Артефакт (СИ) - Никишин Николай

— Красота! Просто потрясающе! — восхищённо крикнул Григорий, смотря на долину с обрыва. — Слева от меня есть небольшая тропа, думаю если не спешить, то по ней вполне можно будет спуститься. Другого способа я не вижу. Не прыгать же в самом деле!

Марк подошёл к другу и посмотрел вниз: расстояние от обрыва до земли, было порядка сотни метров, а тропу, которую заметил Григорий, была единственным безопасным способом, спустится вниз.

— Я пойду первый, если и сорвусь, мне в любом случае, ничего не будет, — сказал, улыбаясь Маттиас, протискиваясь вперёд сквозь Марка и Григория. — Но прыгать вниз мне совсем не хочется…

Немец начал спускаться, Марк и Григорий последовали за ним. Мужчины шли медленно, из-под ног вниз сыпалась земля, одно неловкое движение, и они полетят вниз на камни с огромной высоты.

Марк шёл аккуратнее всех; в случае падения немец совсем не пострадает, Григорий сможет залечить свои раны, а он, не обладая бессмертием или возможностью регенерации, украсит своим мёртвым телом большие, мокрые, серые камни внизу.

На половине пути у немца из-под ног внезапно ушла земля и он, не удержав равновесия, почти полетел вниз, но, в последний момент, его за левую руку успел схватить Григорий. Они посмотрели друг на друга, и Григорий увидел у немца в глазах страх. Это поразило его, и в голове мелькнула мысль, что человек, даже зная, что он бессмертный, не перестаёт бояться смерти.

— Спасибо Григорий! — сказал немец, возвращаясь снова на тропу и тяжело дыша. — Я тебе очень признателен. Как я уже говорил — мне совсем не хочется спускаться вниз таким способом.

Немного отдохнув, они продолжили спуск, но ещё более осторожно.

Наконец, спустя примерно час, они оказались на земле. Марк поднял голову и посмотрел наверх: сквозь небольшой пролом проникали солнечные лучи, которые освещали всё пространство вокруг. Также были еле заметны, заснеженные горные вершины.

— У меня такое ощущение, что мы не на Земле, а в каком-то другом мире! — предположил Марк, оглядывая всё вокруг себя. — За пределами пещеры было очень холодно, а здесь тепло.

— Нет, Марк, мы на Земле! Только немного в ином мире — ответил ему Маттиас, подойдя ближе и положив правую руку ему на плечо. Затем, вытянув левую руку вперёд, сказал: — Видишь, за тем проломом долина? Там, где вдалеке мирно пасутся яки, а в небе летают самые необычные птицы? Так вот, это сложно понять, но я попробую объяснить: на Земле есть, так скажем, «порталы», которые позволяют всем живым существам перемещаться в миры, которые скрыты от посторонних глаз. Таких миров на Земле несколько; это, например, и тот же Рай, и Ад, Асгард и Олимп. Шамбала входит в этот список, она одно из таких загадочных мест.

Для Марка всё сказанное оказалось сильным потрясением, это не укладывалось в его голове! Он всегда знал, что и Ад, и Рай — это не вымысел; что каждый, после своей смерти, попадёт в одно из этих мест, а все другие мистические места — это просто одно из их названий. Но вдруг оказалось, что всё другие миры тоже могут существовать, и что он, лично, посетит одно из подобных мест!

— Это просто невероятно и трудно понять, — растерянно произнёс он, — хотя я сам десять лет провёл в созданном джинном мире, и только недавно смог окончательно прийти в себя. Надеюсь и тут я вскоре смогу всё понять и привыкнуть.

— Я просто уверен в том, что вам здесь понравится! Это поистине удивительное место! Надеюсь, хранитель сможет меня простить, — в надежде произнёс Маттиас, убирая руку с плеча Марка. — Что ж, не будем здесь долго останавливаться, пойдёмте, посмотрим на долину, я заходил через другой портал, так что мне тоже интересно, что же находится за тем проломом.

Они двинулись вперёд и вскоре, пройдя сквозь пролом в скале, оказались в долине. Стоило им только выйти из тени, как палящее солнце ослепило их.

— Какое же яркое солнце! — сказал Григорий, закрывая глаза рукой. — К такому сразу не привыкнешь.

— Ещё здесь очень жарко, — ответил ему Марк, сняв с себя свитер и убрав его в рюкзак.

— Ненавижу жару… — согласился Григорий, вытирая со лба пот и также снимая с себя куртку и свитер.

Сняв с себя всю лишнюю одежду, они поспешили за Маттиасом, ушедшим далеко вперёд. Они не понимали, куда он их ведёт, тем более, что здесь, он сам был впервые.

Яки, которых они видел издалека, оказалось, находились совсем не так близко, как казалось на первый взгляд и путешественники шли почти час, наблюдая за красотами долины, и находясь под огромным впечатлением. В этом мире время как будто замедлилось, стрелки на часах, как Марка так и Григория не двигались с места.

В месте, где паслись яки, было совсем не так жарко; в тени был виден даже лежащий снег.

— Как странно здесь меняется погода, — заметил Григорий. — То жарко, то прохладно.

— В долинах всегда так. Я много слышал о них, но не видел. Все животные, за исключением священных белых тигров, когда-то сами, случайно, сюда попали и их здесь не так много. Конечно, в основном здесь птицы, — сказал Маттиас. — Проходов в Шамбалу много, но найти их не просто.

— Это всё конечно интересно, но, сколько нам ещё идти? — спросил Марк, который с непривычки, уже стал уставать. — Такое чувство, что долина не с кончаемая.

— Думаю не долго. Впереди горы, за ними и находится священный город.

Марк посмотрел на лежащие впереди горы и, в его голове сразу промелькнула мысль:

— «До этих гор идти ещё как минимум час. Столько же сколько мы уже прошли».

Он оказался прав: до гор отряд дошёл по ощущению примерно за час. Маттиас сказал им, что город должен находиться прямо за скалами. Для человека, который был в долине в первые он слишком много знал.

Но, целый день на ногах уже начал сказываться и, сделать этот последний рывок, у Марка и Григория сил уже не осталось.

Видя усталость своих спутников, Маттиас остановился, бросив свой рюкзак на камни.

— Заночуем здесь, а утром продолжим. Я ждал больше восьмидесяти лет, чтобы вернутся сюда, и думаю, смогу подождать ещё день, — улыбаясь, предложил он, находясь явно в очень хорошем настроении. — По ночам здесь не холодно, поэтому можно спать под открытым небом.

Ночью было действительно тепло, но Марк и Григорий всё-таки развели костёр, чтобы приготовить поесть и согреть чай.

Маттиас безразлично смотрел на них: он уже совсем забыл, что такое чувствовать вкус пищи, но всё равно, в его голове, всю дорогу были мысли о том, что он хотел бы съесть, если ему вернутся чувства.

Немец встал и, поднявшись на большой камень, стал с высоты осматривать окрестности. Холодный серебристый свет луны озарял долину и окружающие её со всех сторон, запорошённые снегом, горы; вдали он увидел дюжину яков, которые собравшись стадом, крепко спали на одном из склонов.

Неожиданно, над немцем пролетел большой орёл, своими огромными крыльями рассекая воздух над ним и, он долго смотрел ему в след, пока птица не исчезла из поля зрения.

Маттиас так долго и внимательно смотрел вдаль, что не услышал шаги приближающегося к нему Марка.

— Может, пойдёшь, посидишь с нами? — предложил Марк.

— Да, сейчас, — ответил немец, продолжая внимательно смотреть на ночную долину.

Марк встал рядом с ним и сказал:

— Я понимаю, как тебе трудно. Тебе хочется снова вернуть свои чувства. Надеюсь, завтра мы поговорим с хранителем, и он сможет простить тебя.

— Ничего, я привык. Надеюсь, хранитель хотя бы выслушает меня, иначе весь путь был напрасным. Вы должны знать — даже если будет так, я все ровно отдам вам ваш обломок, но только тогда у меня будет другая просьба.

— Я слушаю!

— Ты должен пообещать, если вы сможете сделать меч снова целым, то ты убьёшь меня им. Мне надоело такое «бессмертие», мне хочется покоя.

— Я обещаю!

— Спасибо Марк. Я тебе верю и не сомневаюсь в твоих словах.

Они ещё немного постояли, посмотрели на долину, а после присоединились к Григорию у костра, и начали рассказывать друг другу истории. Маттиас оказался очень интересным собеседником и поведал много истории из своей жизни: он рассказал, как жил до обретения «бессмертия», чем занимался, как пошёл на службу в Орден «Возрождения», о том, чем занимался в середине двадцатого века. Его жизнь была интересна. Он побывал в разных местах, был знаком со многими известными людьми. В те годы он не прекращал попытки поиска избавления от своей участи.