Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин

Дичи в Москве хватало. Марина регулярно, не пропуская ни одной мало-мальски значимой вечеринки, появлялась во всех модных местах столицы. Ее уже превосходно знала местная публика, и фотографы постоянно делали ее снимки, которые можно было потом увидеть в фотоотчетах со светских мероприятий.

Чтобы повысить свой рейтинг или, проще говоря, рыночную стоимость, Марина сделала портфолио и устроилась в одно из модельных агентств. Теперь она официально могла именовать себя моделью. Ее приглашали на съемки разные компании и журналы. Проектов было столько, что за ней уже волочились толпы поклонников и она могла выбирать из них наиболее интересных и, самое важное, платежеспособных экземпляров.

Дальше в ее жизни начался новый этап, когда она открыла для себя мир пластической хирургии. До того ее все устраивало в своей внешности и большего она не хотела. Правда, вращаясь среди своих многочисленных соперниц-подруг, она видела, как девушки одна за другой меняются, причем по шаблону, делая губы и грудь.

Конкуренция на рынке продажной красоты была очень высокой, и, чтобы оставаться на плаву, нужно было предпринимать все новые и новые усилия. Клиентов было не так много, и, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому в двадцать лет Марина решилась на пластику, доведя свою грудь до пятого размера и сделав пухлые губы, не хуже, чем у Анджелины Джоли.

Помимо всего прочего, Марина не брезговала элитным алкоголем вроде шампанского «Вдовы Клико» и остальными радостями жизни, которые помещались в дорожках колумбийского кокаина.

Несмотря на достигнутые «результаты», Марине всегда и всего было мало, поэтому она не почивала на лаврах, а шла напролом, сметая со своей дороги всех соперниц, в том числе и чьих-то жен. Ей было наплевать, с кем там связан обязательствами ее очередной кавалер. Разве он мог устоять перед ее природной красотой, форпостом которой служила силиконовая грудь пятого размера?

Спустя пять лет жизни в Москве, феерии ярких и незабываемых эмоций, впечатления от такой жизни как-то приелись и поблекли. Марина по-прежнему продолжала активно охмурять мужиков и пополнять свои финансовые закрома, но ощущения уже были далеко не теми, как в первые годы после переезда, когда она еще испытывала от всего этого процесса определенное удовольствие. Она действовала стандартно, и этого было достаточно, чтобы мужики, в основном думая той извилиной, что в штанах, велись на ее уловки. Ей же хотелось новых высот и достижений. Были же у нее подруги, которые открывали бутики, рестораны и салоны красоты. Вот и ей захотелось стать владелицей какого-нибудь элитного объекта, чтобы все глянцевые журналы и газеты федерального значения пестрели хвалебными статьями, дескать, вот она какая молодая и успешная бизнес-леди.

Она была не из тех, кто сворачивает с выбранного пути, и, продолжая вести разгульный и беззаботный образ жизни, выискивала среди мужиков инвестора. Ей требовалось все по высшему разряду, и не каждый «кавалер» способен был удовлетворить ее высокие запросы.

Марина мечтала, чтобы ей завидовали подруги, а ее имя примелькалось в светской хронике в ином качестве.

Тогда никто не посмеет назвать ее содержанкой и она заставит себя уважать. Иных точек зрения в ее белокурой головке, не обремененной интеллектом, не было.

Инвестор нашелся не скоро. Ради этого Марине пришлось избороздить все светские рауты, израсходовав тонны французской косметики и накупив всяких там шубок и сумочек. Она всегда старалась выделяться на фоне своих конкуренток. Ее тактика оказалась небезуспешной. На выставке модного художника она познакомилась с высокопоставленным чиновником, финансировавшим сие культурное мероприятие в целях поддержки загибающейся отечественной культуры.

Марина ни капельки не переживала, что ее новому парню уже идет седьмой десяток. Она успокоила себя той мыслью, что он богат, как Крез. Ведь от ее сканирующего взгляда не укрылся тот немаловажный факт, что он ездит на «майбахе» последней модели, а на его старческом запястье небрежно болтаются швейцарские часы стоимостью с неплохую московскую квартиру.

В ценах Марина ориентировалась превосходно, и информацию по этой теме могла выдавать не хуже компьютера.

Она с удвоенной энергией принялась окучивать этого старика. Он особенно и не сопротивлялся, поскольку любил порадовать себя на закате жизни молоденькими девушками. Марина старалась вести себя недоступно и в первый раз, услышав недвусмысленное предложение, даже расплакалась. Мол, она честная и красивая девушка, которая всего в своей жизни добилась самоотверженным трудом, и за это ей приходится выслушивать всякие гадости.

Однако подобные высоконравственные пассажи не помешали ей кататься на роскошном «майбахе» ее нового ухажера и принять от него в подарок бриллиантовое колье.

Марина не форсировала события и позволила этому старому пердуну, который мнил себя королем всего мира, познать радость плотского общения, в то же время всегда оставляя место для легкой фрустрации, чтобы ему было к чему стремиться.

Узнав, что он шишка крупного калибра и возглавляет Администрацию Президента, Марина поняла истоки тех взглядов, полных испепеляющей ненависти, которые бросали на нее другие девушки. Казалось, удача сама плыла ей в руки, но она не спешила, стараясь заходить издалека, уже после того, как старик, изможденный телесным контактом, тупо смотрел в потолок и говорил ей всякие идиотские несуразицы.

Только вот расчеты ее не оправдались. Старик оказался ревнивым и мстительным. И больше всего он не любил, когда кто-то говорил ему поперек. Все должно было происходить именно так, как он решил. Мнение Марины абсолютно не учитывалось. И когда она заикнулась про бутик, Чалов коротко отрезал, что не бабье это дело, и предупредил, что такие предприятия никогда не финансирует. Будь он скупердяем, Марина давно бы от него избавилась, но, несмотря на его ослиное упрямство, он был щедрым кавалером и продолжал забрасывать ее дорогостоящими ювелирными украшениями, коллекцию которых уже впору было хранить в банке.

– Тебе не нужен свой бизнес, – категорично заявил Владимир Николаевич. – Никакого удовольствия от этого ты не получишь. Одна только морока.

После этих слов Марине захотелось вцепиться ему в горло и придушить тут же, на общем ложе. Но вместо этого она тихонько всхлипнула, пробуя смягчить своего пожилого бойфренда испытанным женским оружием – слезами.

– Ну вот, – недовольно сказал Чалов, – дожились. Ты у меня как сыр в масле катаешься, а тебе все мало. Знаешь сказку Пушкина про старуху и золотую рыбку? Старуха захотела стать владычицей морской, а в итоге осталась у разбитого корыта.

– Я не старуха, – жалобно всхлипнула Марина, которая краем уха слышала, что жил когда-то такой поэт Пушкин, а большего и знать не знала. – Я молодая и целеустремленная девушка. Я не хочу быть просто чьей-то любовницей. Я хочу самоутвердиться в обществе.

– Ну ладно, ладно, – сдался Чалов, которого всегда раздражали женские истерики и бесконечные рыдания. – Говорю сразу, бутик я тебе не обещаю, но на хорошую должность в какой-нибудь банк пристрою. Ты институт окончила?

– Я дура, что ли, по-твоему! – вспыхнула Марина. – Конечно да! У меня высшее экономическое, между прочим!

Конечно, она ничего не заканчивала и даже не собиралась, но на всякий случай купила диплом по специальности «мировая экономика».

– Вот и отлично, – подхватил Владимир Николаевич, тихо отрыгнув в ночной тиши и снова притягивая к себе Марину. Он напоминал ей старого и отвратительного паука, который тянет ее в свою паутину. Но она понимала, что нужно потерпеть какое-то время. – Как раз по твоему профилю. Я завтра поговорю с нужными людьми и все устрою.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Марина, делая вид, что так и быть, она будет к нему снисходительной и согласится на его жалкое предложение.

Естественно, она очень обрадовалась, представив себе, что будет работать в банке. Там же столько мужчин. Она не откажется от флирта с каким-нибудь влиятельным банкиром.

– Не слышу радости, – откликнулся Чалов, распуская руки. – И никаких мужиков. Это заруби себе на носу. Узнаю – полетишь со своей должности вверх тормашками. И еще ты должна будешь выполнять кое-какие мои поручения.

Чалов слов на ветер не бросал, в чем Марина убедилась уже на следующий день. Ее пригласили в крупный государственный банк, где ее принимал сам председатель правления, и состоялось короткое, по большей части формальное собеседование.

Марина, нисколько не тушуясь, выдавала желаемое за действительное и беспощадно врала, обрушивая на председателя потоки противоречивых и поверхностных сведений о своей деятельности за прошедшие годы.

Он делал вид, что слушал ее, и едва заметно улыбался, с самого начала разговора сконцентрировавшись на ее декольте.