Механизм "Ноль" - Стаснислав Коронько

Выстрела не последовало; Ен открыл глаза. Винтовка снова оказалась у бедра стрелка, и казнь, по всей видимости, откладывалась.

— Лейтенант, — начал парень, — вы ведь понимаете, что живым вы мне не нужны. Так зачем тогда испытываете мое терпение? Я вас прошу ответить на один простой вопрос. Вы тем самым еще на какое-то время продлите себе жизнь, а меня избавите от необходимости возиться с вашим трупом.

— А, — понимающе протянул Ен, — премьер потребовал подтверждения моей смерти.

— Да.

— Тело или фотографию?

Раздался обреченный вздох, свидетельствовавший об оценке стрелком умственных способностей премьера.

— Тело.

— Значит, вот почему мне пришлось ждать тебя почти целый час.

— Угу, — промычал стрелок, — пришлось повозиться, вскрывая тот «Ирбис». Хотя и так, после вашего прыжка, было понятно, что я пристрелил не того.

— И это значит, — продолжил допытываться Ен, — что…

Стрелок покачал винтовкой, прерывая вопрос Ена, и твердо произнес:

— Хватит. Мне нужно знать, где танк. Отвечайте!

Ен закусил губу, обдумывая шансы своих спутников уйти от погони, и результат получался совсем безрадостным. Несомненно, главной целью был Тэм и, пока он оставался в танке, гончая премьера от них не отстанет.

— Километрах в тридцати отсюда, — сказал Ен. — Ждут меня.

— Отлично. — Стрелок махнул левой рукой, предлагая пленнику двинуться вслед «Грайдеру». -Идите вперед лейтенант.

— Пешком?! — в притворном удивлении воскликнул Ен, но приказу подчинился и не спеша направился вглубь гор. Проходя мимо прижавшегося к скале стрелка, голосом смертельно уставшего человека он произнес: — А я-то думал, мы на чем-нибудь поедем. Ведь должен же ты был на чем-то за нами ехать. Для пешего ты передвигаешься слишком быстро.

— Мы можем вернуться, — спокойно предложил офицер, двинувшись за Еном. — Но тогда пользы от вас мне больше не будет никакой. Придется пристрелить.

— А так я тебе зачем?

— Убеди своих друзей подчиниться и впустить меня в танк. — Стрелок помедлил, а затем добавил: — Если твои спутники согласятся сотрудничать, то я не буду их убивать.

Ен обернулся так резко, что даже запнулся о массивный камень и почти полетел на землю. Син не позволила ему упасть и, отреагировав на попытки носителя вернуть себе устойчивость, незаметно для него выровняла броню. Стрелок за это время уже успел поднять винтовку, слегка надавить на курок — совсем легко, чтобы просто снова почувствовать его, — и, убедившись в отсутствии опасности со стороны Ена, снова опустить её.

— Ведь врешь же, — продолжив путь, уверенно заявил Ен.

— Нет, не вру. Я просто не хочу лично кончать ребенка. Как его там? Марат?

— Ага, — угрюмо подтвердил Ен.

— Вот доедем все вместе до купола, — продолжил тот, — и там ими займутся другие. Мне уже на сегодня хватило вида каши из мозгов.

— Эстет хренов, — пробормотал Ен.

— Будем считать, что я этого не слышал, — сказал стрелок. — Однако еще несколько подобных замечаний и я не поленюсь донести ваше тело до своего транспорта.

— И как же ты тогда будешь доставать Тэма из "Грайдера"? — наглым голосом, испытывая своего оппонента на прочность, спросил Ен. — Наверное, премьер предпочел бы видеть его живым и как можно скорее.

— Почему вы так считаете?

— А зачем же тогда ты бегаешь за нами со снайперской винтовкой? У тебя есть транспорт, а это значит, что в нем наверняка есть и ракетная установка. Что же еще удерживает тебя от того, чтобы использовать её?

— Хм… верно подметили, — подтвердил стрелок. — Тэм нужен премьеру живым.

— Ха! Какой я догадливый, — восхитился собой Ен. — Давай еще попробую угадать что-нибудь. Например, откуда у тебя такой модный прикид? Ведь…

— Слушай, — раздраженно прервал его стрелок, — тебе что, совсем наплевать на свою жизнь? Насладился бы последними часами и не доставал меня.

Ен торжествующе улыбнулся, фальшиво просвистел короткую мелодию и с граничащей с отчаянием смелостью обреченного произнес:

— Я вот и наслаждаюсь, доставая тебя. Я ведь всё равно уже не жилец. Так какая мне разница, когда я умру — сейчас или в конце этого дня.

— Да, вы правы, — немного подумав, согласился с ним стрелок. Затем приказал своей хранительнице: — Отключить внешние динамики.

— Ну хотя бы имя своё сказал, — с легкой улыбкой произнёс Ен, преисполненный довольства.

Теперь можно было не вызывая подозрений закрыться в своей броне и надиктовать для своих спутников распоряжения, которые будут переданы в танк единым пакетом данных, как только с ним будет установлена связь. Стрелок совершил ошибку, отправившись с ним в одиночку, и Ен собирался этим воспользоваться.

Глава 4

Гроза на Агарде началась как всегда сразу и неожиданно. Внешне от её приходи ничего особенно не изменилось, но в какой-то момент идти стало почти невозможно. Мощные порывы ветра угрожали сбить двоих путников с ног, скорость передвижения упала почти вдвое и появилась угроза заблудиться.

Ломаные столбы молний змеились к земле от почти черных, бурлящих облаков, озаряемых их всполохами, и с каждой минутой, приближаясь, вспышки становились всё чаще. Ен нисколько не страшился разбушевавшейся природы Агарда- «Ирбис» легко мог выдержать удар молнии, что Ену уже не единожды пришлось испытать на себе, но вот для привыкшего к покою купола офицера правительственной роты такой разгул стихии был в новинку. Стражник Ена мужественно шагал за своим пленником минут десять, а затем вышел на связь и, указывая на невысокую, но довольно крутую гору с плоской вершиной чуть в стороне от их маршрута, приказал:

— Двигай туда.

Ен послушно потопал в указанном направлении, наклоняясь всем корпусом вперед. Буря не продлится долго, но ходьба в таких условиях была настоящей пыткой, поэтому небольшой привал был благом даже для привычного ко всему Ена.

Они быстро добрались до горы и зашагали вдоль её склона, ища какое-нибудь укрытие. Обнаружить его не составило труда. Прямо у подножия крутого склона они заметили неглубокую, метра два, каверну высотой с человеческий рост. Не сговариваясь, дошли до неё, забрались внутрь и уселись у стен друг напротив друга, подтянув к себе ноги. Ширина этого углубления была не слишком большой, поэтому винтовка стражника, всегда направленная на Ена, почти упиралась дулом в его грудь.

Высвечиваемые молниями, они просидели в молчании минут пять, пока Ен наконец не проявил инициативу и не обратился к своему стражнику.

— Эй, послушай. Мне одна вещь никак покоя не дает.