Видящий - Валерий Пылаев

— Нет. — Я вытащил из ножен меч и отступил назад, закрывая спиной единственный выход. — Плох тот хирд, что не идет за своим конунгом. Мы все останемся здесь.

— Ты! — прохрипел кто-то, шагая мне навстречу. — Что ты наделал, Скегги Торлейвсон, будь ты проклят…

Я был готов сражаться — куда почетнее умереть от острой стали, исполняя последнюю волю конунга, но меч мне так и не понадобился. Один за другим воины валились на пол, дергались и затихали. Смертельный яд, который я добавил в эль, добрался до их сердец. Отважный хирд уснул и навечно смолк. Только едва слышно сверху доносился стук комьев земли о деревянное перекрытие. Трэллы, которым никогда не добраться домой, выполнили приказ. Яд убьет и их на половине дороге в Эльгод, а чтобы они случайно не разболтали проезжим торговцам, где покоится конунг, я собственноручно вырезал им языки еще вчера. Теперь никто и никогда не сможет отыскать наше последние пристанище.

Я осторожно устроил мертвых хирдманнов на каменных ложах, но самому мне места уже не осталось. По справедливости. Пусть все мы здесь навеки прокляты, но лишь один я, Скегги, сын Торлейва, совершил это страшное дело по собственной воле. Я не заслужил даже яда, убивающего быстро. Нет, моя участь — медленно угасать в душной темноте без воды и пищи. Пока Владычица Хель не сжалится и не дарует мне смерть.

Закончив свой труд, я уселся на пол прямо у лестницы. Если когда-нибудь те, у кого нет чести, раскопают вход и войдут в гробницу Ульва Рагнарсона, я первым поднимусь им навстречу с мечом в руке. Факела еще горели, но с каждым мгновением все тусклее. И в темноте передо мной вновь появлялось лицо прекрасной девы-воительницы. Она звала меня. Неужели я все-таки заслужил прощение?..

— Я готов, — прошептал я, вытягивая руку. — Я готов идти, валькирия…

— Антор!!!

Я распахнул глаза и резко сел, едва не заехав лбом кому-то по носу.

Проснулся. На этот раз — по-настоящему, в своем собственном теле. Йотуновы кости, что со мной было?! Судя по встревоженным лицам Айны, Сигмунда и невесть откуда взявшегося в подземелье Ингвара — что-то серьезное и крайне неприятное…

— Что здесь случилось? — Я вытер рукавом холодный пот, заливавший глаза. — Долго я так провалялся?

— Почти полтора часа, — отозвался Инвар. — Мы уже думали, ты никогда не придешь в себя — лежал, как мертвый.

Пожалуй, я и был мертвым. Точнее, давно умершим воином по имени Скегги Торлейвсон, который своими глазами видел все это. Я кое-как встал, хватаясь свободной рукой за стену, и проковылял к лестнице. Да, никакой ошибки быть не могло. Справа от входа в гробницу до сих пор сидел скрюченный скелет с полуистлевшим мечом в руке. Верный Скегги выполнил последний приказ своего вождя и до сих пор нес свою стражу.

— Антор! — снова позвала Айна. — Что с тобой? Куда ты?

Наружу. Я даже не стал отвечать — просто зашагал по ступенькам вверх. В ушах до сих пор звенело, и все, чего я сейчас хотел — выбраться на свежий воздух.

Древние могилы: задание выполнено!

Вы разгадали тайну кургана и узнали, кто в нем захоронен.

Вы получаете 3000 очков опыта.

Приятно. Только плевать я хотел и на опыт, и даже не то, что до сих пор сжимал в руках меч с алым камнем. Я не глядя смахнул окно о получении нового предмета. «Гардарика» умела преподносить сюрпризы — на этот раз меня приложило похлеще, чем тогда, в монастыре.

Когда я выбрался на поверхность и набрал полные легкие соленого ветра с моря, мне немного полегчало. Основательно подсевшие полосочки — все три, красная, зеленая и синяя — понемногу начали заполняться. Мир пошатнулся, но устоял. А если прогуляться вниз, к воде, можно умыться и окончательно придти в себя.

— Эй, дружище, с тобой все в порядке? — поинтересовался Ингвар. — Ты как будто мертвеца увидел.

Много мертвецов. И даже сам побыл одним из них — примерно час или полтора. Такой вот скандинавский флешбек. Я молча спускался к морю и мысленно просил местных богов, чтобы они избавили меня от приключений хотя бы на ближайшие пару часов.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. В десятке шагов передо мной откуда-то из-под земли послышалась негромкая брань.

— Йотуновы кости, что там еще? — Айна выхватила топор. — Это твои дружки, Сигмунд?

— Нет, — проворчал пленник. — Проклятый старик… Еще не сдох.

— Что за старик? — устало спросил я.

— Выплыл на здоровенной доске вчера утром. — Сигмунд подвел меня к краю выкопанной в песке ямы. — Видимо, самому Эгиру пришлось не по вкусу такое лакомство… Еле живой, но дерется, как проклятый йотун. Даже не знаю, что с ним теперь делать.

— И я не знаю… — Я поднял повыше отобранный у Сигмунда факел и осветил могучую бородатую фигуру, скрученную веревками в два пальца толщиной. — Вот уж не думал встретить его снова.

На дне ямы, хрипло бранясь и грозно зыркая из-под кустистых седых бровей, сидел сэконунг Рерик.

Глава 31

— Проклятье, — простонал Ингвар. — Верно говорят — некоторых людей Двуединый выковал из стали.

— Это ты здесь, колдун?! — рявкнул Рерик. — Зря я не слушал добрых советов и взял тебя на корабль — лучше бы мне было подарить тебя Ньерду.

— Может, и так. — Ингвар явно осмелел, но на всякий случай отступил от края ямы на шаг. — Тебя-то он выплюнул.

Ничего себе дед! Не знаю, как он умудрился выплять, да еще и в тяжеленной броне. Впрочем, сейчас на нем остались только подштанники — если не считать густых серых волос, покрывавших широкую грудь, плечи и могучие ручищи. Целый свитер себе отрастил…

— Он нас всех… выплюнул, — заметил я. — Видимо, богам мы еще нужны здесь.

— Ты?.. — Рерик чуть прищурился и задрал косматую голову вверх. — Всеотец лишил меня зрения, или ты тот самый безумный склаф с секирой, из-за которого я едва не отправился на дно?

— Мое имя Антор, — ответил я. — И это ты напал на наш корабль.

— Я знаю все паруса, под которыми ходят люди Серого Медведя. — Рерик немыслимым образом изогнулся, уперся лопатками в стену ямы и поднялся на ноги. — И под этими парусами у меня нет друзей.

— Ты слишком много болтаешь для того, у кого связаны руки! — Айна встала со мной рядом. — Сами боги на стороне конунга Бьерна Серого Медведя.

— Девчонка? Я не ослышался? — усмехнулся Рерик. — Да еще и в кольчуге? Хороши же воины старого конунга, если за них сражаются женщины.

— На корабле мы справились