Всадники смерти - Дэн Абнетт

Так приходит и угасает величие, оставляя после себя едва заметные глазу следы. На этих бескрайних просторах господствовали народы настолько сильные и богатые, что они могли позволить себе обивать дома листами золота. Но они исчезли, оставив после себя холмы, похожие на могилы.

Глубоко в душе Герлах понимал, что Империя наверняка тоже исчезнет. Он вырос с верой в то, что Империя, милостью Сигмара, вечно будет Империей, и был готов положить за это всю свою жизнь. Но все тщетно. Империя неминуемо падет. Возможно, ее падение уже началось. Даже если великие армии его родины поднимутся и выбьют северян со своей земли, Империя падет на следующий год или через год. Придет время, и она падет.

Все, что мог сделать солдат Империи, – это попытаться отсрочить неизбежное.

В это призвание и верил Герлах. Сражаться с мраком до тех пор, пока есть свет, нуждающийся в защите.

К нему подошли Вейжа и Витали. Лансеры забеспокоились, что он ушел из круга и сидит в одиночестве. Они принесли кумыс и очень хотели выпить с Герлахом за их общую славную победу.

– Мы снова хорошо воевать вместе, Вебла! – сказал Витали.

Герлах кивнул и выпил с кислевитами перебродившее молоко. Казалось, оба лансера чрезвычайно горды его успехами на поле боя. Он вселял в роту уверенность в победе, высоко держал знамя и еще отлично дрался и лишил врагов знаменосца.

В действительности успехи Вейжа и Витали были гораздо значительнее. Они всегда были рядом, оберегая жизнь своего знаменосца, и каждый из них уничтожил намного больше кьязаков, чем Герлах.

– Почему на лице Веблы грустный взгляд? – спросил Вейжа.

– Я слышал разговоры, – ответил Герлах. – Вы все твердите о возвращении домой. Так, будто вы все уже сделали.

– Вебла будет очень нравится круг Йетчитч! – заявил Вейжа.

Витали, как всегда, оказался понятливее младшего товарища и уловил настроение Герлаха.

– Ты не хочешь ехать, Вебла? – спросил он.

Герлах покачал головой.

– На Йетчитч когда-нибудь нападали? Я хочу сказать – не кьязаки, а войско курганцев.

Нет, на их памяти – ни разу. Йетчитч – достаточно отдаленная станица, ее жителям угрожают только банды разбойников да редкие вылазки варваров.

– Значит, вы отправитесь домой, и, когда вернетесь в Йетчитч, ваша станица будет такой же, какой вы ее оставили. Вы перезимуете дома, а следующей весной вернетесь сюда, узнать, не идет ли здесь война и можно ли еще здесь добыть славу?

– Яха! – сказал Вейжа.

– Варвары атакуют мой дом. Вот именно в эту минуту. Я еще не выполнил мой долг.

– Шо?

– Вебла еще не сделал свое дело.

Кислевиты помрачнели, они размышляли над словами Герлаха. Им трудно было волноваться за южные города и селения, которые они никогда в жизни не видели. Так же и Герлаху было плевать на область, пока он не постиг величия этого края и не узнал душу его людей. И вот, кажется, впервые Витали и Вейжа проявили сочувствие. Они успели привязаться к Герлаху, считали его своим товарищем и теперь разделяли его печаль.

Главным отличием кислевитов от народов Империи был кислевский фатализм. Витали и Вейжа были согласны с тем, что в дом Герлаха пришла беда, но они ничего не могли с этим сделать. Не то что они были настолько бессердечны, чтобы сказать свое "это неважно", но все же достаточно далеки, чтобы просто вздохнуть и пожать плечами. В Кислеве люди верили, что ими руководит судьба. В Империи – что сами создают свою судьбу.

Герлах оставил лансеров с их печальными мыслями и кумысом и отправился искать Билидни. Но ротный бодрствовал у постели Сорки, и его нельзя было тревожить. Герлах прошел через зал, кивая тем, кто его приветствовал. Он заметил Кветлая. Юноша слишком много выпил, возможно, чтобы заглушить боль в раненой руке, и теперь, покачиваясь, сидел у костра.

Неподалеку Герлах увидел Максима и Бородина в компании Антала и атамана Либлии – крепкого, дородного старика по имени Севхим. Они пригласили Герлаха к себе и предложили ему чашечку кумыса и миску с соленой рыбой.

Возбужденный молодой Антал засыпал Герлаха вопросами об Империи, где еще ни разу не был. Язык он знал плохо и постоянно сбивался, поэтому ему помогал Бородин.

– Я знаю, вы все думаете о возвращении домой, – сказал Герлах, когда череда вопросов, наконец, иссякла.

Максим кивнул.

– Это лучшее мы делать, – сказал он, выискивая языком остатки еды между зубами, отчего на его впалых щеках появлялись бугры.

– Лучшее?

Максим пожал плечами.

– Здесь мало можно сделать, – ответил за Максима Бородин. – Нас побили и заставили бежать. Мы постарались… перегруппироваться и сделать еще одну попытку, но… – он обвел рукой зал, – ничего нет.

– Я не согласен, – возразил Герлах.

– Твое право, – согласился Бородин. – Ротный Билидни очень старался. Мы скакали в Дашику, в Либлию. Искали союзников, тех, кто остался от полка. Никого, только Антал и его храбрые лучники.

Антал улыбнулся и кивнул головой.

– Так что лучше сейчас закончить и через какое-то время вернуться сюда с новыми силами, чем продолжать полосу неудач.

– Это Билидни так думает?

– Билидни поехал бы домой из Дашики, если бы не ты, – признался Максим.

– Что? О чем ты?

– Этот сезон – потеря! Большая потеря! – отрезал Максим. – Все потому, что Вебла заставил Билидни ехать в Либлию. Посмотреть.

– Посмотреть на что? – не понял Герлах.

– Собрался полк или нет, – объяснил Антал.

Бородин отпил глоток кваса и сказал:

– Ротный Билидни верит, что он перед тобой в долгу. Если честно, мы все так думаем. Ты поднял крылатое знамя, когда оно упало, и спас его. Мы все уважаем это.

– Поэтому ты ведешь роту, – буркнул Максим.

– Мы все уважаем это, – повторил Бородин. – И больше всех Билидни. Многие ротные увели бы своих людей домой после Ждевки. Но Билидни повел нас сюда, в Либлию, потому что был шанс, что здесь соберется полк. Если бы здесь были большие силы, мы бы с ними соединились и с радостью поехали бы на юг, чтобы помочь тебе отомстить. Но так не получилось. Билидни очень справедлив к тебе. Но он больше не будет рисковать людьми.

– Понятно. А что будет в следующий год? Когда курганцы далеко продвинутся на юг и в Империи не останется ни одного полка, с которым можно соединиться, и уже не за что будет драться?

– Следующий год – это следующий год, – сказал Максим, отбрасывая в сторону несуществующую горстку праха.

Герлах вспыхнул от злости, встал и пошел прочь. Потом он остановился и обернулся к кислевитам.

– У меня два вопроса, – сказал он. – Вы – Всадники смерти, яха? С вами уже попрощались и оплакали в вашем круге?

Бородин и Максим согласно закивали.