Екатерина Великая и ее семейство - Вольдемар Балязин

Впервые в жизни Александр не поехал в собор на молебен верхом, а отправился вместе с матерью и женой в карете.

Когда царская карета подъехала к Казанскому собору, его самого и свиту встретила хмурая и озлобленная толпа.

Графиня Эделинг, бывшая в это время в свите жены Александра, писала: «Никогда в жизни не забуду тех минут, когда мы вступали в церковь, следуя посреди толпы, ни единым возгласом не заявлявшей своего присутствия. Можно было слышать наши шаги, а я убеждена, что достаточно было малейшей искры, чтобы все кругом воспламенилось. Я взглянула на государя, поняла, что происходит в его душе, и мне показалось, что колена подо мною подгибаются».

Недовольство дворянства и других сословий распространялось и на Кутузова, которого обвиняли в лени и трусости.

А Кутузов в это время совершил блестящий военный маневр. Оставив горящую Москву, он тайно увел всю армию на юго-восток, за 80 верст от Первопрестольной, к селу Тарутино и стал там лагерем, объединив остатки 1-й и 2-й армий в одну – Главную – армию. За счет подошедших резервов численность войск возросла с 80 до 120 тысяч. Подошло много казачьих полков. Было подвезено оружие, боеприпасы, тысячи тонн продовольствия. Создавались сильные и многочисленные партизанские отряды.

6 октября Кутузов нанес внезапный удар по 26-тысячному отряду маршала Мюрата, стоявшему в шести километрах от Тарутина, силами Беннигсена, Остермана-Толстого, Багговута и Орлова-Денисова. Наносили удар и партизаны Дорохова и немца Александра Фигнера. В результате сражения Мюрат отступил к Москве, что было воспринято как значительный успех русских войск.

Только после победы в Тарутинском сражении, произошедшем 6 октября, и к Александру, и к Кутузову стало возвращаться былое расположение общества.

15 октября с известием о победе под Тарутином в Петербург во второй раз прибыл полковник Мишо.

Передав рапорт Кутузова, Мишо добавил на словах, что в армии ждут приезда Александра и хотят, чтобы он сам принял командование.

Александр ответил, что, хотя он, как и все люди, честолюбив, хорошо понимает, в сколь тяжелом положении находится неприятель, и уверен в несомненном успехе его армии, он все же не станет Главнокомандующим, потому что по сравнению с Наполеоном он малоопытен и может совершить дорого стоящие ошибки. «И я готов, – сказал Александр, – пожертвовать личной славой для блага армии. Пусть пожинают лавры те, которые более меня достойны их».

В день поражения французской армии под Тарутином ее главные силы начали уходить из Москвы, желая пробиться на Новую Калужскую дорогу. Однако 12 октября они были остановлены под Малоярославцем. По остроумному замечанию бывшего французского посла в России генерала графа Сегюра, «здесь, под Малоярославцем, остановилось завоевание вселенной, исчезли плоды двадцатилетних побед и началось разрушение всего, что думал создать Наполеон».

16 октября Наполеон, не решаясь вступать в новое сражение, вышел на Смоленскую дорогу, которая до самого Днепра проходила по пустынным, разоренным войной местностям.

Кутузов двинулся ему вслед, а армия Чичагова (4-я, ушедшая с Дуная) пошла наперерез, направляясь к Минску.

В этот же день, 16 октября, кончилась теплая погода, термометр показывал -4, на лужах появился лед и резкий, холодный северо-восточный ветер принес первое дыхание надвигающейся долгой и морозной зимы.

Сражения под Вязьмой 22 октября и под Красным, длившееся три дня – с 3 по 6 ноября, – не привели к окончательному разгрому Великой армии, благодаря ряду ошибок русского командования и стратегическому гению Наполеона.

По той же причине 14–16 ноября остаткам Великой армии удалось перейти Березину и ускользнуть от окончательного поражения.

8 ноября кавалерией В. В. Орлова-Денисова был взят Вильно. Из ста тысяч русских войск, вышедших из Тарутина, до Вильно дошло сорок две тысячи.

От Великой же армии осталось не более двадцати тысяч почти безоружных пехотинцев.

7 декабря Александр выехал из Петербурга в Вильно.

11 декабря он прибыл в Вильно, а 12 декабря, в свой день рождения, торжественно наградил Кутузова орденом Георгия 1-й степени – первого и единственного из русских военачальников в войне 1812 года. (Потом, в 1813–1814 годах, в Заграничном походе, после взятия Парижа такую же награду получат Барклай и Беннигсен.) В этот же день Александр сказал собравшимся во дворце генералам: «Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу». Присутствовавшие при этом хорошо поняли, о чем идет речь – их ждал впереди Освободительный поход.

Ближайшие же дни вполне подтвердили такую догадку – армия начала готовиться к переходу через Неман.

И тогда же был оглашен царский манифест об амнистии всем полякам, служившим в войсках Наполеона или оказывавшим его армии или администрации какие-либо услуги.

В день Рождества, 25 декабря, главные силы русской армии вышли из Вильно и двинулись к Мерече-на-Немане.

1 января 1813 года, отслужив молебен, Александр и Кутузов вместе с армией перешли Неман.

Герцог Ольденбургский и Екатерина Павловна в России

Одной из причин, по которой Екатерина Павловна была выдана замуж за герцога Ольденбургского, было то, что вдовствующая императрица Мария Федоровна – женщина властная и упрямая – ни за что не хотела отпускать свою самую любимую дочь из России.

К тому же ей весьма импонировал будущий зять – он был скромен, послушен, серьезен и весьма к ней почтителен. Немаловажным было и то, что происходил он от младшей ветви Гольштейн-Готторпского дома, а герцогство Ольденбург с 1773 года – еще со времен Екатерины II – находилось под покровительством Российской империи. С тех пор герцоги Ольденбургские именовались «Их Императорскими Высочествами» и были уравнены и в династических правах с домом Романовых, ибо Российский Императорский дом именовался «Домом Романовых и Гольштейн-Готторпов».

Как уже говорилось, после свадьбы герцог был назначен генерал-губернатором трех губерний: Тверской, Новгородской и Ярославской, в ранге наместника. Кроме того, принц Георг-Петр был назначен и главноуправляющим путями сообщения. Ко всем своим обязанностям герцог относился очень серьезно.

Молодые жили в мире и согласии.

18 августа 1810 года у них родился сын, названный Фридрихом-Павлом-Александром. Чтобы не возвращаться к этому новому персонажу, заметим, что мальчику не суждено было жить долго: он не дожил до двадцати лет и умер в Ольденбурге 4 ноября 1829 года, пережив все же и отца, и мать на много лет.

В Твери Екатерина Павловна не скучала: она превратила свой дом в изысканный салон науки и искусства, где бывали многие известные литераторы, музыканты, врачи и путешественники.