Чёрная эстафета - Владимир Васильев

Поэтому «Рулебой» беспрепятственно совершил несколько прыжков и удалился от Мориты Грифона на неполных шесть тысяч световых лет. Все это время Йири-Йовази провел в рубке, играясь с корабельным компьютером. Ему было любопытно испытать комп работы Роя, и он волей-неволей сравнивал возможности этого кристаллического монстра с ходовым компом настоящего, пиратского «Рулебоя». Тот комп был работы цоофт. Принципиальной разницы Йири-Йовази не ощутил, хотя на пиратском «Рулебое» по идее полагалось стоять более мощному компьютеру, поскольку кораблик Роя считался сверхмалым, а пиратский «Рулебой» – малым.

Спустя какое-то время Йири надоело это занятие, да и в сон его начало клонить. Слопав за один присест сразу два тюбика стандартного космического рациона, Йири-Йовази закрепил гамак, забрался в него, и подумал, что можно было бы просто растянуться на двух шпагатах и отрубить гравитацию. Спать в объятиях невесомости не в пример приятнее, нежели в объятиях гамака. Но решил не рисковать: стоило «Рулебою» после пульсации выпорхнуть в обычное пространство в поле тяготения какого-нибудь небесного тела, и Йири могло крепко приложить чем-нибудь летающим по рубке. И кроме того, у невесомости есть такое неприятное свойство: после нее обычно невозможно найти нужный предмет.

Перевертыш-пират закрыл глаза, и практически сразу провалился в холодное оцепенение. Дыхание замедлилось, понизилась температура. При желании любой перевертыш мог впасть в такое состояние в любой момент и пребывать в нем довольно долго – около лунного цикла Оа. Мог и дольше, но в этом случае организм начинал истощаться и слабеть. Справедливо было и обратное – перевертыши могли не спать столь же долго без особого ущерба для себя. Йири не спал уже довольно давно, примерно половину цикла. Наверное, поэтому его и сморило.

Йири не выспался как следует. Как и всякий пират, он подспудно в любой момент был готов к драке. Поэтому резкий и отчетливый удар по переборке корабля мгновенно разбудил его.

Вскинувшись, Йири запутался в гамаке, и некоторое время потратил на то, чтобы выбраться. Встал на ноги, и прислушался.

Он редко видел сны, и плохо их запоминал. И готов был поклясться, что удар этот ему не пригрезился.

«Метеорит?» – подумал Йири-Йовази озабоченно.

Вообще говоря, запас прочности у корабля Роя завидный, но кто знает к чему может привести столкновение с достаточно крупным метеоритом? В принципе, событие это считалось настолько маловероятным, что им смело можно было пренебречь. К тому же система наведения икс-привода учитывает перемещения мобильных масс в районе финиша, и никогда не забросит корабль на путь даже небольшого метеорита. Йири-Йовази напрыгался за свою жизнь предостаточно, и ни «Рулебой», ни другие корабли, на которых ему довелось попутешествовать, ни разу не сталкивались с метеоритами.

С некоторым недоверием Йири уселся за пульт и запустил диагностику внешнего слоя.

В тот же миг новый удар гулко отдался в ушах.

Йири-Йовази вскочил. Удар пришелся по внутренней переборке, это было понятно сразу. Значит, метеориты тут ни при чем. И, похоже, это переборка, отделяющая рубку от грузового отсека.

А в грузовом отсеке – саркофаг.

Стало вдруг поразительно неуютно. Йири-Йовази вспомнил видение на астероиде и ему стало неуютно вдвойне. Потом он сообразил, что на корабле Роя есть видеоконтроль всех помещений и чуть приободрился – соваться в грузовой отсек самолично почему-то о-о-очень не хотелось.

Практически все проведенное в космосе время Йири-Йовази не оставался в одиночестве. Он всегда летал и пиратствовал в команде; рейд к Морите Грифона был его первым сольным полетом. И если путь к Морите не слишком обременил Йири, то на обратном одиночество неожиданно стало действовать на нервы.

Йири-Йовази взял себя в руки, и уселся за комп. Отыскал меню видеоконтроля, активировал датчики грузового отсека и вывел изображение в объем.

Саркофаг медленно летел от стены к стене, словно в грузовом отсеке царила невесомость. Йири тупо глядел, как большой чешуйчатый «кирпич» преодолевает оставшееся до переборки расстояние, и одновременно с касанием повторилось протяжное «буммм».

Йири вздохнул с некоторым облегчением, саркофаг пустился в путь к противоположной стене.

– Однако, восемь дыр поперек и вглубь! – пробурчал Йири-Йовази. – Я же его закрепил! И почему в грузовом нет тяжести? Бардак. Оригинальничает Рой…

Он встал, подавил полуоформившееся желание взять пистолет (скафандр прострелил, вдруг и обшивку ненароком прострелит?) и направился к грузовому отсеку.

Перед шлюзом Йири не колебался ни секунды, хотя некоторый холодок в груди все же ощущал.

Створка втянулась в переборку; Йири ухватился за релинг и собрался усилием мышц пресса вбросить себя в зону невесомости.

Он едва не вывихнул руку. Никакой невесомости в грузовом отсеке не было и в помине. Чиркнув ногтями по релингу, он мешком плюхнулся на пороге.

Саркофаг продолжал величаво лететь к дальней стене – слегка вогнутой.

Йири-Йовази повернул голову и поглядел на крепежные захваты: помимо гравитационного на кораблях по традиции использовался и механический.

Лапы механического захвата были словно пережжены. Косой срез с застывшими пузырями металлокерама… Чудо из чудес.

И опять же – даже намека нет на невесомость.

Йири судорожно вздохнул, и в деталях вспомнил, как отлеплял портативные антигравы от верхней плоскости саркофага. Отлеплял же вроде, и в карман потом сунул. Ну да, вот они оба, один и второй.

Не вынимая руки из кармана Йири-Йовази снова уставился на саркофаг.

«Бамммм!»

Новое столкновение с переборкой, и новый курс. На этот раз прямо на Йири. Неторопливо и размеренно…

«Три Матери, у него же масса – будь-будь!!!» – Йири-Йовази вспомнил, какую пришлось выставить мощность на антигравах когда тащил саркофаг по норам астероида, и тихо ужаснулся.

А саркофаг тем временем неумолимо плыл через отсек прямо к нему.

Когда до чешуйчатого торца осталось пару локтей, Йири-Йовази прыгнул. Он одновременно и коснулся саркофага, и оттолкнулся от него. Возможно, это его и спасло.

Едва ладони шлепнули по теплому, будто живому боку саркофага, этот «кирпич» вдруг обрел полноценный вес и камнем рухнул на пол отсека, переломив несчастные, уже и так поврежденные крепления. «Рулебой» тяжко содрогнулся. Если бы Йири не оттолкнулся и не отскочил, саркофаг вполне мог расплющить ему ноги. Или вообще раздавить. Был перевертыш – нет перевертыша…

На несколько мгновений Йири-Йовази остолбенел, потом зачем-то шарахнулся к открытому шлюзу. На пороге снова замер, обернулся и поглядел на взбесившийся груз. Его охватило замешательство; в происходящем содержалось что-то пугающе-нереальное.

Довольно долго Йири таращился на саркофаг, ожидая, что тот снова взлетит, или выкинет что-нибудь похлеще. Но тот, как и полагается сугубому ящику при стабильном тяготении, оставался недвижимым.

Постепенно Йири-Йовази сконцентрировал взгляд на некоем подобии короткой толстой трубы на торце саркофага. Раньше эту трубу-отросток он почему-то не замечал. А сейчас заметил.

«Интересно, – подумал Йири. – А она раньше вообще была? Или этот проклятый ящик изменчив?»

Неожиданно представилось, как из этой трубы вдруг начинает хлестать густая тягучая жидкость, заполняет отсек, заполняет весь корабль, и Йири тонет в ней, тонет, захлебывается, цепенея от ужаса… За короткий миг Йири-Йовази успел похолодеть, испугаться еще сильнее, очнуться от наваждения и разозлиться.

«Да что это я? Как маленькая девочка… в темной комнате. Страшилки какие-то дурацкие выдумываю и сам же пугаюсь…»

Йири-Йовази собрал волю в кулак, сделал шаг, другой – самые трудные, остальные дались легче – третий, четвертый, пятый, и чувствительно пнул саркофаг ботинком. Ноге стало больно, и испуг отступил окончательно. Ну, почти окончательно.

– Ах ты, пакость! – процедил Йири громко. – Стращать меня вздумал? Да я саайские патрули гонял! Я самому адмиралу Сатаиламаю сказал «Йовази» и сжег его ко всем Трем Матерям вместе с адмиральским ботом! У-у-у!

И снова пнул строптивый ящик. На этот раз полегче – ногу было все-таки жалко. Ящик не возражал. И не сопротивлялся. Притворился просто ящиком, пусть даже и покоился внутри него кто-то живой. Хотя обычно в саркофагах покоятся либо трупы, либо анабиозники, которые от трупов отличаются лишь тем, что их в конечном итоге все же можно вернуть к жизни.

В этот момент «Рулебой» прыгнул: Йири-Йовази ощутил короткий пронзительный укол, на миг «потерял себя», и возродился уже в новом месте, за много световых лет от прежнего. И в то же время он остался в грузовом отсеке один на один со странным чешуйчатым ящиком. Ведь отсек и ящик прыгнули вместе с ним. А еще вернее – все, от соринки на полу до корабля работы Роя переместилось вместе с икс-приводом.