Я — истребитель - Владимир Поселягин

— Из кого? — не понял он, тоже отвечая тихо.

— Ну те, что пальбу устроили на аэродроме? А? Вынюхивает?

Мы оба повернулись к девушке и с подозрением посмотрели на нее.

— Да не может быть, их же проверяли, — с сомнением сказал Сомин.

— Тех тоже проверяли, и что? Лучше при ней ни о чем не говорить.

— Согласен. А куда? Я не дочитал…

— А к Никифорову и пойдем, к тому же он неплохие советы по этой теме дать может.

— Да что он понимает? Хотя да, лучше подстраховаться. Пошли.

— А можно мне с вами, — набравшись смелости спросила девчушка.

«Интересно сколько ей лет? Восемнадцать наверняка, студентка какая? Непонятно. Но черт возьми, она все-таки в моем вкусе, знают немцы кого подсылать!».

— Да конечно. Пойдемте, — подхватив ее под локоток я ответил с шикарной улыбкой, и тут же увидел Лютикову. Сцена была та еще.

— Вот, блин! Извините!

— Что? — не поняла репортерша.

— Девушка, извините, мы не представлены, Всеволод Суворов.

— Дарья… Миронова. Корреспондент «Комсомольской Правды», — с легкой заминкой ответила она.

— Да? Ну приятно познакомиться. Вы пока пройдите с товарищем старшим лейтенантом, а у меня тут важное делоооо, — крикнул я уже на бегу. Марина уже почти скрылась с глаз за густым кустарником. Судя по ее лицу, когда она резко развернулась чтобы уйти, у нас будет серьезный разговор.

Догнал я ее у бензовоза который загнали под кроны деревьев, и настроившись на ее шаг, стал сочувственно вздыхать.

— Ну что еще? — остановившись, сердито спросила она.

— Да вот хочу пригласить вас, несравненная Марина Викторовна, на Луну полюбоваться в эту прекрасную ночь, — издалека начал я.

— Тебе этих вертихвосток не хватает, которые постоянно около тебя на концертах крутятся? Даже не подойдешь к тебе, сразу шипеть начинают. Или эта малолетняя соплячка? Я тебе зачем? — спросила она, и зашагала дальше.

— Потому что ты мне нравишься. Ну Марин, давай серьезно, что не так?

— Да?.. — остановилась она, и не успев продолжить наш спор стрельнула куда-то глазками, и вдруг прижалась ко мне и поцеловала в губы. Но мне только предложи, минут пять длился наш поцелуй среди деревьев.

И только когда нам не стало хватать воздуха, мы оторвались друг от друга. Увидев, что она смотрит куда-то мне за спину, я обернулся. Там были спины удаляющихся бойцов и синее платьице репортерши, которая постоянно оглядывалась. Показалось мне или нет, но на ее глазах были слезы. Отбросив эти мысли в сторону, я снова попытался привлечь Марину к себе, но был бит по рукам.

— Что? — не понял я. То целует, то отгоняет.

— После концерта у меня, — сказала она и развернувшись скрылась среди деревьев. Почесав затылок, я пожал плечами, и направился к опушке, которая находилась метрах в пятидесяти от того места где мы целовались.

«Сдвинулось таки с мертвой точки!» — довольно подумал я.

Посмотрев на заходящее солнце, я отправился вслед за остальными ребятами, пора до конца проработать налеты на немецкие аэродромы. Нанести так сказать ответный удар.

Неожиданно, мой грубый набросок плана, вызвал в части резкий резонанс среди начальства. Примчался командир нашей дивизии полковник Миронов, и взял все в свои руки. Была подключена контрразведка, и госбезопасность. План был переработан и расширен. Заодно я случайно выяснил, что полк майора Запашного, а вернее наша группа были экспериментальными. За всеми моими нововведениями тщательно следили и документировали. Теперь было понятно, почему все что я предлагал, так легко вводилось в жизнь. Все очень просто, наш опыт будет использован для переформирования всех воздушных сил. Истребительных, я имел ввиду.

С помощью трофейной радиостанции стали прослушивать эфир. Два пленных немецких летчика под приглядом переводчиков слушали эфир и записывали все в тетрадку. У немцев был свой сленг, который переводчики учили не отходя с радиопоста. Усилили посты ВНОС, в общем работа пошла. И это за один день. Охрана аэродрома была заметно усилена, я даже видел кое-где мелькали фуражки пограничников. Была так же усиленна зенитная защита перед самой темнотой, прибыли две батареи зенитных автоматов, из тридцатисемимиллиметровых пушек.

Вечером, перед тем как начало темнеть, бойцы моего звена с Сомином нашли меня в радиоземлянке, где я читал переводы с немецкого языка и пытался создать схему структуры подразделений противника. Судя по данным радиоперехвата, сведенья, что дали нам контрразведчики были хоть и устаревшими на два дня, но рабочими. На нашей полосе фронта работали два крупных немецких аэродрома, я их уже пометил аббревиатурами «А» и «Б».

— Концерт начнется через полчаса. Гости уже направились на поляну, — постучав по стеклу часов, сказал Сомин, как в это время в землянку спустился командир радиовзвода лейтенант Лазарев и сообщил:

— Только что расшифровали. Сегодня пополудни на точку «А», села кампфгруппа. Судя по радиосообщению, она передислоцировалась с Украины чтобы уничтожить советского летчика Суворова позывной «Малой».

— Пора менять позывной, раз его уже немцы знают, — сказал я недовольно, мысленно пробегаясь по методам противодействия.

— Состав известен?

— Нет. Сообщили только о прибытии.

— Угу. Немедленно эти данные командованию. Я к полковнику.

Однако к полковнику я не успел, меня перехватили по пути. Нужно ли говорить в каком состоянии я начинал свой очередной концерт? Ладно, хоть успел шепнуть Сомину чтобы он нашел Миронова.

По просьбе командования полков я выложился полностью, отдавшись всем тем чувствам, что бурлили в крови, когда пел. Танцплощадка была забита танцующими парами, кружившимися под медленную музыку. Несколько песен мне пришлось спеть на бис, многим понравились такие песни как: «Зима» Хиля, или «Под крылом самолета».

Именно последняя, пришлась по душе старшему поколению. Когда я спустился со сцены, по завершению концерта мне впервые подарили цветы, и кто? Та самая девчушка, которая оказалась еще и дочерью командира дивизии. Мне об этом Сомин сказал, когда пытался выяснить кто она такая у Никифорова.

— Спасибо. Как-то, даже непривычно, у нас обычно бывает наоборот, — улыбнувшись, поблагодарил я ее, пытаясь рассмотреть при свете редких фонарей.

— Пожалуйста… — хотела она было еще что-то сказать, но тут я увидел полковника Миронова, и рванул к нему.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Обращайтесь.

— Товарищ полковник, вы получили данные последнего радиоперехвата?

— Да получил. Я так понимаю у вас есть что предложить по этому поводу?

— Да, товарищ полковник. Превентивный удар.

— Пройдемте в штабную землянку, — приказал полковник сразу построжевшим тоном, и в сопровождении своей свиты направился в сторону аэродрома.

Меня попридержал за локоть майор Запашный, и тихо спросил, что я имел ввиду. Быстро на ходу следуя за командирами, я объяснил суть идеи, которую он ухватил очень быстро.

— Хорошая идея, но вылетать нужно… — посмотрел он на часы, — …через пять часов, иначе будет поздно. Я прикажу, что бы пилоты легли спать немедленно.

Моя идея заключалась в том, чтобы нанести удар по одному из аэродромов всей собранной мощью уничтожив первым ударом жилые постройки летного и технического состава, именно они наша главная цель. Без пилотов самолет не взлетит, так что по моему мнению это была правильной идеей. И я даже сумел убедить в этом командование, которое было вынужденно согласиться со мной. Слишком убедительные доводы я привел. Уничтожить самолеты на стоянках конечно хорошо, для отчетности, но и обезопасить себя на будущее тоже было бы неплохо. Жаль, сил не было устроить два набега. Машин хватало только на один полноценный налет. Понятное дело выбор пал на тот, где села кампфгруппа. Пока Миронов получал разрешение в штабе фронта и на согласование в работе с еще двумя полками которые нам выделил штаб, остальные начали работу по подготовке. В дальнейших дискуссиях при разработке плана я не участвовал, меня отправили отсыпаться перед вылетом. Пусть сами рассчитывают скорости разных типов машин чтобы они приходили на аэродром «А» волна за волной. Я оставил склонившихся над картой командиров и отправился к себе в землянку.

А к Марине я так и не попал. Служба.

Разбудили нас в три часа утра. Быстро умывшись и позавтракав, мы в рассевающейся темноте направились к стоянкам самолетов, где уже вовсю кишела жизнь. Были слышны рев моторов взлетающих самолетов. Пошли на взлет первые ласточки, по плану мое звено взлетало на третьей очереди. По подсчетом специалистов, именно на третьей волне к аэродрому «А», подлетит помощь с аэродрома «Б». Так что к этому времени мы уже должны были прикрывать наши машины атакующие аэродром. В первую на страже были «ишачки» соседнего полка, они уже должны были уйти до нашего прихода.