Дзержинский. Кошмарный сон буржуазии - Мартын Лацис

Вспоминаю один мелкий, но характерный факт. Группа железнодорожников, в том числе и я, жила в одном доме по Басманному переулку. Кто-то нас задумал выселять. Что делать? Пришла дерзкая мысль – направить председателя нашего жилищного товарищества к Дзержинскому. Феликс Эдмундович его принял, внимательно выслушал и пообещал «помочь, чем может». В тот же день выселение, понятно, было приостановлено.

Оглядываясь сейчас назад на свой пройденный жизненный путь, я с чувством особой гордости вспоминаю три года работы с таким изумительным наркомом, как Дзержинский. Феликс Эдмундович на транспорте, как и потом в промышленности, как в обороне страны от внешней и внутренней контрреволюции, был всегда верным носителем и проводником великих идей человечества, идей Ленина.

Я. П. Богданов

Энтузиаст социалистической индустриализации

Богданов Николай Петрович – в 20-30-е годы на ответственной профсоюзной и хозяйственной работе.

По поручению Владимира Ильича Дзержинский проводил совещание по вопросам строительства Волховстроя.

Феликс Эдмундович просил специалистов высказать свои соображения. На совещании горячо выступил инженер Г. О. Графтио, которого В. И. Ленин в июле 1918 года вызывал к себе в связи с предстоящим строительством гидростанции на Волхове. Еще в 1911 году Графтио разрабатывал проект комплексного использования Волхова.

Проект его в то время встретил решительное сопротивление владельцев тепловых электростанций Петербурга, испугавшихся конкуренции. Феликс Эдмундович, несомненно, знал об этом и с особым интересом прислушивался к словам Графтио.

Внимательно выслушав всех, Дзержинский в заключение сказал:

– Графтио будет составлять технический проект. Кроме того, Владимир Ильич Ленин включает его в техническую группу для разработки других крупных вопросов энергетики.

Вскоре Графтио возглавил строительство на Волхове.

Не случайно Ф. Э. Дзержинский при жизни В. И. Ленина и по его инициативе был назначен наркомом путей сообщения и затем введен в состав Совета Труда и Обороны. Мне, как председателю ЦК профсоюза строителей и члену ВЦИК, много раз довелось участвовать в заседаниях СНК и СТО по вопросам нового железнодорожного строительства, в котором были заняты члены нашего союза. Владимир Ильич был всегда внимателен к Феликсу Эдмундовичу, прислушивался к его предложениям.

Вопросами железнодорожного, шоссейного и водного строительства в Наркомпути ведал заместитель наркома И. Н. Борисов, в прошлом товарищ министра путей сообщения царской России.

Нас поражало, как этот бывший генерал, пришедший из другого мира, стремился добросовестно вести работу, и отнюдь не из-за боязни. Между ним и Ф. Э. Дзержинским существовали простые человеческие отношения, и Феликс Эдмундович не давал его в обиду.

– Вот вы горячитесь, – говорил он нам, – считаете, что это чужой человек. У него имеются недостатки, но свои знания он отдает нам, большевикам. Без таких людей нам трудно восстанавливать транспорт и строить железные дороги.

И Дзержинский вновь и вновь развивал нам ленинские мысли об использовании буржуазных специалистов.

– В свое время, – говорил он, – интеллигенция обучала рабочих марксизму, сейчас очень важно, чтобы победивший пролетариат научился у этих людей вопросам техники и управления…

– Мне самому приходится весьма прилежно постигать сложные технические вопросы, – не раз в беседах с нами повторял Феликс Эдмундович. И он действительно учился.

– Не беда, что мы начинаем с ликбеза, – шутил он.

Феликс Эдмундович предупреждал нас от роковых ошибок «спецеедства». Так было в бурные дни Смольного и в период социалистического строительства. Уже позднее, вспоминая те дни с открытой улыбкой, всегда так располагавшей к нему, он говорил:

– А ведь помните, как мы еще мало знали Графтио? Он вас насторожил, когда, придя в профсоюз, назвал Ленина – «гражданин Ленин». А смотрите, какой из него вышел строитель социализма!

Став председателем ВСНХ, Феликс Эдмундович обладал уже широким хозяйственным кругозором. Он знал многих руководителей промышленности. В совершенстве владея ленинским стилем в работе, ставя каждый вопрос с необычайной ясностью и простотой, Дзержинский сумел развить у людей деловую инициативу, заботился о них.

Мы, строители, очень скоро почувствовали поддержку со стороны ВСНХ. Особое внимание уделял Дзержинский скорейшему пуску решающих энергетических строек – Волховстроя, Кизеловской (Урал), Штеровской (Донбасс) и других станций. У всех в памяти остались волнующие ленинские документы об ускорении строительства первых электростанций. Владимир Ильич заботился о цементе и продовольствии, обуви и одежде, о быте людей, медикаментах и о молоке детям. С приходом Дзержинского в ВСНХ он как бы возобновил в полной мере ленинское беспокойство и заботу, охотно выслушивал нас о нуждах строек, оказывал быструю помощь, устранявшую задержки в ходе строительства.

В июле 1924 года мы докладывали Дзержинскому о победе строителей, закончивших строительство и монтаж Кизеловской ГРЭС на Урале – важнейшей тепловой электростанции по плану ГОЭЛРО. В текст приветствия он лично вписал:

«…Несмотря на тягчайшие затруднения… дружными усилиями достигнута блестящая победа на трудовом фронте СССР, и выполнен еще один из заветов Ильича».

Действительно, стройка проходила в тяжелых условиях. Люди работали вдали от населенных пунктов, в суровые морозы, испытывали неслыханные трудности в жилье, одежде, обуви, продовольствии и материалах. Вспыхнувшая эпидемия сыпного тифа унесла много жизней, погиб и начальник строительства инженер А. В. Черкасов, энтузиаст ленинской электрификации.

Газета «Уральский рабочий» писала: «В тех условиях, в которых постройка началась, и даже в тех, в которых она протекает и теперь, все работающие там – герои».

Ф. Э. Дзержинский сердечно и тепло отзывался о строителях.

– Это настоящие ленинцы! – говорил он. – Придет время, трудящиеся всего мира вспомнят героические дела нашего народа.

В июне 1925 года Дзержинский побывал на Волховстрое. Стройка тогда вступала в решающий период, но ее продолжали лихорадить различные задержки. Рабочие говорили: «Приехал друг Ленина».

Он внимательно выслушивал сообщения руководителей, беседовал с рабочими, осмотрел все участки, не пропуская ни одной мелочи. Феликс Эдмундович любил видеть всякое дело без мишуры, в обычной, будничной обстановке, чтобы самому разобраться в положительных и отрицательных сторонах.