Сновидения - Нора Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ого! – Ева уважительно кивнула. – Да ты и впрямь была девчонка лихая! Но это не значит, что за это ты должна была умереть. Может, ты бы это еще переросла, а может, и выросла бы в такую же лихую взрослую особу, если бы тебе дали шанс. Но шанса тебе не дали. Вот почему в дело вступаю я.
– Да ты такая же, как все. Ничуть не лучше остальных!
– Ну, извини.
– Да пошла ты!
– Сядь! И помолчи.
Теперь подала голос Микки. Она встала, уперев в бока сжатые кулаки.
– Вы не имеете права так с Шелби разговаривать!
– Еще как имею! Это мой сон, и я здесь хозяйка.
– Не люблю, когда ссорятся. – Это была Айрис. Она зажала уши и стала раскачиваться. – Люди не должны ссориться.
– А где твоя собачка? – поинтересовалась Ева. – Разве у тебя ее не было?
– Мы не обязаны вас слушать! – закричала Шелби и одну за другой подняла девочек на ноги. – Мы не обязаны с вами говорить. И мы не обязаны делать то, что вы нам говорите. Потому что мы мертвы! И это не моя вина.
– Господи, да помолчи уже! Закрой рот, дай мне подумать.
– Сама все время говорит, а я виновата…
Ева моргнула, открыла глаза и обвела мутным взором слабо освещенную комнату.
– Что?
– Это я тебя хочу спросить. – Рорк погладил ее по волосам. – Кому это надо закрыть рот?
– Шелби. Девочки вернулись. Эта Шелби… Стервозная девица, просто оторви да брось. Но я, наверное, тоже себя так вела бы, если бы меня в ванне утопили. Который час?
– Рано еще. – Он потянулся к ней и легонько поцеловал. – Спи давай.
Она принюхалась.
– Да ты же уже встал! Только что из душа.
– Сыщика не проведешь.
– У тебе еще волосы не высохли. – Она перебирала влажные пряди. – И пахнешь очень вкусно. – И еще ее сыщицкое чутье подсказало, что на нем ничего нет, кроме банного полотенца. – Спорим, ты уже провел видео-конференцию с Плутоном и голографическое совещание со Стамбулом – или что там у тебя запланировано?
– Еще и мысли читает. Счастливый я человек!
– А можешь стать еще счастливее. – Ева провела рукой по его груди, скользнула вниз к животу и ниже. И усмехнулась. – Но я вижу, ты уже сам обо всем догадался.
– У меня свои дедуктивные методы.
Другой рукой она притянула его за волосы к подушке.
– А что у тебя еще есть?
– Да вроде сладострастная жена. – Его руки тоже занялись делом и скользнули под ее тонкую сорочку. – Плутон подождет.
– Интересно, много ли найдется тех, кто может так сказать? – Она опять потянула его за волосы и приникла к его губам.
И поглощенная этим долгим, ленивым поцелуем, обвила его торс руками и ногами, крепче и ближе прижимая к себе.
Потому что она была счастливой и не собиралась об этом забывать. Она через все прошла – через все, что в прошлой жизни преподнесла ей судьба. А теперь лежит в большой и теплой постели с самым крутым парнем на планете и за ее пределами. С мужчиной, который ее любит, хочет, терпит и понимает. И независимо от того, что принесет с рассветом этот день, этого у нее не отнять. И в первую очередь – не отнять Рорка.
– Люблю тебя! – Она прижалась еще крепче. – Честное слово.
– А я тебя. – Она почувствовала на шее его поцелуй. – Честное слово.
– Докажи.
Она дугой изогнулась ему навстречу. Он вошел.
Медленно приподнимаясь, а потом так же медленно опускаясь, он следил за ее лицом в неясном предутреннем свете. Вот оно, счастье, подумал он. В ее глазах, в непринужденном, плавном движении ее тела, в учащенном биении сердца. И пусть ей приснился тревожный сон, сейчас она отставила его в сторону – ради вот этого мгновения, ради него. Ради них.
Он коснулся губами ее щеки, потом другой, ее лба и только потом – губ. Чтобы доказать, как она просила.
Они давали друг другу наслаждение и охотно брали его. И незаметно подкрался рассвет. Она издала негромкий вздох – тихий вздох счастья, провела рукой по его спине, вниз, а потом вверх, пока пальцы не застряли в густых волосах. Это было приятно, как прогулка по летнему саду.
Желание нарастало, страсть пылала все ярче, и он продолжал на нее смотреть, следить, как глаза ее наполняются блаженством, а тело изгибается дугой, жаждущее продолжения и пика наслаждения.
Теперь ее сердце стучало в унисон с его, а вздох перешел в протяжный, горловой стон. А глаза – глаза в этот миг потемнели и перестали видеть, в этот блаженный миг, когда она уже не распоряжалась собой, а целиком отдалась тому, что происходило между ними.
Приближаясь к вершине блаженства, беря от этой минуты все возможное, он утонул в ее глазах, утонул в ней.
Она лежала под ним, безвольная и ослепленная. Если бы попросить ее назвать одно-единственное желание на один-единственный день, она выбрала бы именно это: остаться так, вдвоем, сплетясь телами, объятыми теплом и умиротворением.
Она повернула голову и зарылась лицом в его волосах, давая себе утонуть в его запахе. И неважно, что ее сегодня ждет – она унесет с собой и этот запах, и это тепло.
Когда она шевельнулась, он прижался губами к ее шее, потом приподнялся, чтобы еще раз окинуть ее взглядом.
– Заснуть сумеешь?
– Мне кажется, я уже проснулась. Можно и вставать.
Он перекатился и притянул ее к себе под бок.
– А у тебя разве Плутон там не на низком старте?
– Чуть позже.
Она догадалась, что он решил ее убаюкать, чтобы она еще поспала, но в голове уже крутились мысли.
– Я не виню девочку в том, что произошло.
– Ну конечно.
– То, что я считаю, что ключ к разгадке в ней, это еще не значит, что она виновата.
– Задела она тебя, да?
– Мне кажется, что я ее воспринимаю как часть себя – я в ее возрасте такую роль тоже на себя примеряла. Только без минетов и спиртного обходилась.
– Рад это слышать.
– Эта роль знаешь как называется? «Хочу жить по-своему, отдельно ото всех». Просто она, насколько я могу судить – и это подтверждают последствия, – выпустила все это наружу. А мне удавалось в большинстве случаев не давать себе волю.
– Ева, она жила в надежном месте – во всяком случае, таким оно должно было быть. Тебе такое редко выпадало.
– Но я все равно это все ненавидела – надежное, ненадежное. Терпеть этого не могла. Думаю, и с ней было то же самое – или я приписываю то, чего не было? Мне кажется, она всякие правила и установления ненавидела, терпеть не могла, считала их бредом собачьим. Даже Себастьянов Клуб. Не ее это было, понимаешь. А дальше могло произойти следующее. Кто-то из ее знакомых воспользовался ее настроением. Она-то думала… или я опять увлеклась? Она думала, это она его использует, а на самом деле она была еще совсем девчонка и ее нетрудно было водить за нос. Возомнила, что ей все нипочем, а на самом деле еще с детством не рассталась.
– И как тебе это поможет?
– Пока не знаю. Я пытаюсь составить ясную картину обо всех них, а Шелби мне уже очень даже понятна. Ну ладно, тебе надо идти, изображать Императора Вселенной. Я, пожалуй, немного покручу педали в тренажерке, прежде чем засяду за работу.
– Я освобожусь где-то через час. Встретимся за завтраком.
– Годится.
Они встали с постели, он прошел в гардеробную выбирать костюм, она схватила горсть конфет.
Натягивая майку, она взглянула на мужа и нахмурилась.
– Это ведь не Плутон, правда?
– Пока нет. – Рорк улыбнулся. – Будет и Плутон, дай только срок.
Сгоняя с себя семь потов на тренажерах, Ева одновременно обдумывала разные версии, давала голове прокрутить всевозможные варианты событий. Назанимавшись вволю, она на лифте вернулась в спальню и сразу прошла в душ.
Когда она вышла, Рорк еще не вернулся, поэтому она заняла себя разглядыванием финансовых отчетов, которые он обычно смотрел с утра пораньше, когда она еще и глаз открыть не успела.
Ева бросила взгляд на кота, который терся головой о ее ногу. Что-то заподозрив, она нагнулась и принюхалась.
– Я знаю, Саммерсет тебя уже покормил. Хавчиком так и несет.
Он лишь уставился на нее своими двуцветными глазами, потом легонько боднул ее в голову.
Вот хитрец, умеет же настоять на своем. Ева поднялась и заказала наверх небольшое блюдце молока. Когда молоко было доставлено, она поставила его перед котом. Тот радостно залакал, а она, почти не глядя, взяла себе из гардеробной брюки, какой-то джемпер и пиджак, который, по ее справедливому суждению, видела впервые. Но ей понравилась темно-шоколадная кожаная отделка на карманах и мягкая ткань, да и в целом он был, несомненно, хорош.
Надевая пиджак поверх джемпера и кобуры с пистолетом, она заметила этикетку.
– Кашемир. Господи… Господи ты боже мой, зачем он это делает? – обратилась она к коту, который невозмутимо продолжил свое тщательное умывание. – Смотри. Нет, ты только посмотри! Я же начну вязать какого-нибудь психа – и пиджаку конец. Ну, гляди же!