Тайны военной космонавтики - Святослав Славин

Причину выяснили только на Земле, а в тот момент астронавтам нужно было срочно решать, что делать, чтобы не ослепнуть. И они не растерялись. Вслепую закрыли люк, наполнили кабину кислородом и открыли забрала скафандров. Глаза постепенно перестали слезиться, астронавты вновь обрели возможность видеть.

Экипаж доложил о происшествии в Центр управления, и все вместе, люди на Земле и в космосе, стали решать, что делать дальше. Пришли к заключению: новый выход в космос совершить на теневой стороне Земли, а саму программу выполнять по мере возможности.

Сближение прошло успешно — в баках осталось еще 15 процентов топлива. В луче прожектора Коллинз вылез наружу и снял плату с микрометеоритным детектором. Оставалось проверить действие газового пистолета и возвращаться в кабину. И тут едва не произошла трагедия. Газовый пистолет питался от бака с азотом, расположенного в непосредственной близости от маневровых двигателей, которые то и дело включал Янг, чтобы удержать «Джемини» на безопасном расстоянии от «Аджены-8».

И хотя двигатели были маленькие, ракетной струи было вполне достаточно, чтобы прожечь скафандр. Что чуть и не произошло, когда Коллинз приблизился к баку. К счастью, струя не коснулась скафандра.

Подключив газовый пистолет, астронавт за несколько секунд достиг «Аджены-8», чтобы снять микрометеоритный детектор и с нее. Но это оказалось непростым делом, поскольку на поверхности ракеты не за что было зацепиться. Под действием инерции Коллинз оторвался от «Аджены» и улетел от нее. Его тело беспомощно вращалось, одновременно удаляясь все дальше от «Аджены». Хорошо еще, что Коллинз вовремя вспомнил о пистолете и с его помощью смог вернуться к своему кораблю.

Отдышавшись немного, Коллинз решил повторить попытку. На сей раз все обошлось благополучно. Сняв детектор, он вернулся в кабину. Но при этом обнаружил, что где-то по дороге потерял фотоаппарат, ставший теперь спутником Земли.

Поблизости его обнаружить не удалось, так что вещь стоимостью в 10 000 долларов так и осталась на орбите.

Кстати, сами астронавты за свой полет получили всего 2400 долларов — из расчета по 800 долларов за каждый день. Расценки сильно упали — раньше за полеты на «Меркурии» астронавту платили по семь центов за милю полета.

ПОСЛЕДНИЕ ПОЛЕТЫ. Несмотря на потери, в целом миссия «Джемини-10» была признана успешной, а полученный опыт — весьма ценным. Закрепить успех должны были астронавты Чарлз Конрад и Ричард Гордон. Они стартовали 12 сентября 1966 года на борту «Джемини-11».

Им опять-таки предстояло охотиться за ракетной ступенью «Аджены». Причем на этот раз требовалось сблизиться с ней уже на первом витке. Затем Гордон должен был вылезти наружу и связать оба аппарата нейлоновым тросом.

Такая связка позволяла использовать для маневрирования так называемый гантельный эффект. Если два аппарата разной массы соединить тросом или стержнем, то тот из них, чья масса больше, будет сильнее притягиваться к Земле. Тогда вся связка без затрат топлива будет сориентирована определенным образом.

При этом два аппарата, движущиеся по орбитам разной высоты, имеют не одинаковую скорость: на низкой орбите она чуть больше, на высокой — чуть меньше. Связка заставляет всю систему двигаться с одинаковой скоростью, но стоит перерезать трос, как верхний аппарат поднимется выше, а нижний устремится вниз. Таким образом, они разойдутся по окончании эксперимента опять-таки без всяких затрат топлива на маневрирование.

Так все это выглядело в теории. Ну, а что получится на практике? На деле же вышел «пшик» — видимо, длина троса была слишком маленькой и эффект оказался практически не ощутимым.

С таким докладом экипаж и отбыл на Землю.

Последний полет по этой программе совершили 11 ноября 1966 года астронавты Джеймс Ловелл и Эдвин Олдрин. Опять-таки особое внимание уделялось работам в открытом космосе, стыковке с запущенной заранее ракетой «Аджена-12». В итоге Олдрин совершил три выхода в открытый космос и провел там 5,5 часа, поставив мировой рекорд. После чего экипаж «Джемини-12» благополучно приводнился в океане.

Таким образом, за десять пилотируемых полетов американцы довели продолжительность полетов до 14 суток — вполне достаточной для полета на Луну и обратно. Врачи получили ценную информацию о здоровье астронавтов, а инженеры проверили свои технические решения.

В итоге дорога на Луну оказалась открытой.

СТАРТ ПРОГРАММЫ «АПОЛЛОН». Корабль для высадки на естественный спутник нашей планеты, по идее, должен был состоять из двух частей — основного блока и лунной кабины. В собранном виде корабль планировалось вывести на околоземную орбиту ракетой «Сатурн-5». Затем производилась перестыковка его частей, именно поэтому экипажи столь долго возились с «Адженой», приобретая соответствующие навыки. После этого корабль включал собственные двигатели и совершал полет к Луне, где переходил на селеноцентрическую орбиту.

Здесь от него отделялась лунная кабина, которая доставляла двух астронавтов на поверхность Луны. Третий в это время ожидал возвращения товарищей в основном блоке.

Лунная кабина, в свою очередь, включала два модуля — посадочный и взлетный. Посадочный модуль обеспечивал прилунение и нес на себе взлетную ступень. Проведя программу исследований, экипаж затем стартовал с посадочной ступени, как со стартового стола, выходил на окололунную орбиту и стыковался с основным блоком. Прилетевшие астронавты переходили в него, а отработавший свое модуль отстреливался.

После чего включались двигатели основного блока и начинался обратный путь к Земле. Сам блок тоже состоял из двух частей: двигательного отсека и кабины экипажа, в которой гот должен был и приводниться по возвращении.

Основной блок корабля был готов к началу 1966 года. Для проверки правильности конструктивных решений и надежности конструкции «Аполлон-1» опробовали в беспилотном полете по баллистической траектории. Спустя пять месяцев «Аполлон-2» был выведен уже на орбиту. Наконец через пятьдесят дней состоялся и запуск «Аполлона-3», опять-таки в беспилотном варианте.

ПОЖАР НА СТАРТОВОМ СТОЛЕ. Все вроде бы шло хорошо. Американцы, постепенно наращивая успех, шли к намеченной цели. Они не особенно торопились, поскольку стало очевидно: русские в завоевании космоса уже начали отставать.

И тут произошло ЧП: 27 января 1967 года на пусковом комплексе в космическом Центре имени Дж. Кеннеди сгорели сразу три астронавта — весь экипаж корабля, который должен был совершить первый пилотируемый полет по программе «Аполлон».

Вышло это так… В тот день на пусковом столе стояла ракета «Сатурн-1Б» с основным блоком «Аполлона-4». Три астронавта — Вирджил Гриссом, Эдуард Уайт и Роджер Чаффи — находились в кабине, где проводили занятия перед первым пилотируемым полетом по программе «Аполлон». Ракета-носитель и корабль не были заправлены, все пиротехнические устройства были выключенными либо их вообще еще не установили. Ничто не предвещало беды. Но она все-таки пришла. В 18 часов 31 минуту в кабине внезапно вспыхнул пожар. Он был быстро погашен, но все три члена экипажа сгорели, не успев, вероятно, даже толком понять, что произошло.

Специальная комиссия шаг за шагом восстановила подробности этого трагического события. Оказалось, что причиной возгорания стала временная электрическая проводка, на которой входным люком оказалась повреждена изоляция. Малейшей искры было достаточно, чтобы в чисто кислородной атмосфере моментально вспыхнуло практически все…

Гибель трех астронавтов потрясла не только Америку, но и весь мир. Программа «Аполлон» резко застопорилась. Стало очевидно, что от кислородной атмосферы надо отказываться. Придется многое менять и в интерьере самого корабля, где оказалось немало горючих материалов.

Тем временем в СССР…

Казалось бы, сама судьба подарила нам возможность догнать американцев. Кстати, сын одного из погибших без обиняков назвал причиной катастрофы диверсию советских агентов. Однако эта версия особой поддержки у американцев не получила — было очевидно, что причиной пожара стало короткое замыкание в электропроводке.

Тем более что не успел мир забыть о катастрофе на мысе Канаверал, как аналогичное известие пришло из Советского Союза — при испытании нового корабля погиб В.М. Комаров.

Застопорилась и наша программа.

МИШИН ВМЕСТО КОРОЛЕВА. Запуск В.М. Комарова, как известно, стал первым после смерти С.П. Королева. Кое-кто и поныне полагает: будь жив Королев, Комаров бы не погиб…

Конечно, история не имеет сослагательного наклонения. Однако, что С.П. Королев имел куда больший вес в правительственных кругах, чем пришедший на смену ему В.П. Мишин, это очевидно. И характер у него был другой — властный, крутой. Его не только уважали, но и побаивались.