Город Пламени (ЛП) - Васкез Рина

Я собираюсь вернуться, зная, что это не поможет, если Лоркан заметит, что что-то не так — если он уже не может сказать, — но темп музыки меняется. Она становится легче, и возбужденная болтовня людей переходит на танцпол.

Взгляд Дария устремляется в центр, где на пол светит хрустальная люстра: "Вы не против?" говорит он, возвращаясь взглядом к Лоркану и протягивая мне свою ладонь.

Я даже не смотрю на Лоркана. Нахмурив лоб, я скрежещу зубами в качестве ответа, достаточного для того, чтобы понять, на что намекает Дариус: "Да", — говорю я, хватаясь за руку Лоркана и притворно улыбаясь: "Он не против". И, не оглядываясь, позволяю протянутой ладони Дария повиснуть на месте, уводя Лоркана за собой в центр зала.

Однако я жалею об этом, как только останавливаюсь и встречаю пытливый взгляд Лоркана. Я не из тех, кто щеголяет, я почти уверена, что в этом платье я вряд ли смогу двигаться, и вопрос Лоркана этому не способствует.

"Есть ли причина, по которой вы отказались танцевать с этим мужчиной?"

Я смотрю в сторону и вижу, как Дариус идет навстречу другой женщине, которая слишком жадно принимает его руку: "Я не собираюсь танцевать с незнакомцами", — прошелестел слабый тон, когда я перевела взгляд на Лоркана.

Он настороженно опускает бровь, и мы оба замираем на месте: "Но ведь в этом и заключается смысл танца". Жестикулируя всем вокруг нас, женщины кружатся, подводя их к другому партнеру.

Подавив недовольный стон по поводу своей невезучести, я качаю головой: "Это была ошибка, я не знаю этого танца…"

"Я тебя направлю". Он сокращает расстояние между нами, и у меня замирает в груди, когда он поднимает ладонь.

Наблюдая за тем, как другие тоже слегка касаются своих партнеров, я отвечаю ему взаимностью. Плавная и мягкая музыка наполняет зал, когда Лоркан кивает один раз и начинает кружить, наши руки все еще соприкасаются, кожа на его мозолистой коже.

"Люди смотрят на нас", — шепчу я, когда мы вместе кланяемся. У всех всегда была привычка смотреть на меня не так, как надо, осуждающе, но в этот раз — взгляд, полный благоговения.

"Они смотрят на тебя", — говорит он, выгибая верхнюю губу, и я чуть не расширяю глаза от этого замечания: "Ты — единственная, кто в золоте. Арчер был прав: не только твое имя похоже на королевское, но и ты выглядишь так же".

При упоминании Арчера у меня сильно заныло в животе, и я украдкой бросила взгляд через плечо Лоркана, заметив, что взгляд Дариуса, танцующего с этой женщиной, уже устремлен на нас. Я быстро поворачиваю голову к Лоркану, и на моих губах расцветает натянутая улыбка: "Что это за танец?"

"Это традиция, все танцуют его в ночь бала Ноктюрн. Мы меняемся партнерами с каждым ударом барабанов".

У меня вырывается сбивчивый вздох, когда его рука обхватывает мою талию, а другая берет меня за руку, теперь уже переключаясь в другую позицию.

"Хотя мне не хочется отпускать тебя", — пробормотал он.

"Тогда не надо". И я говорю это в надежде, что он согласится и продолжит танцевать со мной, чтобы у Дариуса не было такой возможности. Но он усмехается, начиная двигать нас почти по квадрату, шаг, два шага, три…

"Так не пойдет", — говорит он, пока я смотрю, чтобы не наступить на него: "Если только нет другой причины, по которой ты так не решаешься сменить партнера".

Я поднимаю глаза на его настороженный взгляд: "Как я уже сказала, мне не нравится идея танцевать с кем-то, кого я не знаю". Или, в данном случае, с назойливым драконом.

Лоркан не выглядит убежденным, но я не свожу с него пристального взгляда. Он раздвигает губы, собираясь сказать все, что у него на уме, но барабаны бьют дважды, и он отпускает меня: "Повернись налево", — шепчет он, когда другая женщина в кроваво-оранжевом фатиновом платье поворачивается к нему.

Оцепенев, я делаю то же самое, становясь в пару к кому-то новому — я понятия не имею, кто это. Но он улыбается, повторяя все мои предыдущие движения с Лорканом. Я не знаю, правильно ли я выполняю все действия и отвечаю ли на маленькие бездумные слова "Как вас зовут?", которые задает мне каждый, к кому я перехожу. Я концентрируюсь только на том, к кому приближаюсь.

Дарий.

Наши глаза встречаются с каждым партнером, и я сглатываю подступившее к горлу сердце. С каждым кружением я кланяюсь новому человеку, с каждой минутой музыки я смотрю на королеву, которая смотрит на меня сузившимися глазами, пока… пока передо мной не появляется плутоватое выражение лица Дария.

"Ты выглядишь…" Его взгляд блуждает по моему платью, пока мы кланяемся, а затем он улыбается: "Отвратительно".

Я закатываю глаза, поднимаю руку и кончиками пальцев — там, где их не закрывает перчатка, — ощущаю тепло его кожи.

"Никаких комплиментов в мой адрес, Наралия?"

Никогда.

"Нара", — повторяю я, когда мы поворачиваемся: "И я никогда не сделаю комплимент такому, как ты, твоя голова уже настолько велика, что я удивляюсь, как это не тянет тебя вниз".

Он хихикает, когда мы меняемся руками и скользим в другую сторону: "Ты права. Тибиту иногда приходится держать мою голову вертикально".

Надо отдать ему должное. Он никогда не обращает внимания на подобные оскорбления, воспринимает жизнь как легкий ветерок, неудивительно, что он всегда готов к веселью: "Что ты вообще здесь делаешь? Не слишком ли ты рискуешь?"

"В последнее время я много рискую, Голди". Еще один поклон, и на его лице появляются блики от люстры: "Просто это мой самый дикий риск".

Я хмурюсь от того, как он это говорит, без намека на привычную насмешливую улыбку. Доверять тому, кто находится на пути к становлению венатором, — это риск. Но я и сама уже слишком многим рисковала, и все началось из-за Дария: "Откуда ты вообще знаешь этот танец?"

Он обхватывает меня за талию, притягивая к себе, и моя грудь ударяется о его грудь, слишком близко для комфорта: "Я знаю много вещей, в отличие от тебя".

Ледяной осколок гнева пронзает меня, и, когда мы начинаем двигаться под музыку, я упираюсь каблуком в его ботинок, достаточно сильно, чтобы вмять белый мрамор под нами. Это не ошибка; нечего и говорить, что это я неуклюжая… Я сделала это специально. И его напряженный стон заставляет меня улыбнуться, пока в его глазах не заплясали веселые искорки, и он кивнул, как бы говоря, что заслужил это.

Я подавляю раздраженное ворчание, но тут мне в голову приходит то, о чем я думала, когда смотрела на его руку: "Почему у тебя нет татуировок перевертышей?"

Янтарные глаза переместились на мою руку: "Почему ты прикрываешь свой шрам перчаткой?"

Я замешкалась, вспомнив, что он видел его в тот день, когда я с ним дралась, но быстро опомнилась: "Какое тебе дело до того, прикрываю я его или нет?" Он отнекивается, почему у него нет татуировок, и я знаю, что не скоро получу на это ответ.

"Потому что темная кожа не подходит к твоему платью".

Я делаю гримасу, хотя и раздраженную, от забавы, прозвучавшей в этих словах: " Ты…"

"Красавчик?" Он ухмыляется: "Спасибо, Голди".

Я насмехаюсь над его высокомерием. Как будто он хочет, чтобы я его презирала.

"Эмброуз!" радостно говорит Райдан, появляясь сбоку от нас, когда звучат барабаны: "Я знаю, что женщина должна кружиться перед другим человеком, но я решил сменить обстановку". Он сжимает губы в улыбку и прикладывает руку к груди: "Всегда пожалуйста".

Никогда раньше я не улыбалась так торжественно Райдану и даже отдаленно не была рада, что он ко мне подошел. Но, желая поменяться, я делаю шаг вперед, когда Дарий загораживает меня, поворачиваясь, и предлагает вместо этого: "Почему бы вам не потанцевать с кем-нибудь более желанным? Нара здесь совсем не такая".