Дон-Коррадо де Геррера - Николай Иванович Гнедич

Рожер (с негодованием бросив на землю свою саблю)

Как, черт задави! Разве не по доброй воле уступаю я тебе мое право? И ты еще сомневаешься?

Гундо

Погоди, Рожер, я понимаю, что сказал Вольф; он сказал правду. Ибо и самая паутина гораздо крепче, нежели союз разбойников, мы должны скрепить его клятвами; пусть буду я первый, завязавший узел. (Твердым голосом.) Вольф, клянусь душою убитого тобою Роберта, клянусь всеми ужасами ада, всем, что есть еще для тебя свято: я весь твой до тех пор, пока дьяволы не вырвут души из тела. (К разбойникам.) Дайте мне, братцы, свои руки, станьте вокруг и клянитесь.

Все разбойники, взявшись за руку, составляют круг. Раймонд

Верно и неизменно служил я Рожеру, пускай же висельница, колесование, пускай самая постыднейшая смерть постигнет меня, если я не верно буду служить тебе по самую смерть.

Все

Мы все верно и неизменно будем служить тебе.

Вольф

Хорошо, на первый раз сделаю я вам опыт послушания. Всех вас лишаю я права на Марию.

Раймонд

Фи! Что с нею будешь делать?

Вольф

Ничего я с нею не буду делать, ничего и вы с нею не должны делать; пусть она живет спокойно.

Раймонд

Рожер дал слово отпустить ее.

Вольф

Я уничтожаю его, что вы на это скажете?

Разбойники

Согласны! Все согласны!

Вольф

Хорошо! (Подняв саблю, брошенную Рожером) С этою саблею я беру и твое право, Рожер.

Гундо

Ура! Ура!

Рожер

Я с радостию уступаю тебе его, сердечный приятель. (Сняв с себя ножны, привешивает их Вольфу)

Вольф

Гундо, ты был свидетелем, сдержал ли я первую свою клятву. Рожер, и ты также знаешь. Кто еще потребует от меня клятвы в верности?

Рожер и Гундо

Мы верим, верим одному твоему слову!

Вольф

В противном же случае первый, приметивший во мне одно слово, одну мину измены, первый, говорю, да обратит меня в труп, и первого, замеченного мною, этою саблею я обращу в труп.

Гундо (с жаром выхвативши свою саблю)

И первого, замеченного мною в измене, я обращу в труп. Атаман! Я твой, пока не издохну. (Дает Вольфу свою руку)

Все разбойники

Мы все твои рабы по смерть свою!

Вольф

Рожер, дай и ты мне свою руку. (Держит Гундо правую и Рожера левую руку) Я ваш атаман.

Все (с криком)

Ура! Ура, Вольф! Ура, наш атаман!

Явление 10

Те же и Эврард, скоро прибегая.

Гундо

Га, черт задави! Теперь я готов драться с самым Вельзевулом.

Эврард

Что за радость? Не добыча ли какая?

Гундо

Радость! Великая радость, комрат.

Рожер

Вольф нашим атаманом!

Эврард (задрожав от досады)

Право? Радуюсь. (Оборотившись спиною к Вольфу, свищет)

Гундо

Как? И ты при всём этом так хладнокровен?

Эврард

Я? Я скоро тресну от радости. (Бросается на стул)

Рожер

Так, радостно начали мы этот день; и вдвое радостнее кончим его. Эй, братцы, я пока буду еще повелевать вами, ибо Вольф у нас еще гостем [здесь][129]. Мы станем угощаться самыми лучшими кушаньями, самыми лучшими винами; составим громкий хор с роговою музыкою. Эй! Ступайте несколько из вас и на зеленой равнине разложите огни и приготовляйте там всё, что нужно.

Некоторые разбойники уходят.

Гундо

О! Мы такими винами станем потчевать, Вольф, которые сами льются в горло; мы также составим празднество, какого и государи в день своего рождения не имеют. Вольф, не правду ли я сказал, что рабская жизнь не стоит и одного вольного часа? (К Эврарду, который, качаясь на стуле, свищет с досадою.) Эй, брат, ты что не расправишь своих морщин? Теперь не о чем думать, когда Вольф у нас атаманом. (Таща его со стула) Вставай, комрат, давай плясать.

Эврард (оттолкнув его)

Убирайся к дьяволу! Плясать, когда у меня еще раны на груди не зажили.

Гундо

Эта скотина только и носится с своими ранами. Да у меня хотя б череп надвое был разрублен, так бы он сросся от радости. Вольф нашим атаманом, слышишь ли? А ты, надувши губы, свистишь. Нет! Я заставлю тебя веселиться. (Стаскивает его со стула и ворочает) Ну! Так, тра-ла-ла, тра-ла-ла-ла!

Эврард (вырвавшись и ударив ногою в землю)

О! Я так повеселюсь, что вы все треснете со смеху. (Убегает с яростию)

Гундо (кричит ему вслед)

Ладно! Ладно! Мы можем приготовиться к веселому зрелищу. Эта скотина на словах куцы бойка, а как придет к делу, так он как мышь в кошечьих лапах.

Вдали слышна роговая музыка.

Чу! Музыка. Прекрасная выдумка. Мы проводим своего атамана с музыкою.

Вольф

Рожер и Гундо, дайте мне еще свои руки, обнимите меня. Теперь мы братья. (Трясет их руку) Если огонь, извивающийся в руках ваших, находится и в сердцах; если жар, изображающийся в словах ваших, будет и на самом деле, то я нарушу свою клятву, которую произнес противу всего рода человеческого. Так, нарушу, ибо не один я совершу ее.

Гундо

О! Что до этого касается, то пусть большие бояры заводят побольше датских собак[130] и пусть потолще сделают запоры в своих сундуках.

Вольф

Я не могу понять, чем мы будем через год.

Явление 11

Разбойники с факелами и веселою роговою музыкою.

Раймонд

Всё готово, все ожидают только тебя, атаман.

Гундо

Пойдем, атаман, и за винами станем рассуждать, чем мы будем через год.

Вольф

И девушка Мария должна идти с нами.

Раймонд

Она, я думаю, спит теперь.

Рожер

Дурак! Разве ты не слышал, что сказано: она должна идти.

Вольф

Рожер, ты не хорошо меня понял. Поди, Гундо, если она не спит, позови ее ко мне.

Гундо уходит.

Эту девушку мне надобно узнать покоротче. Кто она такова?

Рожер

Раймонд, ты ее привел, ты должен знать, кто она такова?

Раймонд

Она дочь какого-то фон Штейна; но, право, воспитана не по-дворянски — всякая крестьянка развязнее ее. Атаман, если ты думаешь найти в ней что-нибудь доброе, то ошибся; ибо в целый месяц ты не услышишь от нее ни одного слова — такая скромная, такая стыдливая.

Явление 12

Те же, Гундо и Мария.

Гундо

Эта девушка любит более говорить сама с собою, нежели с людьми. Я застал ее рассуждающую о какой-то наружной красоте.

Вольф

Любезная девушка, дай мне свою руку. (Берет ее руку) Если ты не привыкла говорить с рабами, так говори с их господином. Пойдем, нас ожидает радость.

Мария (потупив в землю