Трон перьев и костей - Келли Сент-Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я изливала ему душу и не получала в ответ осуждения.
И для меня отвернуться, осудить Руби, по крайней мере не выслушав его версию событий…
Я вздохнула.
– Цинт, я обязана дать ему шанс.
Прямо сейчас целый остров уничтожал мое честное имя. Такое легко проделать с любым. Жрица могла назвать меня жаждущей власти сироткой, которая всю жизнь пыталась подобраться под бок королю Александру с единственной целью – подстроить его убийство и унаследовать трон.
И все же это ни на йоту не было правдой.
Историю можно исказить. Любого можно представить в ложном свете.
Я кивнула и повторила:
– Я обязана дать ему шанс.
Цинт устремила на меня взгляд. Я же продолжала разглядывать цветы.
– Если тебе так нужно.
– Ты знаешь что-то, чем не делишься?
– Просто думаю о чае, которым Руби поил королеву. Фаолан говорил, что ты тоже недавно пила чай Руби. Не думаешь, что…
У меня мелькала эта же мысль, но я просто не могла поверить, что Руби так поступил бы.
– Нет, конечно. – Я стиснула зубы. – Я бы почувствовала, правда же? Я ведь не дура. Я различала все ингредиенты. Вдобавок, разве ты его не пробовала? Ты готовишь, здесь ты много искушенней меня.
Гиацинта покачала головой.
– Руби никогда меня не угощал. И теперь я задаюсь вопросом: не права ли ты, не решил ли Руби, что давать мне чай слишком рискованно, ведь я столько лет провела на кухне, запоминая все травы и специи у фейри и людей?
Меня Руби поил только во время бесед с глазу на глаз.
– В чае не было никакой магии. А без нее я бы точно ощутила эффект. Плюс Руби сказал, что моя магия поглощает чужую.
Я застонала и взъерошила пальцами волосы.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – с наигранным весельем предложила Цинт. – Как насчет твоей подмоченной репутации на Унимаке?
Я мрачно уставилась на подругу, но не сдержалась – губы дрогнули.
– А ведь раньше моя репутация была кристально чиста. Как я по ней скучаю!
Мы тихо рассмеялись.
Я вытянула ноги, которые последний час прижимала к груди, – с тех самых пор, как Жрица огорошила меня историей Рубезаля.
– Валяй. Рассказывай.
– Теперь все знают о тебе вообще всё – кем была твоя мать, где ты выросла, как обучалась. И так далее. Такое… – Цинт сморщила нос. – Можно подумать, что Адэр и Джозеф без проблем всех убедили – сама знаешь, какими бывают Благие.
Еще как!
– Но даже без моих усилий находились те, кто начинал тебе сочувствовать. В основном из низов, но мы ведь знаем, что они-то и есть самые крутые.
– Они мне верят? – удивилась я.
Подруга поморщилась.
– Я не стала бы заходить так далеко, милая. Скорее, сочувствуют твоему прошлому и думают, мол, поэтому-то ты слетела с катушек и убила короля.
– Ну да. А что Адэр и Джозеф?
– Коронацию Джозефа назначили через неделю после твоего побега. Потом перенесли. И еще раз. Как раз перед моим отбытием Адэр объявила, что из-за угрозы со стороны изгоев коронацию сдвигают до летнего солнцестояния.
А оно не за горами. Я задумчиво хмыкнула.
– Любопытно. Почему бы не посадить его на трон?
– Может, сама туда метит.
Знамо дело. Однако Адэр всегда было достаточно оказаться на вершине через постель. Зачем что-то менять? Когда на сцену вот-вот хлынут разъяренные изгои, зачем делать себя мишенью?
– Значит, она и правда убила моего отца.
Цинт вздохнула.
– Думаешь?
– Зачем ей самой занимать трон, если можно посадить туда моего дядю? Разумнее переложить ответственность на чужие плечи, на кого-нибудь податливого, кем можно манипулировать. По факту она правит во всем, кроме имени.
– Оставлю докапываться до истины тебе. Мои навыки, боюсь, ограничены кухней.
Я взяла Гиацинту за руку.
– И все же ты осталась на Унимаке, чтобы очистить мое имя.
Она стиснула мою ладонь.
– Нам нужны были уши. Руби попросил меня остаться и постараться максимально исправить положение.
Я сощурилась.
– А мне он сказал другое. Мол, ты сама решила распространять правду.
– Честно говоря, ему не пришлось меня долго убеждать, пусть я и хотела отправиться с тобой. Руби ясно дал понять, что…
Гиацинта залилась краской.
– Что?
– Что я буду мешаться под ногами, – пробормотала она.
Меня чертовски взбесило, что Руби осмелился такое заявить. Что он причинил Цинт боль. Но все же… он не ошибся. Во многих смыслах, в основном касавшихся сражений и выживания, Цинт иногда могла бы мешать. Или, по крайней мере, отвлекать. Я злилась на Руби: он отобрал у меня право выбора, но понимала, чем он руководствовался.
– Должно быть, ему было неприятно говорить такое. И поэтому он дал нам эти блокноты.
Цинт поджала губы и промолчала.
– Твое последнее сообщение до полусмерти меня напугало, – сказала я и сдула в сторону крошечное облачко. – Чуть не бросилась штурмовать Унимак. Что стряслось?
Цинт откинулась назад, и еще два облачка тут же притянулись к ее груди. Явно решили, что эти два полушария – небольшие холмы, и чего уж их тут винить.
– Не уверена, знаешь ли ты, но у Руби на Унимаке действует серьезное подполье. Они повсюду, и у Благих, и у Неблагих. В общем, я принципиально нацелилась с большинством перезнакомиться.
Ну разумеется. Цинт от природы общительна – а еще чертовски умна.
– Молодец. А ведь времени было совсем немного.
Гиацинта чихнула, распугивая облачка.
– Ага, был стимул. Короче, через некоторое время у меня появилось странное ощущение. Шпионы Руби просто… затихали, понимаешь? Мне все время казалось, что за мной следят. К тому времени я уже насмотрелась, как они действуют. Если они хотят, чтобы кто-то убрался с Унимака или вообще больше никогда не всплыл, они обращаются к изгоям из стражи, и этот «кто-то» однажды просто растворяется в воздухе. Вообще, если задуматься, возможно, их отношение изменилось из-за планов армии Руби ломануться на Унимак, но мне об этом никто даже не заикнулся. Нет, эта девчуля решила прислушаться к своему чутью и сделать ноги. – Для пущей убедительности она похлопала себя по животу. – Я была уверена, что до летнего солнцестояния могу не дергаться и что никто вообще не заподозрит, если я улизну, но в один прекрасный день, когда я
