Снежинка - Александра Стрельцова

КСЮША

- Доброе утро малыш, - шепчет Никита на ушко, ласково поглаживает ели заметный животик.

- Доброе, - целую мужа, - а сколько время? - бурчу сонно.

В последнее время очень хочу спать, даже боюсь представить, что будет дальше?

- Уже девять, и вам с малышом пора завтракать, - целует мой животик.

- А, что у нас на завтрак? – спрашиваю мужа.

- Омлет и яблочный сок, - довольно улыбается.

- Как же я хочуууу кофееее, - хнычу, как маленький ребенок.

- Нет! Милая, эту каку вам нельзя, - подхватывает меня на руки с пастели и несет в ванную, - давай чисть зубки, умывайся и приходи на кухню, - целует меня в кончик носа.

Делаю утренние процедуры, иду на кухню, пахнет волшебно. Ник накрыл уже на стол, сажусь за стол и сразу принимаюсь за еду. Как вкусно ууу! Ник глухо смеётся, наблюдает за моей довольной моськой.

По квартире разносится пение птичек - это звонят в дверь. Ник поднимается, целует меня в щеку, и идет открывать. Слышу приглушенные голоса, кого это там принесло с утра пораньше? Раздаются шаги по коридору, и на кухню проходят трое: Ник, Антон и Матвей, смотрю на мужа, отодвигаю тарелку с омлетом.

- Что он здесь делает? – зло смотрю на Ника, - мы же договорились, для него вход к нам домой закрыт, - не скрываю своё негодование.

- Ксюш, подожди, - подаёт голос Матвей, - не гони меня, дай мне всё объяснить и я уйду. Если хочешь, больше не увидишь меня, даже, когда будешь приезжать к Арине в гости, я буду уходить из дома, - говорит этот козёл.

Сижу с открытым ртом, это, как интересно он собирается находиться с Аришей в одном доме? Что я пропустила, не общаясь неделю с подругой? Перевожу взгляд на Ника, тот закусывает нижнею губу, и смотрит с мольбой. Ну уж нет, просто так я не сдамся!

- А с чего ты взял, что будешь находиться в одном доме с Аришкой? – приподнимаю одну бровь вверх, - она тебя никогда не простит за измену! – говорю ровным голосом.

- Вот об этом я и хочу, поговорит, – делает глубокий вдох, - Ксюш я не изменял Арине, я люблю её и дочку люблю, - его голос, почему-то изменяется дрожит.

- Я своими глазами видела, как ты не изменял! – начинаю ещё сильней злиться.

- То, что ты видела правда, - смотрит твёрдо, - мы находились в одной постели, но я не изменял, это всё Машка подстроила, - голос срывается на грохот.

- Не произноси имя этой здесь! – шиплю как змея.

Ненавижу обоих, сколько боли они причинили Арине.

- Она, что насильно уложила тебя в постель? А нет! Подожди, - поднимаю руки верх, чтобы он молчал, - она тебя заставила! Точно: пришла к тебе, отвела в комнату, приказала раздеться, уложила в постельку, занялась с тобой сексом, а после уложили баиньки, спев перед этим колыбельную, и сама решила остаться, - выдавливаю в слова весь яд, который у меня есть.

Я с ней спал, но не изменял, бесит сволочь.

- Матвей ты даже вины своей не можешь признать, изменил, так будь добр, не отрицать этого! – качаю головой.

- Всё достали! – лезет в карман куртки, - слушай запись и делай выводы, - перед домной появляется маленький диктофон.

Сам садиться напротив меня, включает запись. Только сейчас замечаю царапины на лице, похожи на следы от ногтей - это кто его так? Да хотя, какая мне разница, поделом ему! Мало, нужно было всю его смазливую морду расцарапать. Перевожу взгляд на диктофон, начинаю слушать.

С каждым услышанным словом на записи, слёзы ещё сильнее текут по моему лицу, скатываясь по подбородку на шею. Чувствую горячие ладони Никиты на своих плечах, слегка сжимает, целует в макушку. Поднимаю глаза на Никиту.

- То есть, если бы я рассказала тогда, из-за чего всё это произошло, Арина была бы  счастлива, а Снежка росла с обоими родителями? – реву, чувствую вину за собой, что распаляла грудь всё сильнее по мере осознания случившегося, - это я виновата, я не разобралась, я плохая подруга, - утыкаюсь в грудь мужа.

- Блин малыш, да почему ты считаешь себя виноватой? Ты самая настоящая подруга, какая только может быть! Ты хранила секрет все четыре года, поддерживала Аришку, стала крёстной Снежки. Успокаивайся солнышко, переставай, а то плохо станет, нельзя так плакать! - Никита целует, вытирает слёзы, крепче прижимает к себе, - всё родная моя, всё хорошо, успокойся.

Поднимаю взгляд на Матвея, у него у самого в глазах блестят слёзы, взгляд растерянный, наверное, не ожидал столько слёз, из одной девушки. Выбираюсь из объятий мужа, встаю, подхожу к Моту и обнимаю, знаю, Ник не будет ревновать.

- Матвей прости меня, пожалуйста, что не верила, считала предателем, - снова реву.

Эх гормоны, гормоны.  Бедные мужики, сколько они терпят?

- Ксюш! – обнимает в ответ по-дружески за плечи, - мне не за что тебя прощать. Ты поможешь всё рассказать Арине, меня она слушать не станет, даже видеть не захочет. Может даже не любит уже, - слышу по голосу, Матвей превратился в квашеную капусту.

- Любит Матвей, любит и всегда любила, она в этой Америке ни с кем не встречалась. Да и вообще, ты у неё единственный мужчина был, - отстраняюсь от парня, глаза горят, на лице счастливая улыбка. 

Сбоку от нас раздаются не понятные: завывание, всхлипы. В недоумении переглядываемся с Матвеем, поворачиваем головы в  сторону, и таращимся округлившими глазами на источник шума.