Еда и патроны - Артем Мичурин

— Вот и отлично, сынок, — похвалил Буров. — Верное решение. Давай, расскажи-ка, откуда разведданные свои почерпнул.

— Я там был, — неуверенно начал Стас. — На базе.

— У рейдеров?

— Да.

— Как попал?

— Случайно. Они меня подобрали. В лесу.

— Подобрали?

— Да. Я без сознания валялся. Меня ранили. Снайпер.

— Снайпер? Интересно. Заказал кто-то?

— Я не знаю.

— Ладно. Подобрали зачем? Что хотели от тебя?

— Продать. Да, — слова давались Стасу с трудом, как и мысли, они рождались сумбурно, часто невпопад, и приходилось подолгу их выбирать, чтобы сложить в более-менее осмысленное предложение. — Хотели продать меня. Узнать имя заказчика и ему продать.

— Дальше.

Стас уставился на Бурова и впал в ступор, не в состоянии сообразить, о чем же рассказывать дальше.

— Что было после того, как тебя подобрали? — направил глава СС ход мысли допрашиваемого в нужное русло.

— После… После банда напала на обоз. Они взяли живыми двух человек.

— Из обоза?

— Да. Отца и дочь. Девчонку употребили тут же на месте, а отец… У него наган был под рубахой. Плохо обыскали. Так он хотел командира застрелить, а я помешал, не дал ствол направить.

— Зачем?

— Если бы командир погиб, тогда всех бы нас троих в расход пустили.

— Понимаю. Что дальше происходило? Что случилось с отцом?

— Его убили. Револьвер выстрелил, когда мы боролись, и отца тут же положили. А девчонка жива. Была жива, когда я ее в последний раз видел.

— Ладно, это опустим. Как ты выбрался с базы?

— Меня отпустили.

— За то, что командиру жизнь спас?

— Да.

— И ты теперь можешь рассказать, где находится база?

— Могу.

— Хм-м, — Буров поднялся с кресла, подошел к Стасу вплотную, нагнулся и, почти касаясь лбом лба, заглянул ему в глаза, после чего еще раз удовлетворенно хмыкнул и вернулся на место. — Чаю хочешь?

— Что? — Стас вздрогнул и часто заморгал, как будто его разбудили посреди ночи.

— Чаю. У меня из черной рябины со зверобоем, с сахаром, — Буров достал из серванта стакан в красивом серебряном подстаканнике, бросил на дно щепотку чего-то темного, повернул краник на титане, и струйка кипятка полилась в заварку, пробуждая к жизни сладковато-терпкий аромат, обволакивающий ноздри мягким бархатом. — Будешь?

— Да, буду, — ответил Стас отстраненно и почувствовал, как пересохло в горле.

Буров положил в стакан два кубика сахара, ложку, поставил напиток перед гостем и взялся готовить порцию для себя.

— Слушай, а как же ты с базы-то выбирался, что дорогу запомнить смог? Неужели просто так вот выпустили — иди куда хочешь?

— Нет, — покачал головой Стас, понюхал чай и осторожно отхлебнул. — К тракту меня на телеге везли с мешком на голове, до самой просеки, потом сняли.

— А откуда тогда дорогу знаешь?

— Дорогу я только урывками помню. Когда на базу ехали, успел подметить парочку ориентиров, пока не спал.

— Не понял, — Буров поставил стакан и резко изменился в лице, приняв расстроено-озабоченный вид.

— У меня карта есть, — пояснил Стас.

— Откуда?

— Человек один хороший нарисовал, конвоир мой.

— С чего это вдруг?

— Жить хотел очень.

— Ты что, обезоружил конвоира? Он один был?

— Нет, конвоиров было трое. Двоих я убил, а третий нарисовал вот эту карту, — Стас достал из кармана фотографию девицы и передал Бурову, — после чего тоже умер.

— Что это? — уставился ГСС на фривольную картинку.

— Переверните.

— А. Да. Как-то здесь не очень разборчиво.

— Где?

— Вот это что такое?

— Упавшая вышка ЛЭП, а вот тут сгнивший грузовик, — без энтузиазма водил Стас пальцем по карте. — Здесь на Муром стрелочка, а это просека.

— Угу, угу, понятно. Только вот с масштабами мне как-то не совсем ясно пока.

— Карандаш есть у вас? — Буров взял со стола остро отточенный карандаш и дал Стасу. — Спасибо. Значит, так. По моим прикидкам, от съезда на просеку до дороги километров пять-шесть, но здесь и по ориентирам можно определиться на месте. Лесом мы примерно три с половиной часа ехали, следовательно, от просеки до базы километров четырнадцать-шестнадцать, где-то так, — пояснил Стас, делая соответствующие пометки.

— Сколько человек на базе? Чем вооружены?

— Точное число сложно назвать. В рейд ходило не меньше двадцати, но это явно не все. Может, тридцать, а может, и сорок. Я не уверен. Вооружение — кто во что горазд. Винтовки, гладкоствол, но есть и автоматы.

— Как сама база устроена?

— Типа деревни. Два ряда домов, изб тридцать, вдоль прямой улицы. Периметр обнесен частоколом в два с половиной метра высотой, с внутренней стороны имеются мостки на метровых сваях. Ворота я только одни заметил.

— Мины, пулеметы?

— Пулеметов не видел, о минах ничего сказать не могу, мне не докладывали.

— Какой транспорт на базе?

— Только телеги, по-моему. Звук мотора я слышал, но это, скорее всего, генератор.

— Растяжки, секреты?

— Ну, откуда же я знаю?

— План базы сможешь нарисовать?

— Смогу, — пожал Стас плечами.

Буров выдвинул ящик стола, порылся и выудил большой лист бумаги, сложенный пополам.

— На. Рисуй покрупнее и со всеми подробностями, какие помнишь. Все подписывай. Обязательно укажи, в какой избе главный их обитает. Кстати, ты ведь с ним разговаривал?

— Да, — кивнул Стас, вычерчивая периметр базы.

— Что можешь сказать о нем?

— В смысле? Хотите мое мнение узнать о его личных качествах или что?

— Мне вообще все интересно. Возраст, имя, телосложение, гастрономические предпочтения… Все, короче.

— Ну, что сказать? Мужик он довольно жесткий. На моих глазах чуть не пристрелил одного из своих за то, что тот пленного обыскал хреново. В банде пользуется авторитетом. Лет ему… Даже не знаю, может, под сорок где-то. Странное у него лицо такое, да и с бородой еще, сложно возраст определить. По разговору судя, вроде не дурак. Принципиальный, с понятиями. Поэтому и отпустил меня, наверное. Минут пять сначала втирал, какой я подонок. Сильно не любит он нашего брата, да и вашего тоже не особо жалует. У него в избе на стене СВУ висит, я так понял — трофейная, а под ней… — Стас оторвался от чертежа и злорадно взглянул на Бурова, следя за его реакцией. — Под ней написано:

«Рейдерам от муромских гвардейцев. Мертвые и благодарные».

ГСС нахмурился и поджал нижнюю губу, о чем-то задумавшись.

— Продолжай.

— Собственно, не о чем больше рассказывать-то. Хотя… Имя. Да, имя вроде припоминаю. Роман Павлович, кажется.