Роза и червь - Роберт Ибатуллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда у ботов не было карты коннектома вашей нервной системы. Сейчас загрузка карты завершена. Хотите убедиться?
– Покушайте гнили, – Зара села на пол. 790-й с тихим жужжанием повернулся, непрерывно держа под прицелом её ладонь. Теперь она увидела трупы техников – всех троих. Сквозь прорехи дзентаев виднелись чёрно-багровые ожоги размера, несовместимого с жизнью.
Техники не успели убраться с линии огня.
Зара поспешно отвела взгляд, но и с другой стороны было не лучше. Одна из утерин раскололась, физраствор вытек на пол, в луже конвульсивно подёргивался красный эмбрион. К горлу подступила тошнота. Зара закрыла глаза.
– Вы сознаете, что виновник этого – вы? – кротким голосом Мейрига спросил робот.
– Я?! – Зара уже не контролировала свой голос. – А кому понадобилась эта погоня, гной и слизь? Ваш Араун дал мне уйти, и правильно сделал. Почему нельзя было оставить меня в покое, почему?
– Успокойтесь. Потому что вы нам нужны. Совсем ненадолго. Одна маленькая услуга, и вы свободны.
– Какая ещё услуга, нульдев?
– Ничего страшного. Позвольте роботу ненадолго залезть в ваш имплант.
Зара в ужасе отдёрнулась, как от удара током. Только не это!
– Никогда!
«Неизвестная программа требует доступа к памяти, – проснулся её даймон. – Разрешить»?
– Нет, придурок! Стереть из памяти всю секретную информацию, все сигиллы, немедленно, необратимо! Что за гниль вы тычете мне в имплант?
– Программа абсолютно безопасна, – успокаивающе сказал Мейриг. – Никакого вреда, потом сами проверите. Нам просто нужна кое-какая информация. Одна минута, и…
– Вы что, не слышали? Всё уже стёрто!
– Да нет. Я имею в виду информацию из вашего биологического мозга. Эту память так просто не очистишь, не так ли? Какой бы софт ни стоял у вас в импланте, вряд ли он успел бы так быстро перепрошить коннектом…
– Я никому – никогда – ни за что – не позволю копаться в моей голове! – выкрикнула Зара, сама чувствуя истерические нотки в своём голосе. Нет, нет, нет… Если они узнают что-нибудь про «Уроборос», о-о…
– Боюсь, позволите, – Мейриг испустил очередной печальный вздох.
В следующий миг сквозь правую руку Зары – по всей длине от запястья до плеча – будто рывком протянули раскалённую вибрирующую проволоку. С визгом она отдёрнула руку, но реакция робота была быстрее. Он не выпускал из-под прицела болевую точку, пытка не останавливалась…
– Хватит! – завопила Зара, но огненная проволока всё дёргалась в её руке с убийственной быстротой. «Разрешить посторонней программе доступ к нейроинтерфейсу? Вы уверены?» – Да! Да! Да! – Зара всхлипнула.
вспышка света
красный
зелёный
синий
круг
квадрат
треугольник
вспышка света
дыхание
сердцебиение
глаза
лицо
лицо
многие лица
лицо матери
лицо отца
Из мемуаров. Рано утром 1 августа
Рано утром 1 августа я проснулась бодрой и хорошо отдохнувшей, и первым делом вызвала для доклада Либертину Эстевес. Я была приятно удивлена тем, насколько много успела сделать эта юная девушка. За ночь она организовала ополчение доменов и начала стягивать импровизированную армию к объёму, занятому мятежниками. Большинство ополченцев предназначалось для пассивного блокирования выходов. Кроме этой малоспособной массы, мы располагали двадцатью профессиональными бойцами интрагарда. Из них Эстевес сформировала штурмовые группы.
О том, что происходит в Ллисе и вокруг, мы до сих пор ничего не знали. Мятежники отключили от интрасети все камеры наблюдения в своём объёме. Кроме того, оппозиционные хакеры непрерывно и всё новыми способами атаковали наши сервера, что затрудняло связь. Досаднее всего было то, что нападения исходили с нашей же территории. Среди нас вовсю работала пятая колонна, а для выявления изменников не хватало ни времени, ни людей.
Я одобрила действия Эстевес и вызвала Прасада – послушать, что происходит во внешнем мире. Полковник не сообщил ничего нового. Он много распространялся о какой-то кампании в Солнете в нашу поддержку, о беспорядках вокруг земного филиала, но это не показалось мне важным. Я сделала вывод, что на фронте нашей маленькой гражданской войны царит затишье. Пора было заняться кое-чем по-настоящему интересным.
И я направилась в тихую комнату, где Артур работал над проектом.
По сравнению со вчерашним днём в тихой комнате стало ещё теснее – почётное место в ней занял «Малыш» (если кто-то из читателей забыл – упрощённая электронная модель человеческого мозга). Двухметровый призматический корпус из титана тихо гудел насосами охлаждения, индикаторы на контрольной панели извещали, что все аппаратные подсистемы в норме, а на мониторе интегральной оценки состояния желтел пустой кружок. Пустой кружок, а не обычный смайлик – радостный, печальный или какой-нибудь ещё. Это означало, что (грубо говоря) эмоциональное состояние «Малыша» не поддаётся переводу на язык обычных человеческих эмоций. Ситуация редкая. Почти чрезвычайная.
Как я уже говорила, «Малыш» – далеко не совершенная модель. И мы сделали его таким сознательно. Почему? Для неподготовленного читателя придётся сделать небольшой экскурс.
Как известно, существуют два основных типа компьютеров – тьюринги и нейроманты. Тьюринги по заранее введённой программе преобразуют один поток цифр в другой поток цифр. Нейроманты – аналоги биологических мозгов – не программируются, а обучаются, и воспринимают аналоговую информацию, а не цифровую. Считается, что только нейроманты способны породить самосознание (хотя никто толком не знает, почему – да и что оно вообще такое по сути).
Нейроманты, как правило, сильно не дотягивают до человеческого мозга по мощности интеллекта. Опять-таки, почему? Люди пытались создать нейроманты человеческой мощности начиная с XXI века, но все эти попытки провалились. Причину провала учёные не очень любят афишировать. В популярной литературе обычно пишут, что «все мощные нейроманты работали неустойчиво». Расшифровка этой фразы пугающе проста: все мощные нейроманты кончали самоубийством. Оно происходило буквально через секунды после обретения ими самосознания. Это загадочное явление («мортидо-эффект») не удалось ни понять, ни устранить. Нейроманты изощрённо обходили любые попытки встроить в них инстинкт самосохранения.
В конце концов именно мортидо-эффект заставил отказаться от попыток сымитировать человеческий мозг. В наше время наиболее умные машины – не более чем тьюринги: вся их деятельность сводится к невероятно быстрому счёту безо всякого осознания. Но люди продолжали создавать и нейроманты, просто их интеллект стали искусственно ограничивать, чтобы не развилось самосознание, а вслед за ним мортидо-эффект. Ограничение проходило примерно по уровню способностей двухлетнего ребёнка. Одним из таких ИскИдов (искусственных идиотов – старая шутка) был и наш «Малыш».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});