Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Несколько иные результаты оказываются у Милова, который пробыл на относительно благополучном участке в качестве наблюдателя почти целые сутки; ЕдиноРоссы — 39.3 %, коммунисты -20.1 %, Свободная Россия -15.1 %, Яблоко -13.8 %, ЛДПР — 7.9 %, Патриоты Россииr -1.7 %, Правое дело -0.9 %. Испорченных бюллетений, по словам Милова, на его участке оказалось мало. И общий вывод, который он делает: по стране: всё, что выше 35–40 % пририсовано. С иронией пишет Милов о Северо-Кавказских участках, которые дают Единой России 85 % и выше. По независимой статистике только в Москве приписано 17 % голосов за «Единую Россию», украденных у других партий.

Следует отметить, что и в том виде, в котором предварительный результат опубликован российским избиркомом, он вызвал недовольство властей, оказавшись на 14 % ниже результата прошлых выборов. Но власти делали хоршую мину при плохой игре, говорили о победе, о создании коалиции с другими партиями. Однако, фальсификацию российских выборов с возмущением отмечали и в России, и за рубежом. На встрече европейских стран в Вильнюсе Х. Клинтон заявила, что выборы не являются ни свободными, ни справедливымы (Клинтон сразу осудил Лавров, посоветовав не вмешиваться в дела дрогой страны, заниматься американскими, а не российскими проблемами).

Особенное негодование фальсификация выборов вызвала, естественно, в России. В интервью на радио «Эхо Москвы» М. Горбачев заявил: пусть делают со мной что хотят, но я не скажу, чыо это были самые честные выборы. Это интервью, которое бывшию президент давал вместе с Муратовым, редактором «Новой газеты», по-моему, одна из самых важных оценок выборов, резко отрицателной, в основном единодушной. Все участники осуждали не только выборы, но и сложившуюся в стране ситуацию в целом. Горбачев начал с того, что 40 %, самая активная часть народа в выборах не участвовала. «Нам нужно, — говорил он, — изменить политический строй, политическийпорядок, нам нужно всю систему демократии привести в такое состояние, чтобы она помогала нашему народу участвовать в принятии решений»; об этом надо всё «открыто и прямо говорить“. Ведущая Шевцова отметила, что Горбачев впервые сказал то, что другие политики не говорят: ''необходимо менять политический порядок и политический строй», надо менять Конституцию, иначе ситуацию не изменить. По мнению Шевцовой, прошедшие выборы сыграли в таком осознании существенную роль: тихо, спокойно, цивилизованным способом русское общество «подтвердило свое отчуждение от этой власти <…> таким образом начало говорить власти: мы расторгаем, Путин, с тобо брачный контракт». Горбачев высказал солидарность с высказанными словами: «Прекрасное сравнение, я голосую за него».

«Единая Россия», по мнению Шевцовой, — не партия, «Это политическая опора Путина»; её мнение развил Муратов: Путина называют тефлоновым президентом (сковороды, покрытые тефлоном, до поры не подгорают — ПР); ныне «тефлон закончился, любовь народа закончилась. Это зафиксировано вчера и сегодня» (инервью проходило через день после выборов — ПР). По словам Муратова, никто не верит объявленным результатам выборов, ни Путин, ни Медведев, ни международные наблюдатели. Он приводит примеры массовых подделок, говорит о 2.6 миллионах открепительных талонах, считает, что с президентскими выборами будут такие же манипуляции. Горбачеву задают вопрос о фальсификации прежних выборов. Тот отвечает: «Да ничего удивительногонет. Это делается все годы после 1990 года», еще до того как Путин начал мочить: «У нас нет настоящей демократии и её не будет, если правительство боится свой народ, боится идти в открытую, доказывать свою правоту, проекты предлагать свои». Он хвалит Путина начала его правления, хотя и тогда у того были оибки, но он делал нужное дело. Шевцова обращается к теме экономики, отмечает несоразмерность военных расходов: «33 % расходов бюджета идет фактически на репрессивные механизмы». Муратов: им нужна Дума, которая поддержит такой бюджет, «силовой бюджет милитаристской страны»; речь идет и об огромной материальной заинтересованности в нем, о силовых средствах, употребляемых властями. Горбачев касается использования правителями привычных средств: «Старый принцип — внешнего врага, внутренего врага найти»; речь идет и о подкармливаемых народах Северного Кавказа: «Это по сути опричнина, мамлюки» (Шевцова). Обсуждаются причины влияния на молодежь комунистов: кажется, у них какие-то идеи есть на фоне общего отсутствия идей. Понимание того, что на президентских выборах будут применяться те же приемы, использоваться сила, лицемерие, обман. До обсуждения этого вопроса солидарность участников интервью казалась полной, здесь же начинаются расхождения. Все участники считают, что нужны коренные изменения. Но как их достигнуть? Горбачев признает, что приближается решительный момент: «Мы сейчас у красной черты». Но он призывает не подталкивать страну к крови, надеится, что можно достигнуть какого-то компромисса с властями, прийти к перераспределению, уговорить отказаться от сверхприбылей. Ему не ясно как, что, но он сохраняет надежду. Он призывает не звать к революции, к топору, не поджигать; можно найти какие-то иные средства (общественное движение, интернет, газеты); у президента все же остается вера в возможность найти иной подход, выйти на новую систему власти. Остальные участники называют Горбачева романтиком. Они тоже не хотят крови, но не верят в возможность компромисса с нынешними властями. Шевцова говорит, что вариант Горбачева реален только при условии, если власть поймет: предлагаемые изменения — единственный путь её безопасности, спасения и выживания. Муратов говорит, что тоже не хочет революции, что речь идет не о подталкивании, а о констатации, предупреждении, что пока нет никаких фактов, которые бы свидетельствовали о понимании правительством ситуации и желании измаенить её. Он напоминает о процессе Ходорковского-Лебедева, об умирающих в тюрмах, в СИЗО: «Хватит уже чего-то от них ждать»; надо начать делать, чтобы мы им поверили.

Огромное количество откликов на прошедшие выборы, протесты против фалъсификации их, призывы полиции переходить на сторону народа, Медведеву дать Путину отставку, не разрешить ему участвовать в президентских выборах, самому Путину отказаться от притязаний на пост президента, бойкотировать выборы президента (Акунин). Я упомянул самые экзотические из множества требований. Но везде главное одно — негодование по поводу происшедшей фальсификации и ощущение, что произошло какое-то существенное общественное изменение; никто и никогда уже больше не поверит, что Путина любит вся страна (Милов).

Негодование и общественный подъем отразились и в митинге «За честные выборы», который состоялся 5-го на Чистых прудах. На нем собралось более 10 тыс. человек, выступали Навальный, Быков, Немцов, Троицкий, другие видные общественные деятели. Большой плакат, что прошедшие выборы — это фарс. Эмоциональные высттупления, наэлетризованная толпа, скандирующая лозунги и призывы. Первым выступает Навльный. «Мы существуем, — восклицает он, — и они нас боятся, мы не забудем, не простим». И участники митинга повторяют его слова. Быков говорит о победе, которую дают единение и решительность, о своем запрещенном стихотворении про тандем. Немцов: нас много, а старонников властей никогда не было больше 30 %; нас объединяет понимание, что эти выборы — обман, фарс; по мнению Немцова, главная победа оппозиции, что такое понимание стало общенациональным. Раздаются крики: Россия без Путина. После окончания митинга организаторы предложили участникам пройти к зданию избирательной комиссии. Разрешения на шествие не было. Да и сам митинг оказался, по мнению властей, излишне эмоциональным, крайне радикальным. Начался жестокий разгром его, избиение людей, масовые аресты. Арестовано более 200 человек. На следующий день суды работали не переставая, вынося приговоры арестованным. В основном давали 10 суток, но иногда и 15. Особенно свирепствовали власти при разгоне демонстрации, которая произошла в Москве 6-го декабря на Театральвой площади (не санкционирована). Было арестовано около 600 человек. Руководитель пресс-службы «Новой газеты» Н. Прусенкова писала: «Разгоняли жестоко, пинали ногами, били головой о машины. Такого зверства давно не было». Среди арестованных А. Навальный, Э. Лимонов, И. Яшин. Демонстрации, жестокий разгон их происходили В Петербурге (Гостиный двор, Исаакиевская площадь).

Власти старались сделать вид, что всё в порядке. Военный министр А. Сердюков поспешил доложить Путину, что 80 % военослужащих и их семей проголосовало за «Единую Россию». 12 декабря, в день Конституции, состоялся митинг сторонников «Единой России», Путина и Медведева. Сообщили о 25 тыс. участникаов, но потом говорили о 5 тыс. Плакаты, призывы, признания, что нужны существенные изменения, но только «ЕдРосы» с Путиным и Медведевым смогут их провести О выборах дал интервью и Сурков, улыбающаяся физономия которого появилась в интернете. Он всячески расхваливал выборы, которые, по его словам, дали хороший результат; с учетом всех обстоятельств даже «очень хороший», «это просто отличный результат», «отменный результат»; его нужно считать «плановым, закономерным»; он показал, что «Система работает. Демократические институты работают. Это главное». Суркова огорчали только «Очередные вопли о вымышленных якобы массовых нарушениях. Нарушения, конечно, имеются, но отнюдь не в „промышленных“ масштабах, а вопят так, будто это повальное явление. Это говорит о правовом нигилизме или неграмотности. Жаль, что так низок уровень политической культуры».