СКАЗКИ ПТИЦЫ ГАМАЮН - Светлана Гамаюнова

– Пойдем к ней, и ты нам всё расскажешь, а потом я попробую одну мысль изложить.

Мы опять вернулись в гостиную. Заглянул к Лотте, она металась по кровати с закушенной губой, и на лице отражалась отчаянье и боль. Укрыл её, вздохнул. Вернусь попозже.

За столом сидели двое, молча смотрели друг на друга, словно прощались. В воздухе будто витали их мысли: «Я тебя никогда не увижу», «Я тебя никогда не забуду». Только вот зачем, когда можно, я уверен, быть вместе.

– Рассказывай, Себастьян. Никто тебе не судья. Начни с начала.

– Это началось, когда мне было лет семнадцать. Мы жили в небольшом княжестве возле Гиперборейских гор. Жили довольно замкнуто, добывали камни самоцветные, руду. Не бедно жили. Люди трудящиеся. Торговля хорошо шла. Весной у нас появился человек, странный такой, лет тридцати, явно издалека. Сначала в одну артель пристроился – не понравилось, потом в другую, третью – везде не то и не так. На постоялый двор устроился и начал там жидкость делать, самогонкой назвал. Подожжешь -гореть начинала. Артельщикам, особливо тем, кто руду добывал, сильно понравилось, что дурными становились, не думали, зато на душе весело становилось. Сидят в трактире, за жизнь разговаривают, песни пьяные поют. Потом напиток послабее придумал, но тоже с ног валит – водкой назвал. Эта зараза как лавина по княжеству прокатилась. Не только мужики, но и женщины выпивать стали. Работать не хотят, о смысле жизни разговаривают. Хозяин постоялого двора, куда он поступил работать, куда-то пропал, он хозяином стал. Через год онстал хозяином всех трактиров княжества. Денег у него куры не клюют. И давай он и его работники людям мысли внушать, какие они молодцы, лучшие на этой земле – работящие, умные, красивые, умелые, в других княжествах да царствах все остальные людишки по сравнению с ними никчемы, а они точно от богов произошли, и нет им равных. Через два года кто только должен ему не был, все ему должны. Наши люди раньше к этой гадости не приучены были, быстро она их косила. Привыкли, а отвыкнуть не могут. А он людьми как куклами крутит, одну артель на другую натравливает. Драки стали происходить, подкупы, предательства. Дом публичный открыли, девушки наши за деньги себя продавать стали. Вскоре он ещё одно заведение открыл – игорный дом назвал. Сначала интересно было, но кто туда раз пришел, дорогу ужене мог забыть. Деньги все проиграют, а он им за долги порученьице какое придумает: то одного человека приструнить, то другого, потом люди, кому он не нравился, пропадать стали. Так наше княжество стало просто разбойничьим притоном. Пришлый сидит, за верёвочки дергает. К нему не подступиться, свои охранники у него, защищают его. По вечерам на площади и в трактирах стали появляться люди, которые рассказывали, что так, как мы живем – это правильно, а в других, соседних княжествах слабаки живут, недостойные землю топтать. Захватить их надо, добро забрать, а их на себя работать заставить. Тут ещёЧернобог появляться стал, нечисть разная по болотам, лесам расплодилась.Не всем, конечно, это нравилось.Старики стали Велеса звать, рассказали про беспредел, но не помог Велес.«Видел я это, – сказал, – только не вмешивался. Мы, боги, советовать можем, а приходим только тогда, когда сильно зовут. Зло и грехи заполнили ваше княжество. Совет могу дать. Найдите тех, кто собой пожертвует и будет собирать грехи у тех людей, кто желает их отдать, искренне желает. Не так много времени прошло, как пришлый появился, совесть ещё не всю пропили. Много есть тех, кто не хочет быть пьяницей, вором, зависимым от игры и от других грехов. Собиратель грехов сможет брать чужие грехи на себя, а потом воде отдавать, чтобы уносила она их, смывала.Дам я ему способность грехи видеть и забирать. Повторяю, забирать их только у тех людей, кто хочет отдать, мучается содеянным и искренен в своём желании». Двое нас было – я и мой брат. Брат на год старше меня был. Отец наш от пьянства погиб, сгорел, а мать… красивая она была… обидели, в общем, её, жить дальше не захотела. Сердца пылали жаждой мести.Посмотрел на нас Велес и сказал: «Трудную долю вы себе, ребята, выбрали. Месть – это хорошо, только, отомстив всем, зла не измените. Будете собирателями грехов. Потом, может, судьбу облегчить смогу, но пока несите тяжелую ношу».Мы тогда и не подумали, что выбираем. Героями себя возомнили, спасителями мира. За честь семьи поквитаться хотели. «Пока, – сказал Велес, – огражу княжество стеной невидимой, чтобы это зло по свету не расползлось. Ты, Федот, здесь останешься, а ты, Себастьян, покинешь княжество и будешь бродить по дорогам, забирая грехи, что разбежались, да и раньше немало их было. Пришлого я отправлю туда, откуда пришёл. Только много судеб он поломал, трудно будет восстанавливать. Многие будут хотеть вас убить. Но не смогут, неприкасаемые вы оба теперь. Поняли?»Мы тогда кивнули, а понимание, куда встряли, позже пришло. Когда от нас хуже, чем от чумных, шарахаться стали, боясь заразиться чужими грехами, хотя своих полно. Вот так и живу. Уйду я, наверно, скоро. Хоть и зима вокруг, лучше замерзнуть, чем сердце мучить. Неприкасаемый я, Есения, вот так.

Он поднялся и собрался было уходить.

– Нет, -Есения сорвалась с места и бросилась на шею парню, прижалась к нему всем телом. – Я могу к тебе прикасаться, вот видишь, на меня проклятье не распространяется. Нравишься ты мне, с тобой пойду. Ты возьмёшь меня с собой?

У Себастьяна глаза стали крупнее блюдец, что на столе стояли.

– Этого не может быть, – и он дрожащими руками обнял Есению. – Девочка, ты не знаешь, что говоришь. Я и мечтать не мог, что такое возможно, но не могу быть подлецом и предложить тебе разделить такую жизнь не могу.

– А зачем ты мою судьбу за меня решаешь? -Есения еще крепче прижималась к нему. – Мы вместе многое сможем. Скажи – может, я тебе не люба? А я на шею бросаюсь?

– Глупая, лучше тебя я никого на свете не встречал. Люба ты мне, очень люба. Талант только у тебя, ты богатой можешь стать, а что со мной? Хорошо, если на постоялом дворе устроиться удастся. Сложная у меня дорога. Когда грехами полон, старею я, совсем некрасивым становлюсь.

Я посмотрел на собирателя грехов: молодой, симпатичный, за неделю хорошо отъелся, быстро восстанавливался послепрошлого. Он нежно гладил Есению по волосам, и совершенно счастливая улыбка делала его еще моложе. А идея-то у меня есть, только вот как проверить?

– Себастьян, скажи, а у меня много грехов?

Собиратель внимательно посмотрел на меня.

– Да грехов-то у тебя почти нет. Так, ерунда,типа пирожка, с кухни украденного.

– Может, пороки, страхи? Ты страхи тоже видишь?

– Если мешают предназначению, то вижу.

– А какой мой главный страх?