Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен

С момента нашего расставания, мне оставалось лишь фантазировать о нем, в основном используя воспоминания, подобные этому.

После него я больше ни разу не кончала с мужчиной, хотя таких мужчин, с которыми я позволяла себе разделить близость, было очень мало.

А до него у меня даже близко ничего такого не было.

Так что, да, такое было только с ним.

С Тони.

С Куртом.

С ним.

Полночь заскулила и зарылась еще глубже.

За те несколько дней, что она у меня жила, я начала понимать, эта собака не просто преданна одному хозяину, но она еще и исключительно чувствительная.

— Я в порядке, малышка, — прошептала я, поглаживая ее шерсть.

Нет, я не была в порядке.

Я была влюблена в Курта Йегера, можно сказать, до самой смерти.

Навсегда.

Я достаточно долго это отрицала. Пряталась от этого чувства. Хоронила его.

Но дело в том, что я находилась здесь не только из-за Патрика.

Я находилась здесь из-за себя.

Я находилась здесь из-за Курта.

Я находилась здесь, чтобы вернуть его.

И я находилась здесь уже несколько месяцев.

Но даже не пыталась ничего предпринять.

Это было рискованно по нескольким причинам, но рисковать приходилось, особенно когда на кону стояло нечто столь важное.

А возможности больше нельзя было упускать.

С тех пор как я приехала в Мэн, мне выпадали возможности: маленькие, огромные, такие колоссальные, что кричали на меня в моей гостиной.

Но я позволила эмоциям и прошлому вести меня к тому, чтобы растратить их впустую.

Больше я этого не позволю.

Восемнадцать лет назад мы с Куртом любили друг друга, несмотря ни на что.

А потом все кончилось.

Но мы так ничего и не забыли.

Больше никаких упущенных возможностей.

Пришло время рискнуть всем.

С тех пор как Курт рассказал, что Ларс таит в себе угрозу, возможно, намереваясь убить одного из нас или обоих, с его подачи я обзавелась собакой и окошком в двери, и он ответственно отнесся к тому, чтобы достать мне пистолет и направить туда, где некто смог бы мне показать, как им пользоваться.

Но за исключением женщины из полицейского участка, представившейся «Моникой, помощницей шерифа Йегера», звонившей с определенной периодичностью, чтобы сообщить (не всегда одними и теми же словами, но всегда одной и той же информацией), что «шериф по-прежнему направляет все возможные ресурсы на поиск Ларса Педерсена. Однако он хочет, чтобы вы понимали, вам все еще нужно быть осторожной, оставаться начеку и сообщать обо всем тревожном, потому что мистер Педерсен пока на свободе».

Так что он не давал мне никаких возможностей.

Таким образом, я должна сама ее устроить.

И вот что я решила сделать, учитывая, что в городе, где он был шерифом, случился пожар, на городском сайте появилась новость о проведении голосования по вопросу выделения пожарной службе Магдалены большего количества ресурсов, я подумала, что весьма вероятно, Курт будет присутствовать на заседании городского совета.

Наверное, он посещал их все.

Так что я тоже туда приеду.

У меня был предлог.

Все же один человек мог желать моей смерти.

Проблема заключалась в том, что мне нужно было выйти, когда где-то поблизости разгуливал человек, который мог желать моей смерти.

С тех пор как я узнала эту новость, мы с Полночью гуляли днем, но по вечерам оставались дома.

Как и велел Курт, я рассказала Уолту о том, что происходит.

Как я и подозревала, Уолт обезумел и попытался уговорить меня (и Полночь) переехать к нему и Аманде (и, надо заметить, к их трем маленьким детям).

Я мягко отклонила предложение (мне не нужно, чтобы на пути человека, жаждущего мести, оказались Уолт, Аманда и трое маленьких детей).

Однако я не стала отказывать ему в предложении поселить одного из его парней в моей студии. Как сказал Уолт, пытаясь убедить меня ответить «да», это беспроигрышный вариант, так как парень поссорился со своей девушкой, и она потребовала, чтобы тот покинул дом, который они снимали, поэтому он спал на диване друга.

На самом деле меня не нужно было убеждать.

Итак, Элайджа переехал в студию, а Уолту окончательно полегчало из-за всего этого, когда он увидел, что охранная компания установила мне сигнализацию.

Я мельком познакомилась с Элайджей. Он был большой. Но казался дружелюбным.

Позже я выяснила, что он любил собак и плотно покушать, так как каждый вечер готовила и на него (приятно было иметь компанию, да и вообще, Элайджа мне очень нравился). И каждый вечер я, он и Полночь смотрели телевизор в гостиной на втором этаже, после того как он помогал мне убраться, и во время просмотра Элайджа устраивал себе перекус (да, даже после обильного ужина).

Так что, как и всегда в моей жизни, плохое (даже очень плохое) превратилось в хорошее, потому что у меня появилась Полночь. Я познакомилась с Элайджей. И пусть Полночь (немного) хромает и очень не любит незнакомцев (это должно было слегка меня пугать, если бы я не знала, что она без ума от обнимашек), и пусть Элайдже двадцать шесть и из наших разговоров стало очевидно, что он совершенно ничего не знал о женщинах.

Но теперь они были со мной.

И я ими дорожила.

Несмотря на все это, заседание городского совета назначили на вечер, но я не могла взять с собой Элайджу (если бы я его попросила, он бы пошел, потому что, хоть он и ничего не знал о женщинах, но все же был очень милым и опекал меня), когда планировала попытаться пойти на контакт с Куртом.

И хотя я уже научилась заряжать и стрелять из револьвера двадцать второго калибра, я не чувствовала себя комфортно, нося его в сумочке.

Так что, моя линия защита должна была строиться на Полночи (когда мы сели в машину, я положила револьвер в бардачок, поскольку нельзя быть слишком осторожной, когда кто-то может хотеть моей смерти).

И какой бы прекрасной она ни была, я не могла взять с собой Полночь на заседание совета.

Поэтому я решила остаться в машине с Полночью в надежде поймать Курта снаружи, и тогда я сделаю свой ход.

Я оказалась права. Курт появился на заседании городского совета.

Но он появился и сразу вошел.

Что никак мне не помогло.

Удача мне улыбнулась, когда спустя какое-то время (а это было так долго, что и Полночь, и я уже начали сомневаться, она — потому что ей стало скучно, а я — потому что прошло достаточно времени, чтобы растерять мужество) Курт вышел один с телефоном у уха.

Я смотрела, как он подошел к пикапу шерифа, но остановился между ним и другой машиной и продолжил говорить.

Я проигнорировала крик в голове: «Нет! Он ненавидит тебя! Просто отправляйся к своему маяку, разожги камин и спланируй, как доберешься с Полночью до Денвера, чтобы оставаться там до наступления Рождества, до тех пор Курт поймает Ларса и снова посадит его за решетку, и вы сможете вновь избегать друг друга».

Вместо этого я взяла Полночь за поводок, открыла дверцу, выбралась наружу, она вышла вместе со мной, и мы двинулись через улицу, направляясь к Курту.

Я заметила семью, идущую по тротуару, но не обратила на них внимания, услышав, как Курт отрывисто сказал в трубку:

— Неприятности преследуют тебя из Денвера? — И, не дав тому, с кем он разговаривал, ни секунды на ответ, он потребовал: — Ответь мне!

Я прикусила губу и задумалась, стоит ли подходить к нему, когда он в таком настроении.

Однако Полночь явно уловила наше направление и на этот раз не забыла Курта, так что у нее на этот счет были свои соображения. Она начала натягивать поводок, чтобы добраться до него.

Я сразу поняла, когда Курт заметил наше приближение, почувствовав жар его глаз, впившихся в меня.

Но когда Полночь, таща меня за собой, добралась до него, Курт показал, что он не из тех, кто вымещает плохое настроение на собаке. Он наклонился к ней и пару раз потрепал по шерсти, в то же время, получив несколько собачьих поцелуев.