1941, 22 июня - Александр Некрич

Как мы видим, сообщенные генералом Моисеевым данные о безвозвратных потерях меньше прежних на 1 млн 300 тысяч. Разумеется, и эти цифры огромны. Демографам, однако, предстоит серьезная работа по согласованию все еще крайне противоречивых данных о всех потерях, понесенных Советским Союзом во второй мировой войне. Но для того чтобы произвести, наконец, правильные подсчеты, недостаточно использовать в дополнение к архивным материалам современную вычислительную технику – нужно напрочь отказаться от всяких соображений идеологического, политического и престижного характера. А они все еще существуют, все еще давят на исследователей и конечные результаты их работы.

Быстрое продвижение германских армий, захват ими стратегической инициативы, господство в воздухе в огромной степени затруднили сосредоточение и развертывание советских войск.

Причины неудач советских войск в начальный период войны заключались также и в том, что фашистская Германия бросила против СССР огромную, полностью отмобилизованную армию, имевшую большой опыт ведения современной войны. Германия подготовилась к войне и в экономическом отношении. Она приспособила к нуждам своей военной машины экономику захваченных ею государств Европы. Советский Союз к тому времени не перевел в должной мере свою экономику на военные рельсы и не завершил в крупных масштабах технического перевооружения войск. Советские вооруженные силы не были приведены в состояние повышенной боевой готовности перед лицом очередной угрозы.

В результате этих, а также и других причин стали возможными первоначальные успехи немецко-фашистских войск в войне против СССР. Совершенно очевидно, что война началась бы и протекала совершенно иначе, если бы гитлеровская армия была остановлена на территории приграничных округов.

Немецкие лидеры были убеждены, что под ударами вермахта Советский Союз развалится, как «карточный домик», и в течение двух-трех месяцев все будет окончено.

Эти ожидания не оправдались.

К стойкости советской армии прибавилась помощь Великобритании, а затем и США.

Спустя несколько часов после получения сообщения о нападении Германии, британский премьер-министр Уинстон Черчилль выступил по радио. Он заявил, что никто не является более убежденным противником коммунизма на протяжении последних 25 лет, чем он, Черчилль. Но теперь все это следует отбросить, ибо Англия «имеет одну цель и одну простую неизменную задачу. Мы твердо решили уничтожить Гитлера и всякий след нацистского режима… Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые сражаются вместе с Гитлером, являются нашими врагами… Вторжение Гитлера в Россию является не более чем прелюдией к вторжению на Британские острова… Опасность, нависшая над русскими, это опасность поэтому для нас самих и опасность для Соединенных Штатов, точно так же как дело любого русского, сражающегося за свою землю и очаг, является делом свободных народов в каждом уголке земного шара…» Черчилль заявил, что Англия предоставит Советскому Союзу «всю ту помощь, которую она только окажется в состоянии дать».

Британский премьер-министр, выступая с этим заявлением, был уверен, что и президент Соединенных Штатов Америки, несмотря на сильные антисоветские тенденции в американском правительстве, конгрессе и сенате, займет аналогичную позицию.

За несколько часов, прошедших с момента вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, вся жизнь в стране получила новое направление. Пришла война, война жестокая и беспощадная. И каждый понимал это. Миллионы советских граждан встали в первый же день войны на защиту своей Родины. Проявляя чудеса геройства и самопожертвования, советские люди бились насмерть с коварным врагом; организатором сопротивления врагу, а затем и наступления на него была та же самая коммунистическая партия, под лозунгами которой проводились и коллективизация, и террор…

Все мысли народа были проникнуты одним стремлением. Коротко оно сформулировано в заголовке передовой «Правды» от 23 июня 1941 г. «Фашизм будет уничтожен».

С 22 июня 1941 года советский народ вел войну оборонительную, против агрессора, вторгшегося без объявления войны в пределы Советского государства. Она стала справедливой войной за независимость, за свободу, за жизнь. Это и было тем источником, из которого черпались силы для борьбы и выживания. И еще – была надежда на улучшение жизни после победы.

Высокий моральный дух народа подкреплялся военно-экономической мощью государства. Это факт, что, несмотря на слабости и недостатки советской экономики, промышленность полностью справилась с тяжелейшими и ответственнейшими задачами непрерывного снабжения Красной Армии вооружением, снаряжением и военными материалами. И все это было сделано, хотя в первый период войны были потеряны важнейшие экономические районы, попавшие в руки врага. Создание новых арсеналов на Волге, Урале и в Сибири было величайшим достижением народа. Труженики тыла в неимоверно тяжелых условиях каждый день и каждый час боролись за победу.

Осознание, что «под немцем» жизни не будет, рождало стойкость и даже массовый героизм. Мужество не покидало советских воинов ни в тяжелые дни 1941 и 1942 гг., ни во время жестоких боев на Волге, под Курском, под Берлином.

Спустя 50 лет после начала второй мировой войны есть еще много спорных, а то и нерешенных проблем. Их становится не меньше, а больше по мере появления недавно еще секретных документов, над которыми стоит поразмыслить, и не только историкам. Особенно интересным представляется фрагмент одного документа, приводимого в книге Д. Волкогонова «Триумф и трагедия». 15 мая 1941 года Г.К. Жуков, незадолго до того назначенный начальником Генерального штаба, послал следующую записку (цитирую этот фрагмент, как он напечатан в книге. – А.Н.): "Председателю Совета Народных Комиссаров. Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза. Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании (подчеркнуто мною. – А.Н.) и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию (подчеркнуто мною. – А.Н.) в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск…" Волкогонов сообщает затем лаконично, что Жуковым определялись в этой записке стратегические цели, а именно разгром основных сил немцев на центральном и северном крыле германского фронта.

Позднее тот же документ был снова воспроизведен, на этот раз полностью, писателем В.В. Карповым и эмоционально им прокомментирован. В открытую встал вопрос, не готовился ли советским руководством превентивный удар по германским армиям, стягивающимся к советским границам. Этот вопрос может быть задан и по-другому: не предупредил ли Гитлер нападением на СССР 22 июня 1941 года наступление Советских Вооруженных сил? Сразу же ответим на него: нет, так как план нападения на СССР – операция «Барбаросса» – был утвержден еще 18 декабря 1940 г. и начало войны было намечено на май месяц. Но в тоже время предложение Жукова об «упреждающем» ударе и есть не что иное, как превентивная операция с целью предупредить противника и сразу же перенести военные действия на контролируемую им территорию. Надо иметь в виду, что Советский Союз уже участвовал в войне, сначала вместе с Германией для ликвидации Польского государства, а затем вел локальную войну против Финляндии и военные операции в Балтийских республиках, в Молдавии и на Северной Буковине. Но на этот раз масштабы предложенной Жуковым войны были грандиозными. Ведь в «документе Жукова», назовем его так, были определены основные направления ударов Советских Вооруженных Сил на обширном театре Восточной и Юго-Восточной Европы, а также строки их осуществления. Жуков предлагал разгромить силами 152 советских дивизий главные силы германской армии (100 дивизий), развертываемые южнее линии Брест-Демблин, и выйти к 30-му дню «севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц…» Далее в документе определяются остальные направления наступления. К документу прилагалась и карта.

Думаю, каждому понятно, что для опубликования спустя 50 лет предложения Жукова необходимо было получить согласие на достаточно высоком уровне. Кто-то был заинтересован в появлении этого документа по причинам отнюдь не научного характера. Цель, возможно, была в том, чтобы выгородить армию, уберечь ее руководителей от обвинений в роковой непредусмотрительности. Ведь счет шел на миллионы убитых или оказавшихся в немецком плену солдат. Логика простая: если бы Сталин прислушался к советам Жукова, Тимошенко, то война началась бы совсем по-иному. Такова, так сказать, одна сторона медали. Но есть и другая, не учтенная.