Клятву сдержали - Ибрагим Друян

В нашей семейной библиотеке бережно хранится небольшая книга под названием "На оккупированной земле". Автор ее - Владимир Кириллович Яковенко, командир бригады имени Гуляева. На книге рукой автора написаны такие слова: "Самым большим моим боевым друзьям, бесстрашным медикам нашей бригады Ибрагиму и Марии в память о совместных боях и походах в глубоком тылу врага".

Немало теплых слов в этой книге посвящено партизанским медикам, их самоотверженному труду, героизму. Эти люди заслуживают того, чтобы рассказать о них подробнее.

В апреле 1944 года наша бригада базировалась в деревне Тышковичи Ивановского района Пинской области. Отсюда партизанские отряды почти каждый день наносили смелые и неожиданные удары по врагу. Здесь находился штаб бригады, госпиталь, все наши вспомогательные службы. Долгое время гитлеровцы не трогали нас. И вот однажды ранним утром разведка принесла тревожную весть - к деревне приближаются крупные силы противника в сопровождении танков и бронемашин.

На подходах к деревне срочно была организована оборона, и когда появились враги, встретили их дружным огнем. Фашистские танки, сопровождаемые пехотой, пошли в обход. Чтобы не оказаться в кольце, мы начали отходить к фольварку Миничи, который находился в полутора километрах от деревни.

Решение, принятое командиром бригады Владимиром Кирилловичем Яковенко, было совершенно правильным. Фольварок располагался в болотистой местности, пробраться к нему можно только по кладкам, танки и бронемашины сюда не пройдут.

Заняв оборону, командир приказал переправить раненых и больных в безопасное место на остров за Миничами. Там уже находились наши инфекционные больные. Но делать нечего, пришлось разместить с ними и раненых, ограничив возможность контакта.

Когда все раненые были доставлены на остров, я вернулся и занял место в обороне на окраине Миничей.

Немцы вступили в деревню, бой временно затих. Мы даже стали надеяться, что сюда фашисты не пойдут, побоятся преследовать нас в болотах. Однако на этот раз расчеты наши не оправдались. Через некоторое время немцы открыли сильный минометный огонь по фольварку. Но за это время передышки мы успели хорошо окопаться, и мины врага большого урона нам не причинили.

Минометная обработка нашей передней линии длилась, наверное, минут двадцать. Потом фашисты пошли в атаку. Когда они подошли на близкое расстояние, послышалась команда: "Огонь!". Дружно заговорили наши пулеметы и автоматы. Гитлеровцы залегли, атака захлебнулась. Прошло немного времени, и немцы снова поднялись в атаку. И опять их встретил яростный огонь партизан...

Несколько раз враги поднимались на штурм и всегда с большими потерями откатывались назад.

У нас появились раненые. Теперь уже врачи, фельдшера, медицинские сестры вышли на передовую с санитарными сумками. Под свист пуль и осколков раненым была оказана первая помощь, все они были перенесены на вторую линию обороны.

Замысел комбрига В. К. Яковенко в этом бою сводился к следующему. Он решил продержаться до темноты, а затем, оставив небольшой заслон, через болото, по только известным нам проходам, уйти из зоны блокады. Но мобильность бригады сковывалась ранеными и больными, которых к тому времени было уже человек восемнадцать. Оставить их в фольварке мы, конечно же, не могли. А транспортировка на носилках скопала бы действия бригады как раз в тот момент, когда быстрота маневра была решающим фактором.

Владимир Кириллович и здесь проявил свои незаурядные способности военного руководителя. Остров, на который мы должны были отступать ночью, и фольварк разделялись каналом шириной около трех метров и глубиной примерно в метр. Но под водой была зыбкая почва, и перейти его вброд невозможно. В фольварке имелось несколько лодок. Кроме того, по распоряжению командира партизаны сколотили два плота. На этот водный транспорт мы погрузили всех раненых. Часть партизан переехала по каналу на лодках и плотах подальше от места боя, остальные продолжали сражаться.

Продержались мы до ночи, затем отошли на остров. Немцы были уверены, что никаких водных средств у нас нет, следовательно, до завтра никуда мы не денемся. Утром они рассчитывали с помощью минометов и авиации разгромить нашу бригаду.

Мы перехитрили фашистов. Когда рассвело, они действительно открыли огонь из минометов по фольварку, а самолеты начали сбрасывать ящики с гранатами. Но весь этот смертоносный груз падал на пустое место. Мы же в это время находились на острове.

Дождавшись темноты, на лодках по отводным каналам перебрались через болото, переправили раненых и имущество. А к следующему утру были уже далеко от опасной зоны.

К середине дня мы вышли в район дислокации 208-го партизанского полка, где командиром был майор Беспоясов. Нас накормили, разместили по хатам, дали возможность отдохнуть после трехсуточных боев. Особая забота была проявлена к нашим раненым и больным.

Героическими делами во время партизанских боев с фашистами прославились и наши медицинские сестры. Об одной из них мне и хочется рассказать. С ней связана моя судьба. Но для этого придется вернуться несколько назад.

В январе сорок третьего года из Полесского партизанского соединения в деревню Альбинск была доставлена группа тяжелораненых партизан для отправки на Большую землю. Раненых сопровождала медсестра Мария Вежновец. Здесь в лесу, неподалеку от деревни, находился партизанский аэродром, где предстояло ожидать самолет. Когда он прилетит, никто не знал, связь с Большой землей была не регулярной. О прибытии самолета нам сообщали самое большое за день до его прилета.

Надо было ждать и ухаживать за ранеными, делать перевязки. И Мария Вежновец все это выполняла. Ей помогала хозяйка дома, где расположили раненых, солдатка, муж которой воевал в рядах Красной Армии.

Шли дни, самолет не прилетал. У Марии кончился перевязочный материал, и она с хозяйкой стала ходить по хатам, собирать все, что могло послужить в качестве бинтов. Но вскоре и этот резерв истощился. Между тем двум больным стало хуже, необходима была специальная медицинская помощь. Ближайшей деревней, где находился врач, была Сосновка. Мария решила ехать туда.

В тот день я занимался приготовлением мази из березовых почек. И вот вижу в окно: к домику, где располагалась аптека партизанского госпиталя, подкатывают сани. В них - две симпатичные девушки. Одну из них я знал. Это была москвичка Лина, партизанка, прибывшая к нам вместе с оперативной группой. Она работала медсестрой и иногда заезжала ко мне. То попросит несколько бинтов, то немного лекарств. Делился с ней, чем мог. Но вторую девушку я видел впервые.