Второй шанс - Сара Дессен

— А если серьезно?

Илай кивнул, вытянул руку и стал загибать пальцы.

— Алгебра, футбол, Лейси Макинтайр, катание на скейте в хаф-пайпе…

— Лейси Макинтайр?!

— Восьмой класс. Несколько месяцев готовил речь, чтобы пригласить ее на танцы, а она отказала. На виду у всех присутствующих в столовой.

— Ничего себе!

— Так-то! — Он свернул в узенький переулок, где стояло всего несколько домов. Хлоп, хлоп, разлетались газеты к крылечкам. — Слушай дальше: не сумел расположить к себе отца Белиссы, который до сих пор меня на дух не переносит, не смог убедить младшего брата не быть эдаким дуралеем, не научился сам ремонтировать машину.

— Ого! Длинный списочек!

— А что я тебе говорил?! Я ни к черту годно справляюсь почти со всем, за что берусь.

Я оглянулась на Илая, и тут мы подъехали к очередному знаку «Стоп».

— И ты никогда не расстраиваешься?

— Расстраиваюсь, как же без этого, — честно признался Илай. — В неудачах и провалах нет ничего хорошего, но они лучше, чем другая альтернатива.

— Какая?

— Ничего не предпринимать из-за боязни неудач, — посмотрев прямо в глаза, сказал он. — Понимаешь, жизнь слишком коротка!

Никогда не встречаясь с Эйбом и зная его только со слов Мэгги и Лиа, я неожиданно почувствовала его присутствие в машине. Он незримо сидел на том же самом месте, где и я, и ехал с нами по городу. А может, Эйб был здесь всегда.

Илай повернул на следующем повороте, и я с удивлением узнала знакомые дома, стоявшие по соседству с отцовским. Вон и его дом — прямо по пути и как раз с моей стороны. Это знак! Рядом с нашим домом я взяла газету из стопки между нами и твердо произнесла:

— Мой черед.

Отведя руку, как делал Илай, я нацелилась на этот раз не на подъездную дорожку, а на крылечко. Крыльцо приближалось, и наконец, дождавшись подходящей минуты, газета пролетела высоко над лужайкой и с хлопком приземлилась на лобовом стекле «приуса» Хайди.

Илай остановил машину и игриво проговорил:

— Надо думать, семья поймет и простит, но все же придется переделать!

Я выскользнула из машины — в который раз за ночь! — сняла злополучную газету с лобового стекла и как можно тише скользнула на крыльцо, намереваясь оставить ее в самом центре половичка. Вдруг из-за двери донесся гневный голос отца.

— …вот что имею в виду! Я сделал все, чтобы ты получила желаемое. Но как быть с тем, чего хочу я?

Я отпрянула от двери, нащупав ногой нижнюю ступеньку. Господи, уже почти три часа ночи. Слишком поздно для задушевных бесед, не иначе как случилось что-то ужасное!

— Ты правда сам не хотел ребенка? — прозвучал дрожащий голос Хайди. — Если это так…

— Дело не в ребенке.

— Тогда в чем?

— В нашей жизни, — устало ответил папа. — В том, как она изменилась.

— Роберт, тебе не привыкать, ведь ты дважды проходил через отцовство и знаешь, что значит иметь в доме младенца.

— В то время я сам был ребенком, а сейчас повзрослел. Теперь все выглядит по-другому. Это…

Тишина. Только слышно тихое урчание грузовика за спиной.

— …не то, чего я ожидал, — наконец договорил папа. — Хочешь услышать правду? Пожалуйста! Я не готов ко всему этому.

«Ко всему этому!» — емкое словосочетание, необъятное, как безбрежный океан, шумевший поблизости. Сложно определить, к чему или к кому оно относится, а вдруг охватывает все стороны жизни? Впрочем, Хайди не ошиблась.

— Это твоя семья, готов ты, Роберт, к тому или нет.

Словно в прятки играем! Да, я не участвовала в уличных играх, но это не мешает знать правила. Прячетесь поблизости, пока водящий ведет отсчет и потом — готов ты или нет! — идет искать. Здесь главное — не выдать себя при приближении водящего: замрите и даже не дышите, в душе уповая на то, что никто не обнаружит тайного убежища. Если в панике сдвинетесь с места, второго шанса не дадут, а значит, конец игре.

Папа опять заговорил, но я не останусь здесь ни секунды. Давно прошли те времена, когда маленькой беззащитной девочке приходилось выслушивать обидные слова, сказанные в запале. Уйду, исчезну в ночи, темной, безоглядной и таящей сотни тайных пристанищ. Так и сделаю.

— Извини за беспорядок, — буркнул Илай, включая свет в темной квартирке. — Уборка в доме тоже входит в список моих неудач.

Откровенно говоря, он преувеличивал. Квартирка хоть и небольшая, но незамысловатая, так что и проблем с уборкой не возникает. Одна огромная комната с кроватью у стенки, рядом один-единственный деревянный стул, а напротив — телевизор. В крошечной кухне на столах ничего, кроме кофеварки с коробочкой фильтров.

До чего же славный Илай! Ведь он специально не стал говорить о том, что случилось несколькими минутами раньше.

Держаться, только держаться изо всех сил! Плевать, что промочила ноги в мокрой от росы траве, что сердце разрывается от услышанных слов… Надо вести себя как ни в чем не бывало. Я села на пассажирское сиденье, взяла следующую газету, и тут Илай с тревогой в голосе спросил, как я себя чувствую. Сдерживаемые изо всех сил слезы хлынули из глаз, перерастая в рыдания.

Плакать на людях всегда неловко, а реветь в три ручья на глазах у Илая еще унизительнее. Может, потому он и не кинулся утешать пустыми словами и молча прислушивался к судорожным всхлипам. Через минуту он завел грузовик и продолжил развозить оставшиеся газеты по адресам, в то время как я, уставившись в окно, пыталась успокоиться. Когда мы подъехали к невысокому зеленому дому в квартале от набережной, мне удалось взять себя в руки. Теперь я ломала голову над тем, как объяснить неожиданный срыв. Может, сослаться на пресловутый ПМС? Или все свалить на полный провал во время доставки газет?

— Идем, — позвал Илай.

Он вылез из машины, а я чуть замешкалась. Не дожидаясь меня, он стал подниматься по узкой лестнице возле гаража. Даже ни разу не оглянулся, чтобы удостовериться, иду ли за ним или нет. Может, поэтому я и поплелась безропотно следом.

Закрыв дверь, Илай бросил ключи на кухонную стойку и включил кофеварку. Только когда она зафырчала, распространяя соблазнительный аромат кофе, я решилась шагнуть в глубь квартиры.

— Присаживайся, — предложил Илай, роясь в холодильнике. — Там есть стул.

— Один-единственный? — удивилась я. — Как выкручиваешься, когда заваливает большая компания?

— Никак. — Он выпрямился, захлопывая дверцу холодильника. — Обычно у меня не бывает гостей.

Вот глупость сморозила! А Илай с невозмутимым видом вынул кастрюлю из кухонного стола, бросил в нее кусочек масла и поставил на плиту. Когда зажигал горелку, я не выдержала:

— Послушай, то, что случилось в машине…

— Забудь. Не надо ничего объяснять.

С минуту я молчала, пока он растапливал масло в кастрюле. Да, в тактичности Илаю не откажешь! Всегда даст человеку шанс забыть о неприятностях и с легким сердцем идти дальше по жизни! Такой подарок дорогого стоит. Теперь самое время помолчать. Но вдруг с губ сами собой сорвались слова, которые уже давно рвались на волю:

— Помнишь, ты спрашивал, где я раньше терпела фиаско?

Он кивнул, покручивая кастрюлю над огнем:

— Ну, кажется, в общении с людьми, верно?

— Да, а еще не удержала родителей от развода. Это и есть главный провал.

Боже, как долго я скрывала от себя горькую правду! Задвигала в тайные уголки сознания мучительный вопрос, ответ на который никогда бы не решилась произнести вслух. Но вот услышала краем уха скандал, разгоревшийся между отцом и Хайди, и суровая проза жизни обрушилась на меня с новой силой: нелепые ужины с обидными препирательствами, ощущение напряжения, постоянно нагнетаемого в доме с приближением вечера, мои тщетные попытки растянуть день. Ведь я не спала ночами, чтобы защититься от всего, чего боялась, однако это не сработало. Ни тогда, ни сейчас.

Я моргнула — по щеке покатилась слезинка. Три года неимоверных усилий разлетелись вдребезги за одну ночь. Не говоря уже о пережитом унижении и стыде!

— Эй, Оден! — позвал Илай.

Он держал в руках коробку с воздушным рисом, и, не решаясь взглянуть ему в глаза, я сфокусировала смущенный взгляд на веселых мультяшных героях, изображенных на упаковке вокруг огромного блюда с рисом.

— Извини, — пробормотала я. Без всякой причины, несмотря на попытку отвлечься веселой картинкой, по щекам текли слезы. — Просто… Я больше не думала про это, но, когда клала газету на крылечко, услышала, как они опять ссорятся. Это так…

Илай отложил коробку с рисом и встал напротив. Нет, он не обнял, даже пальцем ко мне не притронулся. Просто стоял рядом, и этого было достаточно, чтобы почувствовать поддержку.

— Кто ссорился? — поинтересовался он.

— Папа с Хайди. — Я сглотнула комок в горле. — Все пошло наперекосяк с рождения Изби, а сегодня они разошлись не на шутку.