Штормовое предупреждение - Тим Лотт

10

Год спустя. Морин срочно понадобилась ее шкатулка, таковой ей служит тридцатилетней давности жестяная коробочка из-под печенья. На крышке изображены два потешных и уже несколько облезлых скотч-терьера с огромными клетчатыми бантами на шее, таких псов обычно дарят на Валентинов день. Коробочка спрятана под половицей под кроватью, там она соседствует рядом с большим конвертом, полным разномастных купюр. Морин до сих пор не очень доверяет банкам. Сумма набралась значительная, тысяч десять, не меньше.

Жестянка набита всякими пустячками, памятками о самых ярких эпизодах в ее жизни. Чарли знает про эту коробочку, но редко ее видит и, разумеется, никогда не открывает. Морин не позволяет. Это ее личное, одна из немногих ее тайн, закрытых даже от мужа. Она все больше убеждается в том, что обладание тайной придает уверенности в себе, что между тайной и ощущением силы существует незримая связь.

Морин открывает коробочку. Вот несколько любовных писем, от тех, с кем она крутила романы до Чарли. Гарри Смит, толстый увалень, и в каждом слове по грамматической ошибке. Его все звали Ишаком из-за длинноватых ушей. Она только раз позволила ему себя поцеловать. Джек Томас, сын владельца овощной лавки, все время запускал руки куда не следует, красивый и жутко был обаятельный. Сбежал потом с Генриеттой Грин, они поженились.

Несколько чуть выцветших фотографий папы и мамы, они оба уже умерли. Автобусные билеты — память об их с Чарли походах в кинотеатры "Гомон" и "Эссолдо", когда он за ней еще только ухаживал. Свидетельство об окончании колледжа, там ее научили печатать на машинке. А совсем недавно к этому диплому прибавился еще один, выданный "Открытым университетом", в Милтон-Кейнз, слава богу, есть его филиал, теперь Морин профессиональный бухгалтер. Этот диплом оказался очень полезной бумажкой. Она устроилась бухгалтером в "Школу вождения", в ту самую, где работает Питер, на полставки, а еще подрабатывает на недавно открывшейся керамической фабрике, они выпускают забавные фигурки сельских жителей старой Англии. Одна такая лежит здесь же, в коробочке. Во время перерыва на чай Морин любит смотреть, как эти фигурки делают. Лента конвейера безостановочно переправляет заготовки к печи обжига, потом их охлаждают, а после этого ими занимаются художники, расписывают красками и покрывают лаком. Морин выбрала себе крестьянина в старой шляпе, присевшего на скамейку передохнуть и покурить трубочку. Этого старичка Морин просто украла, это оказалось так легко и так приятно…

Морин продолжает рыться в жестянке, докапываться до того, что ей нужно. Она сдвигает вбок свидетельство о браке, свидетельство о рождении Роберта и билеты на фильм "На юге Тихого океана", два были куплены в день их свадьбы, вторые два — в день двадцать второй ее годовщины. Иногда Морин задумывается о том, что будет с этой коробочкой, когда она умрет, будут ли эти вещицы дороги кому-то, кроме нее, и что еще прибавится к ним в следующие тридцать или примерно тридцать лет, какие свидетельства ее краткого и загадочно-непонятного пребывания на земле…

То, что она ищет, покоится на самом дне. Чернобелая фотография Рока Хадсона с его автографом. Отец Морин, на удивление часто менявший профессии и места службы, одно время работал швейцаром в гостинице "Дорчестер", в которой однажды — очень недолго — жил ее кумир, было это в начале пятидесятых. Когда он подарил Морин свое фото, она едва не хлопнулась в обморок. Это было сродни прикосновению божества. Это его дивная рука вывела все эти линии и крючочки синими чернилами.

Морин не верит тому, что пишут о нем сейчас в газетах. Все эти их "говорят" и "из достоверных источников" не имеют ничего общего с доказательствами. Нормальные мужчины тоже могут подцепить СПИД, такие уж времена. Ей становится грустно: если уж Рок Хадсон не уберегся, значит, никто не застрахован от этого кошмара.

Всякие россказни начались почти сразу после его смерти. Морин из принципа их не читала и выключала телевизор, как только кто-то начинал говорить гадости про Рока. Он, между прочим, был женат. И дружил с Роналдом Рейганом. Морин видела его в фильме "Макмиллан и жена", в "Династии", она продолжала любить его, даже когда на его лице появились морщины, все равно он был прекрасен. Ей вспомнилось, как он целовал Дорис Дэй, изображая роковую страсть, как он играл в "Гиганте" и как у нее тогда щекотало под ложечкой от любви.

Все эти разговоры насчет того, что он гомосексуалист, — просто идиотизм. Если он этот, как его… "гей", почему об этом раньше никто не обмолвился? Почему столько лет молчали, хотя он был так популярен? А теперь он мертв, теперь все кому не лень выдумывают про него разные пакости. Завистники, извращенцы, мелкие шавки.

Она вглядывается в автограф, пытаясь уловить хоть намек на женственность в этом почерке. Ничего подобного, твердая, крепкая рука, полная силы… мужской силы. Пошли они все к черту! Спрятав фотографию на прежнее место и закрыв коробочку, Морин решает забыть про эти грязные сплетни. Все только о сексе и болтают. Чарли правильно говорит, весь мир помешался на сексе. Секс со всех сторон, по телевизору, в рекламах, призывающих купить салфетки для лица и мазь от бородавок. Секс настигает тебя врасплох, как осколки бомб ирландских террористов в лондонском Уэст-Энде, как они, он вездсущ. "Вам достаточно? Вас давно? Или не очень?"

Она вдруг забеспокоилась: может быть, им с Питером все же стоит пользоваться презервативом? Годами она обходилась спиралью, но вдруг при ее новой жизни этого недостаточно? В последнее время месячные стали нерегулярными, цикл сбился. Она панически страшится утратить свое женское естество, и Питер просто спас ее, помог понять, что грядущая утрата не лишит ее женственности, напомнил, что не только материнство делает женщину счастливой. А они оба так одиноки.

Как это случилось? Уже во время четвертого их занятия он сжал рукой ее руку, вцепившуюся в рычаг переключения передач, и она не противилась. А после занятия они отправились не на стоянку автошколы, чтобы оставить там машину, а к нему домой. И он молча и, как ей показалось, со страхом сразу повел ее в спальню.

Происходящее казалось совершенно невероятным и невозможным, но только первые несколько минут. А после они уже воспринимали это как данность: что произошло, то произошло. Питер совсем не был половым гигантом и особым умом тоже не блистал. Но его тяга к ней, его желание были настолько очевидны и искренни, что для Морин они стали живительным эликсиром. Она чувствовала, как Питер заполняет собой каждую клеточку тела, от макушки до кончиков пальцев, изгоняя пустынную сушь, годами ее терзавшую. Здесь, в стенах его холостяцкой спальни, снова ожили, отозвались давно умолкнувшие струны…

Она возвращается на кухню, где на столике лежат наготове несколько гроссбухов.

В доме постоянный хаос из-за бесконечных строительных работ, последние полгода Чарли занят сооружением задней пристройки, над которой корпит один, без помощников. Это раздражает Морин. Сколько бы она ни убиралась, кругом грязь, и опилки, и древесная пыль, она проникает везде. Морин замечает желтоватый налет на кожаном переплете лежащего сверху гроссбуха.

Чтобы соорудить эту пристройку, Чарли истратил последние их сбережения, — кроме сакрального пакета с деньгами, спрятанного под половицей, у них больше нет ни пенни. Все вбухано в дом. Новый кухонный гарнитур с двойной полировкой. Морин не понимает, зачем все это нужно, зачем какие-то пристройки, если дом и так слишком для них велик, теперь им придется всю жизнь расплачиваться по горящим кредитам. Но Чарли упорно твердит, что он вкладывает деньги, умножает основной капитал. Как это ни парадоксально, стоимость дома действительно выросла вдвое, в сравнении с той суммой, которую они за него выплатили.

Да, на них вдруг мощным потоком хлынуло благосостояние. Едва Чарли купил акции компании "Бритиш телеком", как они тут же втрое подорожали. Фантастика. Но Морин часто вспоминает их скромную муниципальную квартирку, вспоминает Кэрол, и миссис Джексон, и Мари-Роз, делающую ей очередную новую прическу, которую Чарли наверняка не заметит.

Почти все свое свободное время Чарли пропадает в саду, и в дождь, и в солнце, колдует над пристройкой или гоняет свои поезда, постоянно покупает что-то новое, закупая иногда целые деревни со всей инфраструктурой. Неутомимо обустраивает свой искусственный мирок, тогда как их реальная жизнь его практически не интересует, как будто она вообще его не касается. Результаты своих строительных подвигов он еженедельно фотографирует, а под фотографиями пишет дату и название, для этих фотографий куплен особый альбом. Под первой черным маркером выведено: "Исторический момент! Начало великой стройки!"

Морин берет идеально круглый флоридский апельсин, режет его на четыре дольки, потом высасывает из каждой сок. Она каждый раз удивляется, что во рту ничего не щиплет и не саднит, вот уже несколько месяцев там нет ни одной язвочки. Тюбик с мазью лежит в ванной нераспечатанный. Зубы Морин перетирают сочную мякоть, добираясь постепенно до шкурки, потом она глотает кисловатую кашицу.