Избранница горца - Монинг Карен Мари

Свою женщину. Джесси видела по его глазам и слышала в его голосе, что этот день был очень тяжелым и для него. Ей было жаль, и в то же время она была довольна. Радовалась, что не только она сходила с ума. Радовалась, потому что это означало: ее чувства были взаимными.

— Неправда, ты отличный, — страстно заверила его она. — Ты настоящий мужчина. Ты дважды спас мне жизнь. Если бы не ты, я была бы уже мертва. К тому же ты не мог предположить, что твой глупый потомок украдет тебя. Кто бы мог такое подумать?

Кто-то за ее спиной прочистил горло. Это мог быть Драстен, но они с Дэйгисом были так похожи, что Джесси не могла бы сказать наверняка. А потом поняла, что это все-таки Дэйгис, потому что он с деланным весельем в голосе сказал:

— Глупый потомок хотел бы знать, как ты освобождаешь его оттуда, девочка.

Джесси прижала к стеклу вторую ладонь. Кейон с другой стороны зеркала повторил ее жест. Они с жадностью смотрели друг на друга. Джесси не терпелось коснуться его, ощутить вкус его поцелуев. Почувствовать, как его руки обнимают, присваивают ее. Свою женщину, сказал он, а ведь Джесси знала, что такими словами горцы из девятого века не разбрасываются.

— Можно им это сказать? — спросила она у Кейона.

Кейон пожал плечами.

— Айе, думаю, что да.

Она обернулась через плечо:

— Есть заклинание, Lialth bree die bree, Кейон МакКелтар, drachme se-sidh, но оно сейчас не сработает, потому что…

Она собиралась объяснить, что с сегодняшнего утра, когда Кейон выбрался из зеркала, прошло еще слишком мало времени, но руны на резной раме засияли изнутри, а пространство показалось искаженным. У Джесси отвисла челюсть.

Кейон был изумлен не меньше. И почти сразу же в его глазах засияло торжество.

— Может, это потому, что последние два раза были такими короткими, девочка! — хрипло воскликнул он. — Какая разница, почему это произошло?

Он рванулся вперед, потянулся к ней. Мгновение назад ладони Джесси касались холодного стекла, затем по ним мазнуло холодом, и вот уже сильные руки горца обнимали ее. Он отделился от зеркала, словно вынырнул из серебристого пруда, шагнул вперед, и в его взгляде светилась страсть и желание, которое не потерпит возражений.

Джесси задрожала от предчувствия.

Где-то вдалеке раздавались удивленные голоса Хло и Гвен, а потом Кейон склонил голову, жадно впился губами в ее губы, и Джесси больше ничего не слышала. Она растаяла в его руках, прижалась к его большому твердому телу, запустила пальцы в его волосы и раскрыла губы, отдаваясь поцелую.

Внезапно он отстранился.

— Этот замок защищен, родственники? — бросил Кейон через плечо.

Один из близнецов ответил:

— Ну, айе…

— Как вы думаете, два слабеньких друида смогут удержать эту защиту на одну ночь? — прервал его Кейон.

— Мы, два слабеньких друида, — выплюнул один из близнецов, — сможем держать…

— …эту защиту целую вечность, если пожелаем, — закончил второй.

— Хорошо. Вот и займитесь. Выметайтесь отсюда к чертям.

И он снова поцеловал Джессику.

Драстен, стоящий за страстной парочкой, опасно сощурил глаза, его ноздри раздувались от гнева.

— Ах ты надменный…

— Любимый, помнишь тот день, когда я заперла тебя в туалете и ты наконец вспомнил, кто я такая? — мягко вмешалась Гвен.

Драстен проглотил окончание фразы. Помнит ли он! Да он с ума сходил от желания. Ничто на свете не могло остановить его, он хотел овладеть Гвен. Они тогда разбросали снятую одежду прямо в большом зале, и до сегодняшнего дня Драстен не знал, были ли у них зрители. И до сегодняшнего дня его это не волновало.

Именно это, судя по всему, переживали сейчас Кейон и Джессика. Над головами Келтаров пролетела мужская рубашка и приземлилась на одну из ламп. Изящный абажур опасно зашатался, но не упал.

У Драстена не было ни малейшего желания смотреть на обнаженного предка.

«Разве что… — подумал он, изучая мускулистый торс Кейона. — Черт побери, что это за татуировки?» Еще один Келтар пошел против совести? И как далеко он зашел? У Драстена был клан, который он должен защищать, его маленькие дочки спали наверху, и он хотел знать, чего ожидать. Кто этот человек, что он из себя представляет, что он здесь делает? Как он заполучил Реликвию Невидимых? Драстен хотел объяснений, и, видит Бог, он их заслуживал] Это был его замок, его мир. В конце концов, он же старший Келтар! То есть… был старшим Келтаром еще несколько минут назад.

Драстен нахмурился еще больше. Если его предок из девятого века считает, что может узурпировать обязанности лэрда только по праву старшинства, то он сильно ошибается.

Но стоило ему взглянуть на Кейона, и его раздражение исчезло.

Кейон и Джессика целовались так, словно мир мог взорваться в любой момент.

И Драстен прекрасно знал это ощущение. Каждый раз, когда он целовал свою жену, каждый раз, когда он брал на руки дочерей, ему казалось, что всего времени мира будет недостаточно, чтобы насладиться ощущением этой любви, и даже вечности будет мало.

Некоторые вещи не требовалось объяснять.

Единение Кейона с его женщиной было именно таким.

Драстен услышал металлический звук расстегивающейся молнии. Его или ее джинсов, он так и не понял. И он не собирался стоять здесь и смотреть, чтобы это выяснить.

Ему придется подождать.

Он развернулся и выпроводил родственников из библиотеки.

21

Как только Джесси услышала щелчок, с которым закрылась дверь библиотеки, ее тело напряглось, а пульс нервно зачастил.

Они были одни, Кейон был свободен, она касалась его. Она не могла желать большего, но внезапно чего-то испугалась.

Инстинкт прирожденного хищника подсказал Кейону, что значит эта внезапная перемена. Он прервал поцелуй и отстранился, глядя на девушку сверху вниз. Его влажные губы были приоткрыты, дыхание было жарким и страстным, глаза опасно мерцали.

Джесси попятилась и уставилась на него, тоже пытаясь восстановить дыхание.

Кейон протянул руку и погладил ее по щеке костяшками пальцев. Когда он заговорил, его голос был хриплым.

— Я что-то упустил, девочка?

Она покачала головой.

— Не думаю, что справлюсь с собой, если ты вздумаешь играть со мной, Джессика.

Она громко сглотнула и снова покачала головой.

— Так в чем же дело?

Джесси беспомощно пожала плечами. У нее не было слов. Она не могла объяснить. Она хотела его, хотела так, как никогда и ничего не хотела в жизни, и в то же время чувствовала себя так, словно пятится от края пропасти, не понимая, как оказалась здесь. Ее вел внутренний голос, приказывающий отступить, поискать более устойчивую почву.

Она не понимала этого. Джесси не была трусихой. И уж точно не собиралась просто дразнить Кейона. Она хотела его. Не только для секса, в ее желании крылось гораздо больше. Она чувствовала именно то, что представляла. Перед ней стоял мужчина, которого она хотела, и он тоже ее хотел. Уже дважды она чуть не отдалась ему. Так что же с ней происходит?

Кейон внимательно разглядывал Джессику. Сейчас было самое время положиться на внутреннее чутье, но он не мог этого сделать, поэтому сосредоточился на ее теле, а не на ее сознании.

В ее зеленых глазах бушевала гроза. Поза выражала откровенный вызов: подбородок был вздернут, тонкие ноздри раздувались, ноги были расставлены на ширину плеч, как у маленького воина.

Однако этому вызову противоречил чисто женский призыв: посмотри на меня. Ее спина была выгнута, ягодицы напряжены, тяжелые груди вздымались.

Соски набухли и четко вырисовывались под обтягивающим белым свитером.

Джесси опять облизала губы. А потом вскинула голову, призывно глядя на него.

Не трогай меня/приди и возьми меня, говорил каждый дюйм ее тела.

Кейон шагнул к ней, пригнул голову и резко втянул в себя воздух. Джесси снова попятилась, но не раньше, чем он получил то, что хотел. Кейон улыбнулся, радуясь этой двойственности. Он прекрасно ее понимал.