Землянин 5.0 - Владислав Алеф

– А когда нужно записываться в участники соревнования? – вдруг испугался я.

– Не переживайте. Для меня всегда резервируют одно место, – он перевел взгляд с меня на Весту. – Кто из вас двоих будет наездником?

Рэй был слишком тяжелым для жуков и, по всеобщему мнению местных жителей, являлся мутантом, а им участвовать в бегах запрещалось. Веста была самой легкой из нас, но низкое значение силы обесценивало это преимущество.

– Я буду участвовать, – заявил я. – Но пусть обучение пройдет следующим образом: вы просто покажете нам… Мы запомним.

Ловец посмотрел на меня, как на хрюна, который научился говорить, но не понимал смысла своих же слов. Затем пожал плечами, возвращая себе привычный равнодушный вид.

Он демонстрировал нам тонкости управления пахарями. Показывал правильную стойку, объяснял, как удержать баланс на повороте, как повернуть жука, как ускорить. Показ начал с Буфета, перебрал половину жуков, в том числе привлек и Черное Брюхо, и, распалившись, добрался до Кузнечика.

Кузнечик раскачивался, даже стоя на месте, а уж когда Ловец забрался на него – не с прыжка, но аккуратно подтягивая тело – колебания заметно увеличились. Наездник широко и на разном уровне расставил ноги, обеими руками крепко вцепился в поводья и легко потянул. Кузнечик отклонился назад, словно намеревался встать на дыбы, упал на передние лапы и затрусил. Его пружинистый шаг отрывал ноги Ловца от опоры, так что они неизбежно разъезжались в стороны, невзирая на все усилия наездника. Одиннадцатью метрами позже резкий толчок выбил Ловца из равновесия, одна его нога уехала далеко в сторону, он выпустил поводья и ударился оземь. Жук, потеряв ношу, покорно остановился.

– Новый рекорд, – засмеялся Ловец. Погрузившись в любимое занятие, он потерял маску надменной недоброжелательности. Он отряхнулся. – Что скажете?

Все это время неподвижная Веста отсутствующим взглядом смотрела в пустоту. Мы с Рэем ждали ее решения.

– Нам нужен Черное Брюхо, – приняла она решение и в долгом рукопожатии вложила свою ладонь в мою.

Ловец, поняв наконец наш замысел, усмехнулся.

– Думаете, вы единственные, кому пришло в голову написать программу верховой езды? Как всякий новичок, верите в легкую победу. Но она достается только упорным трудом. Завтра вы это поймете.

– Он в ярости, – заметил Рэй, наблюдая, как Черное Брюхо пытается разорвать привязь. – И захочет отыграться.

Ловец покачал головой.

– Его желания изменчивы и непредсказуемы.

– Я написала не одну программу, – заявила Веста. – А две.

Но и это признание не изменило вердикта Ловца.

– Воздействовать на систему жуков запрещено. Если вмешательство обнаружат – дисквалификация. Впрочем, дело ваше, я не отказываюсь от прибыли. За однодневную аренду Черного Брюха и обучение управлению жуками с вас семьсот эксманов.

– Ну у вас и расценки! – возмутился я. – Панцирями пахарей возьмете?

– На что они мне? Здесь ими разве только туннели не мостят.

Поворчав немного, я пожал ему руку.

Невдалеке звучал гонг. Часы показывали семь шаров, и до нового забега оставалось еще много времени. Но до тех пор нам нужно было поговорить еще с одним человеком.

Цезаря мы нашли в металлическом остове древнего магнитобуса, утратившего лоск, стекла и зияющего дырами. Правитель Хепри что-то мастерил, перетягивая жучиными усами небольшой вычищенный панцирь пахаря. Нашему появлению он не удивился.

– Послушайте, – Цезарь перебрал усы пальцами, высвободив разные ноты.

– Красиво, – рассудила Веста.

Я пожал плечами.

– Четвертая струна выбивается из общей тональности, – заявил Рэй. – Подтяните ее.

Цезарь послушался и снова перебрал струны.

– Вы были правы. Не хотите поработать настройщиком? Я еще не придумал названия этому инструменту, но обещаю сделать из него новое увлечение хеприотов.

– Но ведь у них уже есть одно, – заметил я.

– Вот именно – только одно. В пять шаров они смотрят бега, остальные девять бесцельно слоняются по туннелям в ожидании следующего забега. Конечно, я не говорю об участниках соревнований, жуколовах, кулинарах и солдатах – у них имеются профессии.

– Меня радует, что и в таком тяжелом для жизни месте, соседствуя с жуками, бурями и мутантами человечество сумело организоваться в общество, – призналась Веста. – Потому, мне кажется, вам будет интересно мое предложение. Не слишком далеко от этих мест, в поселении Новая Атлантида живут люди, придающие смысл жизни. Полагаю, вам будет полезно обменяться опытом, и я буду счастлива возникновению торговых и, возможно, дружеских отношений.

Получив координаты Новой Атлантиды, Цезарь объявил:

– Об этой организации мне не было известно. Какую награду вы хотите за столь ценную информацию?

– Ваше сотрудничество станет для меня лучшей наградой, – ответила она.

Я посмотрел на Весту с укором, Цезарь это заметил и протянул руку.

– Возьмите эти пятьсот эксманов. Я привык считать, что всякое доброе дело должно быть вознаграждено.

– А это верно, что за убийство жнеца вы намерены выплатить награду? – спросил я, приняв рукопожатие.

– Пять тысяч эксманов, – подтвердил он. – Этот жнец создает угрозу нашему городу. Он уже пробирался в туннели, и тогда мне наравне с другими жителями пришлось отстаивать Хепри.

– Мы подумаем, как это сделать, – у меня не было ни одной идеи на этот счет, но это пока.

– Подождите, – попросил Цезарь, когда мы уже развернулись к двери, и указал на мой рюкзак. – Это у вас торчат панцири пахарей? Не могли бы вы оставить их мне?

– Зачем? – удивился я. – Они ведь здесь повсюду.

– Свежих нет, а старые, окаменевшие с внутренней стороны, для моих целей бесполезны.

– Вы хотите их купить? – уточнил я.

Он усмехнулся.

– Я обладаю щедростью, но не расточительством.

Я поискал совета в глазах спутников.

– Бросай, – рассудила Веста. – К тому времени, как мы вернемся в Новую Атлантиду, наши рюкзаки наполнятся еще дважды. Продать панцири где-то еще я бы не рассчитывала.

Ладно, хотя бы рюкзак не будет оттягивать спину.

– Если справитесь со жнецом, принесите дюжину его спинных пластин! – крикнул Цезарь на прощание.

Интересно, что он задумал?

Мы разделились: Веста ушла осматривать жуков, способных составить нам конкуренцию, а я, заказав Рэю пир из жуков на шестьдесят эксманов, прошел на пустынный, но свободный для входа колеоптодром. Некоторые места были заняты, и я подумал, что эти люди, возможно, уже приобрели билеты и останутся здесь до начала и конца бегов. А может быть, и дольше. Но сейчас меня интересовал не сам стадион, а только часы. Девять шаров находились в цилиндре, десятый подбирался к ним на ленте. Он полз внутри верхней части рамы, и, хотя расстояние между ним и скатом было совсем невелико, потребовалось еще немалое время и значительное мое терпение, чтобы дождаться момента, когда цилиндр наполнится. Гулко прозвенел