и решает забрать сына и преподать ему урок. И не может придумать ничего лучше, чем заставить его участвовать в поисках пропавшей девочки. — Она загнула четвертый палец и нахмурилась. — И о чем только думал этот человек?
— О том, что Брэду пора повзрослеть и прекратить закатывать детские истерики, — ответил отец Майк.
— Отличный способ повзрослеть! — воскликнула Дженна, но прикусила язык. — Простите, святой отец. Я не верю, что поиски девушки, которая, вероятнее всего, уже мертва, — лучший способ помочь повзрослеть.
— В этом я с вами согласен, — заметил отец Майк, выводя машину на трассу.
— Подведем итоги. — Дженна загнула большой палец. — Хелен расстраивается и звонит вам. Она пытается дозвониться мне, полагая, что у меня есть волшебная палочка, которой я могу взмахнуть и повлиять на поступки Стивена. Но меня дома нет, и ей каким-то образом удается выяснить, где я. Мне хочется знать, как она меня нашла. И что заставило ее думать, что он прислушается к моим пожеланиям.
— Он — это Стивен или Брэд?
— И тот, и другой. Оба.
Отец Майк взглянул на пассажирку.
— Во время написания диссертации вас учили только считать?
Дженна улыбнулась.
— Меня многому учили, но, если честно, ничего из этого позже не пригодилось.
— Ваши родители, наверное, невероятно вами гордятся.
Дженна приподняла бровь.
— Если таким образом вы хотите разузнать о моем прошлом, не нужно заходить издалека. Я отвечу на все интересующие вас вопросы, если вы расскажете, как Хелен удалось меня найти.
Отец Майк улыбнулся.
— Разумно. Вы где выросли?
— В Мэриленде, округ Колумбия. Средний класс. Мой отец работал на правительство.
— Чем занимался?
— Не знаю.
Отец Майк удивленно взглянул на Дженну.
— Что значит — не знаю?
— То и значит — не знаю. Папа работал на министерство обороны. Он дал обет молчания или что-то в этом роде. Я знаю, в каком здании он работал, но это все.
— Какое, должно быть, интересное у вас было детство.
Дженна поджала губы.
— Можно и так сказать.
— А ваша мама?