Исторический маразм Кремля и «Болота». Россией правят двоечники! - Юрий Нерсесов

Как и положено истинному стороннику общечеловеческих ценностей, Храмчихин в свое время пролил положенную цистерну слез по преданному клятыми большевиками Варшавскому восстанию. Однако, в отличие от прочих плакальщиков по полякам, он не успокоился на достигнутом, а продолжил обвинять ненавистный кремлевский режим в прочих предательствах. В частности, в циничном пренебрежении советско-югославским договором о дружбе и взаимной помощи, согласно которому СССР должен был немедленно атаковать ударивших по Белграду гитлеровцев.

Для этого Храмчихин прибегает к традиционному для него шулерству. Между тем, если заглянуть в документ, на который он ссылается, сразу обнаруживается, что никакого договора о взаимной помощи тогда не подписывалось. Был заключен «Договор о дружбе и ненападении между СССР и Королевством Югославия» от 5 апреля 1941 года, и текст его легко доступен.

«Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Югославии, движимые существующей между обеими странами дружбой и убежденные в том, что их общими интересами является сохранение мира, решили заключить договор о дружбе и ненападении и для этой цели назначили своими уполномоченными:

Президиум Верховного Совета Союза ССР — В.М. Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и народного комиссара иностранных дел;

Его Величество Король Югославии — Милана Гавриловича, Чрезвычайного Посланника и Полномочного министра Югославии, Божина Симича и Драгутина Савича, полковника,

каковые уполномоченные, после обмена своими полномочиями, найденными в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

Обе Договаривающие Стороны взаимно обязуются воздерживаться от всякого нападения в отношении друг друга и уважать независимость, суверенные права и территориальную целостность СССР и Югославии.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней.

Статья III

Настоящий Договор заключается сроком на пять лет.

Если одна из Договаривающихся Сторон не признает необходимым денонсировать настоящий Договор за год до истечения установленного срока, этот Договор автоматически продолжит свое действие на следующие пять лет.

Статья IV

Настоящий Договор вступает в силу с момента его подписания. Договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Белграде.

Статья V

Договор составлен в двух оригиналах на русском и сербохорватском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

Вы видите тут какие-либо упоминания о военной помощи, хотя бы в виде поставок оружия или снаряжения? Как говаривал герой Квентина Тарантино в его же фильме «Криминальное чтиво»: «Когда ты заезжал ко мне, ты видел у меня перед домом знак «Склад мертвых ниггеров»?.. А ты знаешь, почему ты не заметил знак «Склад мертвых ниггеров»?.. Да потому что его там нет! Утилизация ниггеров не мой бизнес, твою мать!»

Отсутствие в договоре придуманного Храмчихиным пункта «о взаимной помощи» легко объяснимо. В Кремле прекрасно помнили, что поводом к началу уничтожившей Российскую империю Первой мировой войны был конфликт между Австро-Венгрией и Сербией, за которую вступилась Россия, и не хотели вторично наступать на те же грабли. Особенно с учетом событий первых лет Второй мировой войны, ход которой вряд ли мог внушить Кремлю особый оптимизм.

В то время как Гитлер раздавил Польшу за месяц, Францию, Бельгию и Нидерланды — за полтора, а Данию — за один день, Норвегию немцы захватили за два месяца, причем при отсутствии общих сухопутных границ, абсолютном господстве вражеского флота на море и противодействии англо-франко-польского десанта, численность которого вместе с норвежской армией не уступала силам вторжения. Советский Союз, задействовав против 350-тысячной финской армии почти 1 миллион, при подавляющем превосходстве в боевой технике, воевал 4 месяца и победил с большим трудом, потеряв вдвое больше людей, чем Германия во всех европейских кампаниях 1939—1940 гг., вместе взятых.

Еще раньше — в 1938 году — германские самолеты абсолютно превзошли советские в Испании. Тогда же герой Гражданской войны маршал Блюхер на озере Хасан, имея целый корпус с танками и авиацией, еле выдавил со спорных сопок два японских полка. Оценив столь неприятную информацию, товарищ Сталин понял, что его любимое детище — Красная Армия, в которую вливались неимоверные ресурсы, к войне не готова. Блюхер, Тухачевский и прочие гении, которым он с малопонятным легковерием (прекрасно зная таланты Тухачевского по катастрофическому провалу Польской кампании 1920 года!) предоставил возможность строить армию, как им вздумается, провалили все что можно, и потому советское руководство изо всех сил оттягивало начало войны. И уж меньше всего оно было настроено нарушать подписанный с Гитлером договор о ненападении. Тем более ради британских агентов влияния, пришедших к власти в результате государственного переворота и делавших все, чтобы во имя интересов Лондона втравить свою страну в ненужную ей войну.

Напомню предысторию событий. Войдя в число победителей в Первой мировой войне, сербское руководство во главе с принцем-регентом (с 1921 года — королем) Александром Карагеоргиевичем решило, что предвоенные планы по созданию Великой Сербии (с присоединением населенных сербами земель Австро-Венгрии, Боснии-Герцеговины, Черногории и Адриатического побережья) теперь для них слишком скромны. Поэтому в состав нового государства вошли еще и земли, заселенные словенцами и хорватами, отношения с которыми вскоре стали портиться, особенно с последними.

Конфликт родственных по крови, но чуждых по религии народов обернулся кровавым террором, жертвами которого стали лидеры обеих сторон — Александр и председатель Хорватской Крестьянской партии Степан Радич. Их преемники принц-регент Павел и глава ХКП Владко Мачек смогли урегулировать отношения на условиях предоставления Хорватии автономии, а Мачеку — поста первого заместителя премьер-министра, но страну продолжало трясти, а поддерживаемые Италией и Германией хорватские нацисты-усташи усиливались. Павел пошел на рискованный маневр. В 1940 году Югославия наконец установила дипломатические отношения с СССР (позже нее в Европе это сделали только Португалия и Швейцария), а 25 марта 1941 года присоединилась к Берлинскому пакту, заключенному полугодом раньше между Германией, Италией и Японией.

Югославский премьер Драгиша Цветкович подписал пакт на чрезвычайно выгодных условиях. Белград смог оговорить отсутствие войск остальных подписантов в Югославии, отказ от военного транзита через ее территорию, гарантию территориальной целостности страны и неучастие ее в войнах партнеров. Тем самым для Белграда лишалась юридической силы третья статья Берлинского пакта, согласно которой если одна из сторон «подвергнется нападению со стороны какой-либо державы, которая в настоящее время не участвует в европейской войне и в японо-китайском конфликте, то три страны обязуются оказывать взаимную помощь всеми имеющимися в их распоряжении политическими, экономическими и военными средствами».

Шансы остаться в стороне от мировой бойни и получить все положенные от торговли с обеими воюющими сторонами дивиденды для Югославии изрядно повысились, но в дело вмешались англичане. Уже после войны тогдашний премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обнародовал текст телеграммы, направленной Цветковичу 22 марта 1941 года:

«Ваше превосходительство! Полный разгром Гитлера и Муссолини в конечном счете неизбежен. Ни один разумный и дальновидный человек не может сомневаться в этом после того, как английская и американская демократии выразили свою решимость добиться этого разгрома. В мире всего 65 миллионов злобных гуннов, и большинство их занято теперь подавлением австрийцев, чехов, поляков и многих других древних народов, которые они терроризируют и грабят. Численность населения Британской империи и Соединенных Штатов достигает почти 200 миллионов человек, даже если считать одни только метрополии и британские доминионы.