Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова

Глаза Николая, уже столько раз менявшиеся на моей памяти, стали холодными, как вода в Неве в ноябре. Мне стало жутко от этого взгляда, по спине пробежал холодок. Так ведь он в самом деле считает, что я, как и Зойка, виновата в потере им сфер влияния! Неужели он думает?.. А похоже, что так и есть…

– Таня ничего не знала, – вдруг твердо и громко заявила моя соседка, перебивая ровный голос Николая. – Я ее использовала втемную.

Все собравшиеся резко повернулись к Зойке. Я в первое мгновение опешила, потом, заикаясь, пролепетала:

– Зоя… ты… неужели? Но как ты смогла? Как?.. Зачем? Зачем тебе все это было надо?! Я не верю!

Николай посмотрел на меня – долгим внимательным взглядом, от которого мне стало вначале не по себе, а потом я внезапно разозлилась.

– Чего уставился? – заорала на него. – И чего ты тут расселся, словно у себя дома? Это не твоя квартира! А ну пошли все вон отсюда!

Теперь уже я сверкала глазами, вперив руки в свои литые бока и выставив грудь вперед. Я была разгневана и обводила взглядом всех собравшихся по очереди. Я, конечно, еще и обиделась на Зойку, но с ней мы сами потом разберемся, это наше личное дело. Я все равно оправдывала соседку (и до сих пор не могла поверить в предъявленные ей обвинения), но даже если она это и сделала, то имела свои причины. А сейчас ее надо спасти от этих негодяев, от которых не приходится ждать ничего хорошего.

– Хотите, чтобы я вас всех по очереди с лестницы спустила? Это я всегда пожалуйста. Видели, как я мешки с сахаром на своем горбу таскаю? Вас, красавчики, мне ничего не стоит выкинуть из окошечка. Полетите ласточками! А ну быстро все встали и покинули квартиру! Живо!

Я подлетела к ближайшему типу из охраны Айчила и без особого труда подняла его сзади за шкирку. Послышался легкий треск разрываемого материала, но куртка все-таки выдержала. Я подняла дрыгающего ногами парня на вытянутой руке. Держать его, признаться, было неудобно, в особенности если учесть, что он извивался всем телом и норовил схватить меня за волосы.

Но я знала, что должна действовать решительно: иначе результата не добиться. В общем, я развернулась и, так и не выпуская парня (хотя рука уже начала затекать), потащила его к двери. Он тут же завопил истошным голосом, путая русские слова с иноязычными. Остальные молодцы очухались и резво рванули с места вслед за мной, но применить ко мне силу не решались. Бросив взгляд через плечо, увидела, что они оглядываются на Николая с Айчилом, так пока и не принявших никакого решения. Опешили, наверное, господа. Не подозревали, что простой человек, который волею судьбы и неких типов оказался в нестандартной и непривычной для себя ситуации, может действовать так, как никто от него не ожидал? Это ваши враги, подчиненные и подшефные могут испугаться вашей охраны, а мне на них плевать!

Я резким движением открыла Зойкину дверь, оставленную не запертой, выволокла парня на лестничную площадку и потащила к лифту. От сбрасывания вниз, в лестничный проем воздержалась: человек все-таки, и нажала на кнопку лифта.

– Таня, что ты намерена делать? – раздался голос Николая, выскочившего вслед за своими молодцами на лестничную площадку и, как и они, не решавшегося ко мне приблизиться.

– Сейчас увидишь.

Тут лифт как раз остановился на нашем этаже, я загрузила туда типа и нажала на первый этаж. Парень не сопротивлялся и молча уехал, а я стала подниматься по лестнице вверх.

Тут оставшиеся громилы собрались с силами и встали полукругом, закрывая от меня Николая.

– Да не трону я вас, – устало сказала я. – Нужны вы мне.

Я в самом деле почувствовала какую-то опустошенность. Выпустив негативные эмоции, я устала. И мне нужно было подумать. Я не могла больше ничего обсуждать ни с Николаем, ни с Айчилом, ни даже с Зойкой.

Я позвонила в дверь своей квартиры.

Бабушка открыла практически сразу же. Меня никто не удерживал. Не попрощавшись со стоявшими на лестничной площадке мужиками, я с грохотом захлопнула дверь, закрыла на все засовы и отправилась вслед за Анной Ивановной на кухню, где они с Людкой Бояровой уже прикладывались к бабушкиной наливочке. Я к ним присоединилась.

Примерно в час ночи меня разбудил телефон.

«Да кому не спится-то?» – подумала я, и, пока прикидывала, вставать или не вставать, он прекратил звонить. Ну и слава богу, пронеслась мысль. Но только я перевернулась на другой бок, как он затрезвонил опять.

Пришлось встать – хотя бы для того, чтобы телефон заткнулся.

– Чего надо? – довольно грубо спросила я, поднимая трубку.

– Добрый вечер, Татьяна Александровна, – послышался на другом конце мягкий голос. – Простите, если разбудил вас. Это говорит господин Лим, если вы меня еще помните.

Я опешила, не представляя, что ответить. Вот уж кого не ожидала услышать сегодня ночью, так это его… А насчет помнить – так его светлая (вернее, смугловатая) образина навсегда останется в моем сердце, как и все, что с ней связано.

– Кто это? – тем временем шепотом спросили бабушка и Петя, также проснувшиеся и появившиеся в коридоре.

Я отмахнулась от них и сказала Лиму:

– Я вас слушаю. Что вы хотели?

– Я прошу вас о встрече. Это очень важно… для меня. Я даю вам слово, что с вами ничего не случится.

– Как я могу быть в этом уверена?

На другом конце на секунду повисло молчание, потом Лим сказал:

– Никто никогда не сомневался в моем слове. Но я понимаю, что у вас, Татьяна Александровна, могло сложиться неверное впечатление… Я клянусь здоровьем своей единственной дочери Мей Лу. Татьяна Александровна, я хорошо заплачу вам за то, что вы потратите свое время.

– Тогда приезжайте ко мне, – предложила я: моя собственная квартира казалась мне наиболее безопасным местом.

Бабушка с Петькой выпучили глаза. Я махнула им рукой, показывая, чтобы шли спать.

– Это невозможно, – грустно ответил Лим. – Боюсь, что мне… не следует там появляться.

– В ваш особняк я точно не поеду.

Внезапно Лим предложил мне подъехать к фирме Боярова. Перед ней находится довольно большая стоянка, ночью пустующая, и с того места вся округа великолепно просматривается. Он сам будет у дверей клиники минут через двадцать. Темно-синяя «Вольво», в которой нас с бабушкой возили в гости к китайцу. Номер «777». Для Лима, как он признался, число «семь» всегда было счастливым. Такси он мне оплатит.

– Хорошо, – согласилась я и повесила трубку.

– Таня, да ты с ума сошла! – воскликнула Анна Ивановна, всплеснув руками, как только узнала, куда и зачем я собралась.

– Мама, я поеду с тобой, – заявил Петька.

Я твердо сказала сыну, чтобы оставался дома. Лиму явно что-то от меня надо. Я в самом деле не боялась ехать. Китаец хочет меня каким-то образом использовать. Ну что ж, выслушаем и его. Тем более я должна выяснить, справедливые ли обвинения предъявили Зойке. А у кого еще об этом спросить, как не у Лима?

– Таня, если ты не вернешься через час, я позвоню Николаю Николаевичу, – пообещала бабушка.

– И не вздумайте! Он тут же скажет, что я – дура. – Я помолчала и добавила: – И будет прав.

Я стала одеваться.

Анна Ивановна меня перекрестила и поцеловала, Петька пробурчал, чтобы была осторожнее. Я молча кивнула и пошла на угол ловить машину. Оттуда мельком бросила взгляд на Зойкины окна: вся ее квартира была погружена во мрак. У меня на сердце стало еще тяжелее. Наверное, следовало вмешаться, когда эти бандиты остались у нее… А я, руководствуясь собственными эмоциями…

Лим ждал меня в условленном месте, сидя в темно-синей машине с тонированными стеклами. «Вольво» я теперь научилась отличать по специфической форме, да и машина стояла в гордом одиночестве. На водительском месте расположился молодой китаец, который за все время нашего разговора с боссом не издал ни звука и даже не повернул головы. Господин Лим устроился на заднем сиденье, куда загрузилась и я.

– Спасибо, что пришли, Татьяна Александровна, – тихо сказал он, вынул из внутреннего кармана пиджака десять стоевровых купюр и протянул мне.

Я в удивлении уставилась на него: таких денег никак не ожидала.

– Что вы от меня хотите? – наконец взяла я себя в руки, так пока и не прикоснувшись к деньгам, хотя, признаю, взгляд от них отвести было трудно.

Лим положил пачкуи между нами, долго молчал, собираясь с мыслями, потом посмотрел на меня своими темными, почти черными глазами.

– Я хочу, чтобы вы выступили посредницей.

– Между вами и…?

– Вашей мафией, – ответил китаец.

Я поперхнулась, потом мне стало смешно. Если бы пару месяцев назад мне кто-то сказал, что некое лицо предложит мне такое… Ситуация казалась мне комической. Кто я такая? – в очередной раз задала себе вопрос.

Но теперь я могла дать ответ: я случайно подобрала на улице истекающую кровью Мей Лу и оказалась соседкой Зойки, об истинном лице которой даже не подозревала. Правда, до сих пор окончательно поверить, что Зойка сделала все, приписываемое ей Николаем, я так и не могла… Стечение обстоятельств.