Иоанна - женщина на папском престоле - Донна Кросс

Из темной бездны Джоанна выбиралась очень медленно. В голове стучало, горло пересохло и саднило. Она облизнула сухие губы и ощутила вкус крови. Челюсть болела. Ощупав ее, Джоанна вздрогнула. Ее посетила мысль, о том, где она.

Джоанна лежала на пуховом матрасе в незнакомой комнате. Судя по количеству и качеству мебели, хозяин дома был человеком богатым. Кроме огромной кровати, в которой она лежала, в комнате стояли скамьи, покрытые мягкой тканью, кресло с высокой спинкой и мягкими подушками, длинный дощатый стол, письменный столик, несколько сундуков и комодов, украшенных прекрасной резьбой. Рядом горел камин, а на жаровне лежали две булки, источая приятный аромат.

Неподалеку, спиной к ней, стояла пышная молодая женщина, замешивая тесто. Закончив месить, она стряхнула муку с фартука и повернулась к Джоанне. Затем она быстро подбежала к двери и позвала:

— Муженек! Иди скорее. Твоя гостья проснулась!

В комнату вбежал румяный молодой человек, долговязый и неуклюжий, похожий на цаплю.

— Как она? — спросил он.

Она? Услышав это слово, Джоанна вздрогнула. Посмотрев на себя, она увидела не монашеское одеяние, а женскую рубашку из мягкого голубого полотна.

Они все знают.

Джоанна попыталась подняться с кровати, но руки и ноги словно налились свинцом.

— Не напрягайтесь. — Молодой человек осторожно прикоснулся к ее плечу, укладывая в постель. У него было приятное, честное лицо и большие голубые глаза, напоминающие васильки.

Кто он? Недоумевала Джоанна. Донесет ли он аббату Рабану и другим про то, что я… или он уже сделал это? Действительно ли я его «гостья»? Или пленница?

— П-п-пить, — прохрипела она.

Молодой человек опустил чашку в деревянный бочонок рядом с кроватью и подал Джоанне воды. Он осторожно поднес чашку к ее губам, чтобы она могла напиться не захлебнувшись.

Джоанна схватила чашку и с жадностью стала пить. Прохладная влага показалась самым волшебным напитком, какой ей когда-либо случалось отведать.

Молодой человек предостерег ее:

— Лучше пить понемногу. Прошла неделя пока вам удалось съесть больше нескольких ложек.

Неделя с лишним! Неужели она здесь так долго? Джоанна помнила только, как залезла в лодку, больше ничего.

— Г-где… Где я? — спросила она.

— Вы в поместье лорда Рикульфа, в пятидесяти милях от Фульды. Мы нашли вас в лодке, застрявшей в прибрежном валежнике. Вы были в беспамятстве от лихорадки, но при этом очень сильно отбивались от нас.

Джоанна потрогала болезненный синяк на челюсти.

Молодой человек улыбнулся.

— Простите. По-другому с вами нельзя было обойтись, Хотя и в тяжелом состоянии, но сдачу дали. — Он завернул рукав и показал большой безобразный синяк на правом плече.

— Вы спасли меня, — сказала Джоанна. — Спасибо.

— Пожалуйста. Долг платежом красен. Это за все, что вы сделали для меня и моих родных.

— Неужели… я знаю вас? — удивилась она.

Молодой человек улыбнулся еще шире.

— Похоже, я сильно изменился после нашей последней встречи. Мне тогда было двенадцать, почти тринадцать лет. Посчитаем… — И он начал считать на пальцах по классическому методу Беде. — Это было лег шесть назад. Шесть лет на триста шестьдесят пять дней… как же… две тысячи сто девяносто дней!

Джоанна от удивления вытаращила глаза, узнав юношу.

— Арн! — воскликнула она и сразу попала в его объятья.

В тот день они больше не разговаривали, поскольку Джоанна была очень слаба и Арн не хотел, чтобы она изнуряла себя. Съев несколько ложек бульона, она тотчас заснула.

На следующий день Джоанна почувствовала себя гораздо лучше, и главное — она очень проголодалась. Быстро поглощая хлеб и сыр, Джоанна внимательно слушала рассказ Арна о том, что случилось с момента их последней встречи.

— Как вы и предвидели, аббату так понравился наш сыр, что он принял нас как пребендариев,[9] обещая достойное содержание в обмен на сотню фунтов нашего сыра в год. Но вы должны знать об этом.

Джоанна кивнула. Сыр с голубыми прожилками, неприятный на вид, но божественный на вкус, стал любимейшим лакомством в монастырской трапезной. Гостям монастыря как светского, так и духовного звания этот сыр пришелся весьма по вкусу, поэтому спрос на него неуклонно возрастал.

— Как поживает твоя матушка? — спросила Джоанна.

— Отлично. Она снова вышла замуж за хорошего человека, фермера с собственным дойным стадом, и все молоко идет на изготовление сыра. Дело их растет с каждым днем, живут они счастливо и процветают.

— Не меньше, чем ты. — Джоанна указала на обстановку ухоженной комнаты.

— Своим благополучием я обязан вам, — сказал Арн. — В монастырской школе я научился читать, писать и отлично считать. Все это пригодилось мне, когда дело стало расти и пришлось вести тщательный учет. Узнав о моих способностях, лорд Рикульф взял меня на должность управляющего. Я веду его хозяйство здесь и слежу за охотничьими угодьями, поэтому и нашел вас в лодке.

Джоанна покачала головой, вспоминая, как Арн и его мать шесть лет назад прозябали в убогой лачуге, словно крепостные. Тогда казалось, что они обречены на нищету и полуголодное существование. Теперь же Мадалгис снова вышла замуж, стала процветающей хозяйкой, а ее сын — управляющим могущественного лорда! «Vitam regit fortuna, — подумала Джоанна. — Воистину, человеческой жизнью управляет случай».

— Вот, — гордо сказал Арн. — Это моя жена Бона и наша дочь Арнальда. — Прелестная молоденькая Бона весело улыбнулась. У семнадцатилетней Боны уже есть дочь, а округлившийся живот свидетельствовал о том, что скоро появится второй ребенок, Арнальда походила на херувима: огромные голубые глаза, светлые локоны, розовые щеки. Восхитительная девочка! Когда она радостно улыбалась Джоанне, на ее нежных щечках обозначились прелестные ямочки.

— Прекрасная семья, — сказала Джоанна.

Арн засиял и подозвал жену и дочь.

— Подойдите и поприветствуйте… — Он смутился. — Как мне называть вас теперь? «Брат Иоанн» как-то не подходит.

— Джоанна. — Имя показалась ей одновременно чужим и знакомым. — Называйте меня Джоанной, потому что это мое настоящее имя.

— Джоанна, — повторил Арн, довольный, что ему так доверяют. — Расскажите нам, как вы стали монахом в бенедиктинском монастыре Фульды, потому что такое едва ли возможно. Как вам это удалось? Что заставило вас так поступить? Кто-нибудь еще знает о вашей тайне? Неужели никто не догадывался?

Джоанна рассмеялась.

— Вижу, время не притупило твоей любознательности.

Скрываться не имело смысла. Джоанна рассказала Арну все, начиная с неортодоксального обучения в школе Дорштадта до жизни в Фульде и принятия духовного сана.

— Значит, монахи до сих пор не знают про вас, — задумчиво проговорил Арн, когда она закончила свой рассказ. — Мы подумали, что вас разоблачили, и вам пришлось бежать… Собираетесь ли вы вернуться в монастырь? Вы можете это сделать, совершенно ничего не опасаясь. Я скорее умру на дыбе, чем открою вашу тайну!

Джоанна улыбнулась. Несмотря на мужественный вид, Арн остался мальчиком, которого она знала прежде.

— К счастью, твоя жертва никому не понадобится, — ответила она — Я ушла из монастыря вовремя. Меня никто ни в чем не заподозрил. Но… едва ли я вернусь туда.

— Что же вы будете делать?

— Хороший вопрос. В самом деле, очень хороший вопрос. Но ответа я пока не знаю.

Арн и Бона заботились о Джоанне, не разрешая ей вставать с постели несколько дней.

— Вы еще очень слабы, — настаивали они. Джоанне оставалось только подчиниться им. Долгими часами она обучала Арнальду писать буквы и цифры. Девочка унаследовала отцовские способности и с жадностью впитывала все, чему учила ее Джоанна, радуясь обществу такой почетной гостьи.

Когда в конце дня Арнальду уводили спать, Джоанна долго не смыкала глаз, размышляя о своем будущем. Стоит ли возвращаться в Фульду? В монастыре она провела почти двенадцать лет, выросла в его стенах, и ей трудно было представить жизнь вне монастыря. Но факты — вещь безжалостная. Ей двадцать семь лет, она уже не молода. В условиях сурового климата, спартанской диеты и неотапливаемых помещений монастыря Фульды монахи редко доживали до сорока. Самому старому, брату Деотату, было всего сорок четыре. Долго ли сможет она сопротивляться возрасту, скоро ли ее снова свалит болезнь, когда опять придется скрываться, чтобы избежать неминуемой смерти?

Кроме того, нельзя забывать про аббата Рабана, который очень недолюбливал ее, а он не из тех, кто меняет свое мнение. Если она вернется, какие трудности и наказания ждут ее?

Все существо Джоанны стремилось к переменам. В библиотеке Фульды не осталось ни одной не прочитанной книги, не было ни одной незнакомой трещинки на потолке общей спальни. Прошли годы с тех пор, когда Джоанна просыпалась с восхитительным чувством, что должно произойти что-то интересное. Ей хотелось узнать мир.