Мальчик и его собака перед концом света - Чарли А. Флетчер

них первый кусок сот, который был размером с ее голову, только более плоским по бокам. Затем она щелкнула пальцами, показывая, что я должен снять свою защитную повязку. Мой ужаленный глаз заплыл, поэтому я мог видеть только одним. Джон Дарк удивилась, хотя я не знаю, что удивило ее больше: мой вид или тот факт, что я не поднял шум из-за укуса пчелы.

В тот момент еще одна пчела недовольно загудела под моей одеждой, и все пошло наперекосяк. Когда я быстро расстегнул ворот рубашки, Джон Дарк что-то увидела, и ее глаза расширились. Я заметил это и подумал, что она узнала мой секрет, но она отвела взгляд, и я понял, что Джон Дарк увидела что-то другое. Поскольку меня охватило облегчение, а еще у меня очень болел глаз, я не успел сообразить, что могло вызвать у нее такую реакцию.

Женщина порылась в своей сумке и убрала что-то в карман, прежде чем повернулась ко мне. Она отломила кусочек сот, и золотистый мед потек ей в руку.

Затем Джон Дарк показала на мой глаз и дотронулась пальцем до меда.

«Бон, — произнесла она. — Ле мьель сэ бон пур са[29]».

Я позволил ей нанести мед на заплывшее веко. Он был липким и теплым, а потом произошло что-то непонятное и шокирующе болезненное. У меня резко заболела шея, потому что Джон Дарк достала что-то из кармана, скрутила над моей головой и крепко стянула.

Тонкая медная проволока ловушки для кроликов впилась в мою шею. Женщина выхватила нож из-за моего ремня. Все произошло так быстро, что на секунду я растерянно замер. Задыхаясь, я попытался ослабить удавку. Женщина зашипела мне в ухо и прижала кончик ножа к моей голове, предупреждая, что я должен вести себя тихо.

Она долго и быстро говорила, выплевывая слова в длинном потоке гнева. Я не знаю, что именно, но это явно не сулило ничего хорошего. А потом женщина поддела ножом стальной шарик моей цепочки и начала рассматривать счастливую восьмерку в окружении стрел.

Она молчала. Я не двигался. Мне казалось, что кровь капает из-под проволоки вокруг моей шеи. Возможно, это был пот.

Я слышал лишь отдаленное гудение пчел и гулкое биение сердца у меня в груди, словно в панике секрет пытался вырваться на свободу.

«Пьютан», — процедила Джон Дарк, сплюнув. В этом слове было удивление и разочарование. И злость. Много злости.

Она потянула цепочку так, что та порвалась, взяла подвеску и начала рассматривать символ на ней.

Мою счастливую восьмерку среди стрел, летящих в разные стороны.

Но она не принесет мне удачу.

С удавкой вокруг шеи и очень злой женщиной, затянувшей ее, я никогда не увижу этот мир.

«Что? — устало спросил я. — Что?»

Джон Дарк поднесла подвеску к моему здоровому глазу и извергла поток слов, из которых я уловил только два.

«У этиль?[30] — повторяла она. — У этиль?»

Глава 21

Ки эй ву

Подвеска оказалась ключом. Я не тороплю события, рассказывая тебе об этом сейчас. Я просто знаю, что это ключ, потому что позже Джон Дарк показала мне это слово в словаре, пытаясь выудить из меня информацию о том, где я нашел подвеску и что произошло с ее бывшим владельцем. Я не тороплю события, потому что то, что открывает этот ключ, до сих пор остается тайной. Эта история — не о загадочном путешествии, в конце которого я открою волшебную дверь волшебным ключом. Это другая история. Я пишу ее, сидя за запертой дверью, без ключа, не зная, выберусь ли я когда-нибудь на свободу.

К тому же, я поверил Джон Дарк на слово. Подвеска не была похожа на ключ. Женщину больше интересовало, как и у кого я ее взял. Я попытался объяснить, что нашел подвеску на вершине башни, но мой ответ разозлил Джон Дарк еще больше. Она не поверила мне. Она продолжала спрашивать о каком-то мужчине. Стучала ногтем по строкам в словаре со словами «где» и «мужчина». Все мои ответы казались ей неправильными. Какой мужчина? Нет мужчины. Нашел ключ. Нашел ключ на башне. Не знаю. Казалось, своими ответами я лишь сыпал соль на невидимую рану.

Джон Дарк яростно тряхнула меня и посмотрела в глаза.

«Эй ву? — спросила она. — Ву, Гриз. Ки эй ву?[31]»

В ответ я, все еще потрясенный, лишь пожал плечами.

«Я не знаю, что вам нужно, — ответил я. — Но я не враг».

Женщина связала проволокой мои руки за спиной и ослабила удавку. Она привязывала меня к расслаивающимся металлическим опорам, которые крепили сиденья к ступеням стадиона, когда вернулся Джип. Он бросил кролика мне в ноги и растерянно посмотрел на нас, почуяв неладное. Джон Дарк выпрямилась, прошипела несколько слов и ушла к лошадям. Джип посмотрел на нее, перевел взгляд на меня и заскулил. Он не понимал, почему я не потрепал его между ушами и не поднял кролика.

«Мы в беде, малыш», — сказал я. Я попытался ослабить проволоку, связывающую мои запястья, но оставил эти попытки, потому что металл врезался в кожу. Джип увидел, как я вздрогнул от боли. Он поднялся по ступеням, посмотрел на мои руки, связанные за спиной, и заскулил, не понимая, что происходит.

«Все хорошо, — произнес я. — Все будет хорошо».

Он облизал мои руки. Я, как мог, почесал ему шею кончиками пальцев. Джип отодвинулся и гавкнул.

«Все будет хорошо, — повторил я. — Она успокоится».

Но Джон Дарк не успокоилась. Она привела лошадей на заросшую травой поляну. Пронесла мой рюкзак мимо меня и скрылась в проходе, где ступени исчезали в помещении стадиона. Площадка на вершине арены напоминала квадратную пещеру, обнесенную бетоном. Там женщина разбила лагерь, развела костер и разложила свой спальный мешок. С трудом обернувшись, я мог наблюдать за ней.

Она тихо и яростно говорила сама с собой. Открыла мой рюкзак и разложила его содержимое на полу перед собой. Что бы она ни искала, этой вещи у меня не было. Это разозлило ее еще больше. Джон Дарк опустилась на корточки и посмотрела на меня так, словно все беды в мире произошли по моей вине. Ее молчание и жесткий взгляд пугали меня. Следов юности на ее лице как не бывало.

С наступлением темноты бетонная крыша и стены площадки, где женщина разбила лагерь, создавали теплый квадрат в окружающей черноте, но это лишь заставило меня ощутить холодок наступающей ночи. Неожиданно стало холодно, и мне не