Планета Берсеркера (Планета Смерти) - Фред Саберхаген

Дверь каюты резко распахнулась, когда он открыл замок и внутрь ввалилось мертвое или бессознательное тело солдата. Ноги его волочились и, по-видимому, были переломаны. Суоми высунул голову в проход, осмотрелся и прислушался. Все было тихо, в свете аварийных ламп не было заметно никакого движения. Пол, переборки и потолки — все было также не повреждено.

Он повернулся к лежащему охраннику и решил, что тот все-таки мертв. Чувство вины или триумфа придет, наверное, позже, подумал Суоми. Сейчас же он только соображал, стоит ли ему вооружиться мечом, мирно покоившимся в ножнах этого охранника. В конце концов Суоми там его и оставил. В его руке меч вряд ли кому-то поможет и меньше всего ему самому.

Он начал колотить в дверь каюты Барбары Хуртадо и, когда слабый голос отозвался, Суоми открыл дверь и влез внутрь. Она сидела в замешательстве среди калейдоскопического беспорядка разноцветных одежд, выпавших из стенного шкафа, привалившись к стулу, который, по-видимому, был прикреплен к полу. На ней было надето нелепое мягкое платье, а ее темные волосы спутались в беспорядке.

— Кажется, у меня сломана ключица, — слабо промолвила она. — А вообще, пожалуй, нет. Я могу двигать рукой.

— Это я все натворил, — произнес Суоми. — Извини. Никак не мог тебя предупредить.

— Ты? — Она подняла в удивлении брови. — Здорово! А эти мерзавцы, их ты тоже сильно тряхнул?

— Надеюсь, что сильнее. В этом-то и был весь смысл. Хочешь, пойдем и взглянем сами? Идти-то ты можешь?

— Очень бы хотела пойти и увидеть их переломанные тела. Но думаю, не смогу. Они же приковали меня к моей койке и, наверное, поэтому меня не убило здесь. Что они только не заставляли меня делать! А меня еще всегда интересовало, что за люди солдаты. И вот, наконец, узнала.

— Тогда я пойду, осмотрю все.

— Не оставляй меня одну, Карлос!

Обстановка в кабине управления была очень скверная или совсем чудесная, смотря с какой точки зрения. Она находилась ближе к двигателю, чем каюты, подумал Суоми. Прикрепленный к центральному мягкому креслу Лашез лежал, откинувшись, с открытыми глазами и раскинутыми руками. Суоми не заметил ран, однако было очевидно, что человек мертв. При такой аварии интенсивный локальный поток нейтронов, вполне вероятно мог возникнуть в момент разрушения полей двигателя. Это Суоми где-то вычитал раньше. Лашез погиб, несомненно, счастливой смертью, слепо повинуясь своему богу. Не исключено, что он верил или надеялся, что и впрямь убивает Иоганна Карлсена во имя великой Смерти...

Лашеза окружали жрецы и солдаты, которые помогали и наблюдали за его действиями. Они не были пристегнуты к креслам. Был ли здесь нейтронный поток или нет, но все эти люди сейчас сильно напоминали несчастных неудачников турнира. По крайней мере, сегодня берсеркер получил богатый урожай загубленных человеческих жизней. Некоторые еще дышали, но ни от кого уже не исходила опасность для Суоми.

Главный люк все еще был распахнут, заметил Суоми, глядя на него из кабины управления. Однако, вход был полностью завален обломками белых камней и тяжелыми расщепленными бревнами — возможно, это были части от храма или чьего-то дома. Видимо, немало людей погибло снаружи корабля, также как и внутри его. Но все же гора Богов не была взорвана и, несомненно, много людей на ней все-таки остались живы. Кто бы ни остался у власти, они рано или поздно начнут раскопки, пытаясь проникнуть в корабль, может быть, с желанием отомстить за разрушения.

С некоторыми трудностями Суоми возвратился в каюту Барбары и изловчился принять сидячее положение рядом с ней. — Выход завален. Видно, придется нам тут ждать вместе. — Затем он вкратце обрисовал картину массовой гибели захватчиков корабля.

— Карлос, будь хорошим мальчиком, дай мне обезболивающий порошок из моей аптечки и что-нибудь попить.

Он вскочил. — Да, конечно. Извини, я не подумал. Воды?

— Да, сначала воды. Потом что-нибудь другое, если в моем баре не все разбилось.

Они так и сидели вместе в ее комнате, когда через полчаса после шумных работ по откапыванию и расчистке завалов у входного люка, в открытых дверях каюты показался Лерос с группой вооруженных людей с обнаженными мечами в руках и в полной боевой экипировке. Суоми, вслушивавшийся в их приближающиеся шаги с фатальной обреченностью, поднял взгляд на Лероса и закрыл глаза, не находя в себе сил видеть, как на него обрушится меч.

Но ничего на него не обрушилось. Он ничего не слышал, кроме какого-то звона и шума, а когда открыл глаза, то увидел Лероса и его спутников стоящими перед ним на коленях в позе поклонения, которая плохо получалась у них на столь круто накренившемся полу. Среди них был и человек в серой одежде, вооруженный сейчас мечом вместо кувалды и выглядевший несколько менее благоговейно и почтительно настроенным, чем все остальные.

— О, Лорд полубог Иоганн Карлсен, — в глубоком поклоне произнес Лерос, — ты — не робот, а живой человек и даже более того. Прости нас за то, что мы не узнали тебя, когда ты ходил среди нас! Прими также нашу вечную признательность за новую победу над нашим старым врагом. Ты раздавил машину смерти прямо в ее тайном логове, а вместе с ней и большинство ее прислужников. Хочу тебя обрадовать известием — я лично вырезал сердце у суперпредателя Андреаса.

И тут именно Барбара спасла его.

— Лорд Карлсен ранен и оглушен, — произнесла она. — Помогите нам.

Спустя пять дней полубог Иоганн Карлсен, который когда-то был Карлосом Суоми, и Афина Паулсон — оба в добром здравии — сидели за маленьким столом в углу внутреннего двора храма. Укрывшись от полуденного солнца планеты Охотников под углом разрушенной стены, они наблюдали, как постепенно, добравшись уже до середины глубины, шла работа по расчистке от обломков и камней, выполняемая рабами. Там внизу на глубине пятидесяти — шестидесяти метров от храмового комплекса, покоился корабль, засыпанный грудами обломков разрушенных зданий. После саморазрушения двигателя Орион навсегда остался там.

Помимо поклонников культа Смерти, погибших внутри корабля или позднее казненных Леросом, в результате катастрофы было убито, по меньшей мере, еще двадцать человек, в большинстве своем не подозревавших даже о существовании берсеркера. Однако Суоми мог теперь спать спокойно, потому что живы и невредимы остались миллионы ни в чем неповинных людей на всей этой планете.

Афина сказала:

— Так вот, Оскар в конце концов объяснил мне, как все это вышло. Они ему пообещали шанс, возможность — если он с ними станет сотрудничать — сражаться, пробиться и дойти до берсеркера, чтобы разрушить его.

— И он поверил в это?

— Он говорил, что знал, насколько это был маленький шанс, но ведь и ничего лучшего не было. Иначе его вообще не допустили бы к кораблю. Ему пришлось сидеть в камере и отвечать на вопросы, задаваемые Андреасом и Лашезом. И, кстати, берсеркером тоже. Шенберг даже как-то говорил прямо с ним.