Превосходство разума (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Клиентов здесь обслуживают или кормят только своих? — Ответил я вопросом на вопрос, извлекая из кармана серебряную монетку и гадая, владеет ли громила какими-то навыками сканирования или же слово «бродяга» вызвано сугубо моим внешним видом….Который несколько серьезных драк, после которых одежду никто не штопал, улучшить ну вот никак не могли.

— Проходи, но не бузи, — громила сдвинулся в сторону, а остальные трое охранников меня даже и словом удостоить не пожелали. Негры бдительно дремали опершись на копья, а владелец ятагана покачивался с носка на пятку и подбрасывал в ладони маленький камешек, то ли выполняя некое гимнастическое упражнение, то ли просто пытаясь убить время. — С нарушителями спокойствия у нас здесь разговор короткий. И торговаться с барменом тоже не принято!

Бармен внутри действительно был, причем, как и полагается — за стойкой. Помимо него в помещении присутствовало около десятка мужчин и два людоящера, разделившихся на три компании вяло копающихся в еде, а также одна официантка, как раз сейчас сгружающая за один из укрытых длинными голубыми скатертями столиков четыре бутылки вина. Интерьер ресторана был ожидаемо выдержан в морской тематике: полы и столы из темного дерева, очень похожего на палубные доски. Правда никаких лавок или дешевых хлипких стульев, которые так удобно ложатся в руку во время пьяной драки: массивные деревянные кресла с мягкими подушечками в районе седушек поднять в воздух сумел бы разве только настоящий гигант…Или тот, чья сила благодаря набранным уровням позволят этого самого гиганта завязать узлом. Стены были декорированы гарпунами, сетями, трезубцами, неизвестными мне флагами и даже картами, а с потолка на цепях свешивались трофеи в виде чучел огромных рыб и вообще уж невероятных по меркам обитателей Земли морских монстров, среди которых я уверенно опознал разве только большую белую акулу. Вроде бы в каких-то прочитанных на Земле книгах рекомендовалось занимать угловые столики, чтобы сзади никто не подошел и вид на остальных посетителей подобных заведений открывался получше, да вот беда, в этом мире видимо существовали их аналоги. Ибо каждая из трех присутствующих здесь компаний постаралась сесть как можно дальше от других клиентов сего заведения. А в последнем стояла барная стойка, за которой и бдил высокий альбинос, рядом с которым лежал массивный арбалет. Очень массивный арбалет, раз в пять превышающий то оружие, которое я потерял. Пожалуй, его можно было даже счесть легкой баллистой.

— Боюсь, мы сегодня несколько ограничены в меню. Овощных блюд и гарниров нет вообще, на десерт можем предложить лишь мед, изюм и курагу, — едва я уселся за один из столов, как из ведущей во внутренние помещения двери появилась еще одна официантка. Кажется, та же самая, которая была нарисована на вывеске, лицо во всяком случае совпадало, да и платье с передником тоже. Единственными несоответствиями между рисунком и стоящей передо мной женщиной являлись крайне мускулистые руки, прекрасно подходящие для того, чтобы удерживать на весу тяжелые подносы со множеством блюд. Или для занятий боксом и вышибания зубов приставучим клиентам. — Из основных блюд есть офицерская уха, жареный морской окунь и напитки, но на этом все.

— Тащи и то, и другое. А как насчет хлеба? — Уточнил я, втягивая носом наполняющий помещение аромат свежей выпечки. — Ах да, еще не помешала бы бутылочка самой крепкой выпивки из того, что у вас есть. Мне много за кого выпить надо…

Одну рюмку опрокину за погибших спутников, остальное унесу с собой. Спирт это прекрасный антисептик, вполне ликвидная меновая валюта при общении с определенными слоями общества, сносное зажигательное средство и, если других вариантов не будет, более или менее калорийный продукт.

— Хлеб будет по ломтю в добавление к любому из основных блюд…Или бутылке, — развела руками официантка, не спеша тем не менее никуда уходить. Кожа её была очень светлой, а глаза заметно отливали краснотой, но тем не менее коротко подстриженные волосы цвета спелой пшеницы намекали на то, что сия особа к местным жителям относится только частично. Или красится. — Четыре серебряных за еду, шестнадцать за бутылку слезы дракона. Итого золотой.

— Цены у вас, будто Владыка Огня лично плакал, — тяжело вздохнул я, доставая деньги. Можно бы было еще изюма заказать, чтобы унести с собой этот способный храниться годами и достаточно калорийный продукт, но думаю, цены на него тут будут все-таки гораздо выше, чем в продуктовых лавках или у торговца на рынке. А уж если на оккупированной ящерами территории рестораны работают, то какие-нибудь предприимчивые деляги точно организовали предпринимательскую деятельность, а чешуйчатые все это обложили налогом в свою пользу.

Принесенная в глубокой фарфоровой миске уха соседствовала с куском, по всей видимости, окуня…И судя по размеру плавника с мою ладонь, был он немаленьким. Рядом с рыбными блюдами лежали три аккуратных ломтика свежего и еще теплого серого хлеба. Привычным на земле булкам он несколько уступал, будучи немного кисловатым и каким-то сыроватым, но зато рыбный суп, сваренный судя по всему не менее чем из трех видов обитателей мокрой стихии, оказался обильно сдобрен зеленью. Пища исчезла в недрах моего голодающего организма с просто возмутительной скоростью, хотя предложенные порции ну никак нельзя было назвать маленькими. Всерьез раздумывая о том, не повторить ли свой заказ, я обратил внимание на бутылку, к моему удивлению оказавшуюся не стеклянной, а глиняной. Оплетенная лозой квадратная емкость со странным расширяющимся кверху воронковидным горлышком несла в себе примерно пол-литра прозрачной жидкости, слабо пахнущей цитрусовыми. Осторожная дегустация при помощи поставленной в комплекте фарфоровой чашечки без ручки показала, что спирт в ней определенно есть, и его там очень даже много. Процентов этак шестьдесят, если не семьдесят, но до как-то попробованного сдуру медицинского сия субстанция по крепости все-таки не дотягивала.

— Пошел ты к демонам, Роздис! Пусть Хаос и черви поселится в той дыре, которой ты протираешь стулья! — Громкой вопль из угла помещения отвлек меня от вдумчивой дегустации нескольких капель высокоградусного напитка, которые я осторожно гонял по небу. Источником шума являлась компания из четырех людей, которые стилем одежды слегка напоминали меня самого. Тоже несколько оборванные и со следами крови на одежде, а пояса оттягивали ножны с клинками. Кричал и возмущался черноволосый юноша лет так двадцати, широкоплечий и смугловатый. Пожалуй, на Земле его можно было бы спутать с итальянцем или кавказцем. Сидящая же с ним за одним столом троица была типичными риамцами с их худощавым телослжением, бледной кожей и алыми глазами. Двое были относительно молоды, коротко стрижены и носили короткие загнутые кверху усики вкупе с гладким подбородком, а последний весь зарос белой косматой гривой, а завязанная на три косицы борода спускалась практически до плеч. — Пирса и Долха жрут крысы в той проклятой подворотне, Гафри стал инвалидом и ходить будет только с костылями, а мне теперь придется привыкать к отсутствию двух пальцев на руке…И ты говоришь, что денег для меня у тебя нет?!

— Нам не заплатят и ломанного медяка! А может еще и придется платить отступные в гильдию, если тот алхимик действительно пойдет туда жаловаться, как грозился! И все из-за тебя и твоих дружков-варваров, которых мне своими руками удушить надо было! — Раздался в ответ ничуть не менее звучный рев белогривого бородача, опершегося на стол. — Вы должны были защищать повозку, но клиент ранен, а доверенная нам посылка издырявлена в четырех местах! Не в одном и даже, мать его, не в двух! В четырех!

— Как, демон тебя побери, мы могли защитить эту долбануную повозку и того старого хрыча, когда по нам стреляло сразу семеро лучников?! Ну вот как?! — Продолжал возмущаться парень, ничуть не обращая внимания на остальных посетителей заведения, число которых между прочим заметно прибавилось за то время, пока я расправлялся с ухой. Видимо я очень удачно зашел, поскольку сейчас почти все столики в ресторане оказались заняты, а обе имеющихся тут официантки метались туда-сюда, едва успевая приносить новые блюда или забирать использованную посуду.