Пси-фактор (СИ) - Лылык Екатерина

— Невозможного, Ирраиль, но, если сделаешь, считай, что сможешь вернуть не только частную практику, но место в Кальтеное.

— Пытаешься меня купить, — недовольно прошептал Ирраиль. Некстати вспомнились обязательства перед Биби. Их ведь тоже надо будет решить.

— Брось, старик. Я могу купить тебя только в том объеме, который ты готов продать… и не говори, что последние пятнадцать лет ты этого не делал. Ты не из тех, кто смотрит на запреты.

— Я не могу просто взять и покинуть нору, Димитрий. Надо мной и надзиратели, и коменданты, и даже префект… Бумажки легко идут только вниз, вверх они так быстро не подымаются.

— Эти вопросы я решу сам, Ирраиль. За префекта не волнуйся. Она в курсе.

— Ее тоже реабилитировали?

— Ее и не наказывали, — прошептал Димитрий, — по крайней мере, я об этом не слышал.

* * *

«Говоривший человек был смазан голографической маской.

— Вы уверены? Она нелюдима, к тому же опасна. — Но голос… она бы узнала его из тысяч. Ее персональный мучитель. Генетических дел мастер. Марта помнила его личный код наизусть. Он пробивался сквозь квадраты голографического изображения, став для нее его лицом, четким, неизменным пятном на фоне белой одежды.

Сегодня голограмма была иной: шире, расплывчатей. За ней угадывалось два тела, и Марта с ужасом осознавала, что это либо ее новый мучитель… либо…

— Уверена.

Это сказала женщина. Женщин Марта не видела давно и почувствовала любопытство. Правда, легкое, страх же рос с необычайной скоростью. Женщины более жестоки. И менее читаемы.

— Мы не сможем заблокировать ее способность, вы ведь понимаете это? За столько лет так и не смогли.

— Это и не требуется. Она сама не захочет ими пользоваться…

Женский голос был самоуверенным, с жесткой ноткой. От ее категоричности бросало в дрожь. А потом гостья прошла сквозь голографическую преграду, словно вынырнула из водной глади. Марта вздрогнула и в ужасе отползла, уткнувшись спиной в холодную стену. А потом шумно выдохнула, осознав, что не понимает, почему испугалась. Перед ней стояла просто бледная чернокожая женщина… очень уставшая… Она была худая и тонкая, словно долгое время болела. Седые волосы, стянутые на макушке, огромные губы, плоский широкий нос, черные глаза и красноватые белки глаз, будто от недосыпа. Морщины почти незаметны… Но даже так было что-то запредельно далекое в ее взгляде. Словно смотришь в вечность. Марта еще помнила этот взгляд и теперь с удивлением понимала, что впервые за многие годы вновь встретила долгожителя. Отведя взгляд, она недоуменно уставилась на обрубок левой руки, плотно укутанный бинтами. Не хватало кисти и предплечья, локтя…. Женщина подошла и, склонившись, протянула здоровую руку.

— Вставай, не будем задерживаться, Марта.

— Кто вы? — голос Лэйн дрожал. Испуг от первого впечатления все еще держал ее разум. Женщина же улыбнулась, обнажая белоснежные зубы.

— Узнай сама, ты же можешь.

За ее спиной недовольно фыркнул надзиратель, так и не открывший своего лица. Марта шумно сглотнула, а потом ухватилась за ее ладонь. Гостья не скрывала ничего. Мысли незнакомки хлынули в нее оглушающим потоком, сильным течением, сметающим все на своем пути.

— Посмотри на мир за этими стенами… ты же хочешь выйти… — подначивая, шептала гостья… Нет, не гостья, а проводник в новую жизнь. Рука помощи, новый надзиратель и тонкий, очень длинный и качественный поводок…

Тем утром она впервые встретила Клэр дэ Руж. Впервые за многие годы прочла чью-то память и согласилась, что больше не захочет этого делать… Но Клэр солгала. Она, вытащила ее из Кальтэноя только из-за ее способности. В тот знаменательный день она четко дала это понять. Марта нужна как телепат. Как верный человек, тень… рука, которой у Клэр больше не было.

Марте Лэйн хотелось лишь одного — увидеть что-то еще, кроме белых стен. Снова почувствовать себя человеком, а не животным…»

Гулкий вскрик совы прорезал тишину, словно взрывная волна. Сонное сознание встрепенулось, вскинулось, пробиваясь сквозь тяжелый сон. Открыв глаза, Марта еще долго не могла понять, где находится. Черная масса возвышалась над головой. В свете луны виднелись черные джуты, которые опутывали пространство над головой, как силиконовые трубки тяжело больного человека. Тонкие нити, свисающие с них, колыхались на ветру. Только спустя мгновение внутри появилось понимание, что это корни. Множество корней, сплетшихся вместе. Они прорвали потолок и стены, словно черви грунт, сплелись змеиным клубком, застыли в непрекращающемся движении роста. Слева же виднелся проем, а в нем звездное небо. На его фоне перед ее глазами едва взблеснула прозрачная преграда, и Марта от удивления вздрогнула. Под подбородком будто стянулась удавка. Дернулась правая рука — и тут же следом поднялась левая. Приглушенно звякнул наручник, сами же ладони от резкого движения начало саднить.

Воспоминания издевательски замелькали внутри рваными кусками событий: автоматной очередью, нелепым спором, взрывом и методичным отстрелом. И только после этого память услужливо напомнила, как Марта слепо пятилась и как падала, царапая ладони об острые осколки. Как пыталась оценить ситуацию с помощью своей врожденной силы впервые за многие десятилетия.

Больше память ничего не подкидывала, только сумбур чувств и боли… Комок чужих мыслей, который уже не распутать и не распределить по индивидуумам. Похоже, длительный перерыв в боевой практике печально сказался на навыках… И что теперь? Ни одной души вокруг? Перетрудилась или осталась связанная в полном в одиночестве? Ни первый, ни второй вариант не был похож на правду.

Удавка, наручники, нечто выпуклое перед глазами… Как ни крути, ее снова кто-то прибрал к рукам, как интересный экземпляр генома. Коснувшись ладонями шеи, она все же нащупала ремешок. Тугой узел бугрился под пальцами и поддаваться не собирался. В конце концов она изучила пальцами конструкцию, опутавшую ее голову, и пришла к выводу, что ее способность изолировали с помощью шлема.

А еще она осознала другую вещь — ей не связали ноги. Значит, побега не ждут…, Получается, связали свои.

Кое-как поднявшись, она выбралась из помещения наружу и осмотрелась. И оказалась права.

Кирк не спал, сидел неподалеку, привалившись спиной к стене и вытянув ноги. Двое из команды растянулись в спальных мешках. У противоположной стены лежал скованный наручниками незнакомец. Его лицо скрывала дыхательная маска, но даже так наблюдалась внушительная гематома, искажающая всю правую часть лица. Взгляд зацепился за рюкзаки, выложенные в ряд у одной из стен. Из одного торчали человеческие руки: две правые… и две левые… Искусственные или натуральные — сложно было различить в темноте. Но, видимо, механизмы, спрятанные в них, были подотчетными. В прошлом это не глядя назвали бы мародерством, издевательством над мертвыми… но сейчас, когда тела шли в переработку, мнение члены социума смотрели на такие вещи совсем иначе.

Марту же это все еще коробило, как задевает невольного наблюдателя кража или насилие.

— Как вы себя чувствуете, адъютант Лэйн? — поинтересовался Кирк. Она отвела взгляд от рюкзаков и приподняла скованные запястья.

— Как думаете, нормально? — вопросом на вопрос ответила Марта, оценивая его расслабленную позу.

— Думаю, вполне хорошо, — ничуть не смутился он. — В отличие от некоторых.

— Я плохо помню, что произошло, — призналась она. Кирк ничуть не удивился и жестом пригласил располагаться рядом.

— Присядьте, вас шатает.

Лэйн послушалась и осторожно опустилась рядом. Мужчина ответил не сразу, продолжая смотреть на пленника в дыхательной маске. Человек в ответ уставился на него. Не надо было зваться телепатом, чтобы прочувствовать всю его ненависть к происходящему.

— Троих он убил сразу. Двое еще помучились. На одном сработал ошейник… Благодаря вашей наводке, мы смогли обезвредить снайпера.